Архивы Дрездена: История призрака. Холодные дни - Джим Батчер

– А Мёрфи – не очень, – не без гордости заявил Боб. – Что не так уж и глупо с ее стороны. Допустим, мой череп кто-нибудь захватит, – как знать, что тогда случится со мной? Я же буду все равно что черепаха без панциря. Стражи со мной разделаются не задумываясь.

– За исключением здесь присутствующих, – заметил я.

– Ты не в счет, – возразил череп. – И потом, тебя вычеркнули из списков.

– Это наверняка, – согласился я.

– Суть в том, что я вне закона! А девицам такое нравится!

– Эй! – Баттерс закатил глаза. – Боб, хватит.

– Ну, ты меня понял, чувак, – добавил Боб.

Я невольно рассмеялся.

– Видите, с чем мне приходится жить? – пожаловался Баттерс.

– Угу.

– Вы, э-э-э… – Баттерс помассировал рукой затылок. – Вас здесь не хватает, Гарри. Еще как не хватает. Ну, рано или поздно большинство из нас… как бы сказать… Мы поняли, что вас больше нет. Мы даже вроде как устроили поминки у вашей могилы. С пивом и пиццей. Назвали это похоронами. Но Мёрфи с нами не ходила.

– Незаконное мероприятие, – предположил я.

Баттерс шумно выдохнул через нос:

– Да, она этим и отговорилась.

– Что ж, – пробормотал я. – Посмотрим, посмотрим.

Баттерс вдруг застыл:

– Что посмотрим?

– Насколько нынешнее положение вещей окончательно, – объяснил я, ткнув пальцем себе в грудь.

Баттерс распрямился, словно проглотил шпагу:

– Что?

– Боб считает, что в моем… скажем так… устранении есть кое-какая неопределенность.

– Вы… вы могли бы вернуться? – потрясенно прошептал Баттерс.

– Не исключено, что я и не уходил, – заметил я. – Честное слово, не знаю. Меня втянули во всю эту историю с возвращением на бис, можно сказать, не спросивши. Я в таком же неведении, как и любой другой.

– Ух ты! – выдохнул Баттерс.

Я отмахнулся:

– Послушайте. С этим рано или поздно все прояснится само. А сейчас у нас имеется реальная проблема, и разбираться с ней надо безотлагательно.

Он коротко кивнул:

– Рассказывайте.

Я поведал ему о Собирателе Трупов, о ее видах на Морти и сделке с боевиком фоморов.

– Нам чертовски необходимо сорвать эту затею как можно быстрее, – договорил я. – Поэтому мне нужно, чтобы вы собрали Мёрфи и ее викингов и подготовили их к нападению на убежище Собирателя Трупов.

Баттерс со свистом втянул воздух сквозь зубы:

– Я понимаю, у нас не было возможности поболтать со времени вашего… хм… отъезда, но эти викинги не Мёрфи.

– А чьи тогда?

– Марконе.

– Ох!

– Нам придется поговорить с Чайлдзом.

– Это который теперь работает на Марконе?

– Угу. Этот самый. – Баттерс поежился. – В его присутствии мне не по себе.

– Возможно, хватит и Уилла с компанией.

Баттерс покачал головой:

– Возможно, Уилл с компанией и так перерабатывают. Нет, правда.

– Что-то назревает. Если вы промедлите, то получите на пороге чародея-ренегата, какие Белому Совету даже в страшных снах не снились. И ничем хорошим порогу это не светит.

Баттерс кивнул:

– Я с ней поговорю. Что-нибудь придумаем. – Он слегка прищурился. – А вы чем займетесь?

– Этим же делом, только с призрачной его стороны, – ответил я. – Собирателем Трупов, и ее самозваным Бобом, и ее лемурами, и всеми теми духами, которых она созывает. Будем исходить из того, что со смертной стороны все пойдет как надо, поэтому я намереваюсь помешать ей ускользнуть с черного хода, чтобы она потом не преследовала нас.

Баттерс нахмурился:

– И вы займетесь этим в одиночку?

Я ухмыльнулся, почти оскалившись:

– Не совсем. А теперь пошевеливайтесь. Времени у нас в обрез.

– Сколько именно? – поинтересовался он.

– Сколько же еще? – отозвался я. – До заката.

Глава 40

Я исчез из цеха, как только почувствовал приближение заката. Скачки мне теперь удавались длиннее – почти вдвое по сравнению с прошлой ночью, да и ориентировался я между ними значительно быстрее. Похоже, практика ведет к совершенству – даже после смерти. Или где я там сейчас находился.

Я добрался до пожарища на месте дома Морти меньше чем за две минуты.

По дороге я успел заметить, что ветер дует с юга, и он, должно быть, принес с собой наконец весеннее тепло. По всему городу снег таял на глазах, и все это, вместе взятое, порождало густой вечерний туман, ограничивавший видимость полусотней футов. Не то чтобы туманы в Чикаго были редкостью, но не такой плотности. Сквозь него едва пробивался свет уличных фонарей, окруженных размытыми матово сияющими ореолами. Светофоры превратились в неясные пятна меняющихся цветов. Машины двигались с опаской, даже звуки вязли в этой мутной пелене, из-за чего в городе сделалось непривычно тихо.

В сотне шагов от дома Морти я сделал остановку. Да, чутье меня не обмануло: следы призывной энергии, встроенные каким-то образом в его бывший дом, мягко влекли меня туда – примерно так, как манил бы аромат сытного горячего обеда после тяжелого рабочего дня. Это напоминало маяк Собирателя Трупов, только в смягченном, менее прямолинейном варианте. Магию некроманта я бы сравнил с тягой пылесоса. Магия же Морти походила на земное притяжение, не столь мощное, но всепроникающее.

Черт! Похоже, эта самая магия Морти оказывала на меня влияние все то время, что я находился в Чикаго-Между. И в итоге первым делом я оттуда отправился не куда-нибудь, а к нему домой; и хотя у меня имелись логические основания идти туда, более чем вероятно, что на мой выбор все-таки повлияли. Повлияла магия, заточенная на призыв опасных духов.

А ведь в эту самую минуту Собиратель Трупов в своем замшелом убежище пытала Морти и готовила убийство моих друзей – нет, на эти остатки заклятия определенно стоило обратить внимание.

Я подошел ближе к дому и ощутил, что притяжение заклятия усилилось. Конечно, основной своей силы оно лишилось, когда дом сгорел, да и его остатки слабели с каждой минутой. Восход солнца почти стер его. Оно не переживет еще одного рассвета, но с небольшой помощью может послужить своей цели еще раз.

Я достал из глубокого кармана своего плаща пистолет сэра Стюарта. Повозившись с ним, я вытряхнул на ладонь пулю: искрящийся шар серебряного света. Когда сыпавшиеся с него искры коснулись моей кожи, мне показалось, я слышу треск далеких выстрелов – воспоминания сэра Стюарта. Наверное, этот треск мушкетов выполнял в призрачном пистолете роль пороха; чего-чего, а выстрелов сэр Стюарт за свою жизнь наслушался в достатке.

Однако мне нужен был не порох. Я взял серебряный шарик, хранивший воспоминания сэра Стюарта о доме и семье, и внимательно в него всмотрелся. Перед глазами снова возникли сцены мирной сельской жизни, окружившие меня бледным, колыхавшимся, как марево, полупрозрачным пейзажем. На мгновение я услышал шелест ветра в пшенице, в ноздри