Потерявший солнце. Том 1 - FebruaryKr

FebruaryKr

Потерявший солнце. Том 1

FebruaryKr

Потерявший солнце. Том 1 / FebruaryKr. – Москва: МИФ, 2025. – (Red Violet. Магия Азии).

ISBN 978-5-00214-860-8

© FebruaryKr, 2025

© Оформление. ООО «Манн, Иванов и Фербер», 2025

⁂

Вся эта длинная история никогда не обрела бы голос без участия близких мне людей

Благодарю:

Катю Мурыгину – за веру, заботу и поддержку самых бредовых идей;

Яра Зарина – за вклад в сюжет и подработку жилеткой для нытья;

Катю Овчинникову – за критический взгляд на все, что я делаю;

Юлю Малясову – за первые комментарии и правки;

Ланье – за поддержку в самые трудные дни

Глава 1

Выжженные пески золотым полотном тянулись до самого горизонта, сливаясь с бесконечным бесцветным небом. Пустыня огромна, и в ней не найти дорог. Отвернись на секунду, и ветер заметет твои следы; спустя время песчаный саван накроет и тебя, отбившегося от человеческой стаи. Перед лицом такой древней и безучастной силы даже самый смелый человек ощутит себя ничтожным. Чего стоят все его страхи, стремления и мечты рядом с тысячелетним волнением моря, бесконечным шелестом песка или немым величием гор?

Редкими пятнами зелени по пескам расползлись оазисы. Их разделяли огромные расстояния в несколько суток пути без возможности укрыться в тени или добыть хоть глоток воды. Еще реже на горизонте появлялись города, их стены были красновато-ржавыми, а нечеткие силуэты плыли от жара. Постройки были древними, но прочности до сих пор не потеряли. Песчаные бури царапали камни, но не могли ни кусочка выбить из плотной кладки.

В самые жаркие дни среди барханов появлялось блеклое зеркало озера и мерцало призывно, отражая солнечные лучи. Воины давно уже не бросались к призрачному блеску: стоило подойти ближе – и мираж рассеивался, оставляя только раскаленный добела песок да редкие колючки почерневшей от жара травы. Озеро это осталось у самой границы.

Но все это море песка вместе с городами, людьми и пыльными бурями было всего лишь пятнышком на карте. Крошечным, с ноготь, обведенным четкой чернильной линией. Войско пролитой тушью расползалось все дальше и дальше, стирая границы, поглощая стройные линии символов и белизну бумаги.

Огромная армия шаг за шагом продвигалась в самые глубины песков.

Колонна ящеров не похожа на стройные ряды быстроногих лошадей. Массивные звери с крупными когтистыми лапами шли неспешно, волнообразно извиваясь всем телом. Тусклая тяжелая чешуя плотным панцирем защищала тела что от вражеских стрел и мечей, что от безумного солнечного света. Золотистой дымкой висел песок, поднятый в воздух тысячами лап. Кони погибли бы здесь спустя двое суток: у людей не было для них ни воды, ни пригодной пищи, да и тонкие ноги скакунов увязли бы в раскаленной бездне, обрекая животных на медленную и страшную смерть.

Одежды всадников и легкие пластинчатые доспехи сплошь покрывал тонкий налет песчаной пыли, от которой невозможно было избавиться. Люди обматывали головы тонкими платками, скрывающими лицо; видны были только покрасневшие воспаленные глаза. Тонкую кожу век исхлестало, исцарапало ветром и пылью, руки покрылись сотнями тонких трещин. Сквозь повреждения сочилась кровь, оставляя бурые следы на потемневшей упряжи, но через несколько мгновений они высыхали и осыпались вниз легкой пылью.

Ничто не может быть долговечным в этом месте, кроме песков и солнца. Любая жизнь – очередной мираж, иллюзия.

Два ящера шли впереди строя, прокладывая путь. Один зверь был светлым и крупным, с шишковатой головой и высоким шейным гребнем, другой намного меньше и темнее. Они двигались слаженно и не задевали друг друга, приноровившись за несколько лет походов.

Крупным зверем управлял широкоплечий мужчина. Он держался очень прямо, но немного небрежно, словно стараясь произвести впечатление. Узкие, вытянутые к вискам глаза приковывали внимание янтарным оттенком; на солнце прозрачная радужка наполнялась золотистыми всполохами. Слишком светлые для исконного жителя Лойцзы, они выдавали нечистую кровь. Несколько выбившихся из-под шарфа вьющихся прядей выгорели и под слоем пыли казались поседевшими.

На меньшем ящере ехал изящный, похожий на подростка человек. Невысокий, с узкими запястьями и хрупкими пальцами, он держался в седле так, словно в нем и родился. В больших угольно-черных глазах солнечный свет тонул, как в глубочайшей бездне, даже зрачка было не разглядеть. Выгнутые брови придавали лицу выражение наивности и легкой беспомощности, однако этим нежным образом давно никто не обманывался.

Только не здесь, не среди песков, где опытные воины ловили каждый его жест.

Этому хрупкому юноше с пальцами музыканта оставался всего год до тридцатилетия, и уже десять лет он управляет войском, только вот последние три – исподволь, из тени. Ши Мин, бывший главнокомандующий и маршал, ныне сохранил лишь титул маршала да право отвечать за войско перед императором и министрами.

Прежний император наградил его хлопотным званием главнокомандующего в девятнадцать. Очередное свержение власти провалилось с таким громким треском, что потянуло за собой десятки древних родов вплоть до самых юных наследников. Долгое время смирявший свою гордыню император разом лишился терпения и вырезал всех, кто причастен был к заговору, не делая разницы между настоящими заговорщиками и скучающей знатью, отсыпавшей пару монет на неблагое дело. Множество ветвей некогда могучего древа высохли и рухнули, цепляясь друг за друга; дворец опустел без половины министров, а родовые имения пришли в запустение. Последствия своего поступка император ощутил весьма скоро, когда оставшиеся служащие захлебнулись в мутном потоке дел и забот.

Пришлось спешно изыскивать новых министров и служащих, среди которых не было предателей, да только и выдающихся не было тоже: самые образованные, смелые и мудрые уже отправились к предкам. Бывший главнокомандующий после многочисленных обвинений и мучений был разжалован и сослан в глухой монастырь, а титул швырнули в лицо хрупкого юноши с горящими глазами, чье семейное древо не имело темных пятен: род угас, не успев ничем навредить императору, а отец назначенного и сам когда-то возглавлял армию.

После награждения титулом Ши Мин метался по стране долгих два года, пытаясь сдержать вспыхивающие беспорядки. С лошади пересаживался на ящера, оттуда в лодку, а после едва держался в седле осла, пока флегматичное животное с философским спокойствием возносило всадника в горы по узкой тропинке. Преступники и противники императорской власти поднимали головы по всей стране, от побережья до подножия гор, почуяв запах крови и перемен. Юнца, до сих пор не заработавшего себе громкого имени, никто не опасался.

Иногда Ши Мину казалось, что все прорехи в спокойной жизни своей империи он зашивал собственными же нервами. Поколение за поколением в семье Ши воспитывалась преданность делу и императору, воинская доблесть была важнее счастья, а общее – дороже личного. У рано осиротевшего юноши был только один путь, проложенный предками, и он принял этот путь без сомнений: он жизни не мыслил без воинского дела. Ему пришлось шаг за шагом учиться на собственных ошибках, и только внутреннее чутье позволяло отделять верное от неверного.

Спустя несколько лет старого императора не стало. Удерживать власть вообще работа опасная – оглянуться не успеешь, а смерть уже взошла на порог и тянет костлявые руки прямо к горлу. Вместе с правителем в мир иной отошли и оба его старших сына-наследника. Императором стал третий сын, пусть и признанный отцом, но все-таки рожденный от наложницы. Нечистый по крови ребенок, которому в былые времена не позволили бы даже стоять у трона; во всем этом люди усматривали дурной знак, но страна слишком устала от внутренних ран, чтобы подняться против. Короткая вспышка народного недовольства быстро захлебнулась.

Ши Мина вызвали ко двору сразу по возвращении в Цзытун. Вызвали, чтобы обеспечить головную боль на несколько лет вперед.

Рядом с новым императором стоял мальчик.

Стоял и смотрел