Исторические предпосылки создания спецназа, 1701-1941 гг. [том 1] - Сергей Козлов

В сложившейся обстановке Мамсуров проявил себя как талантливый командир и организатор, который приложил немало усилий для формирования и подготовки испанских бригад. Он также занимался подготовкой обороны Мадрида. Мамсуров организовал и руководил всем партизанским движением Испании. В ноябре 1936 года он был ранен в руку и контужен. Но, поправившись, Мамсуров вновь стал ходить в рейды по франкистским тылам, взрывать мосты и дороги, уничтожать противника из засад на горных дорогах. В Испании он познакомился со своей будущей женой Паулиной, аргентинкой по происхождению, прибывшей в Испанию в качестве переводчицы по путевке КИМ. «Это был не человек — динамит, — рассказывала она. — Внешне спокойный, даже немного флегматичный, Хаджи в бою преображался. Он мгновенно анализировал ситуацию и принимал безошибочные решения».

Неустрашимый Ксанти скоро стал национальным героем Испании.

Альфред

Рядом с ним воевал другой известный советский диверсант — Щелоков Николай Иосифович, действовавший под кличкой Альфред. Он рассказывал, что как-то Хаджи вызвал его к себе. Нужно было преодолеть около двадцати километров по территории, где легко можно было напороться на франкистов. Из-за недостатка оружия Николай Щелоков отдал свой маузер безоружному переводчику, а сам остался только с навахой — испанским складным ножом. Увидев своего подчиненного безоружным, Мамсуров начал его ругать. Но Николай Иосифович сказал, что и с одной навахой он чувствует себя довольно уверенно. И показал, как он умеет обращаться с ножом, молниеносно метнув его в тонкий ствол дерева, растущего примерно метрах в двадцати от него. Увиденное произвело сильное впечатление на горячего горца. Настолько сильное, что на своей фотографии, подаренной уже в декабре 1941 года, Хаджи-Умар Джиорович написал: «Товарищу по борьбе и работе Альфреду, который в пределах 20 метров лучше владеет навахой, чем маузером». Фото это до сих пор хранится в альбоме дочери Ивана Николаевича Щелокова, сына Альфреда.

Артуро

Артур Карлович Спрогис до командировки в Испанию служил на границе. Принимал участие в подготовке партизанских отрядов на случай вторжения противника. Во время следования в отпуск получил предложение отправиться в командировку на Пиренейский полуостров. Немедленно его принял и продолжил путь к Черному морю, где сел на пароход и отбыл в Испанию. Здесь он воевал полтора года в должности советника частей специального назначения. Кроме того, он лично возглавлял отряд разведчиков и принимал непосредственное участие в боевых операциях. Его отряд входил в состав 11-й интернациональной бригады, действовавшей на Гвадалахарском фронте. Разведчики Спрогиса взорвали вражеский пороховой завод, пустили под откос 20 эшелонов, проводили рейды по вражеским тылам, добывали «языков» и секретные документы. За свои подвиги в Испании Артур Карлович награжден орденами Ленина и «Красное Знамя».

Еще один Альфред

Также в Испании действовали специалисты по диверсионным действиям, направленные по линии НКВД. Одним из них был Станислав Алексеевич Ваупшасов, действия которого по заданию НВО в Западной Белоруссии описаны ранее. Здесь он стал советником партизанских отрядов Восточного фронта. Григорович лично придумал ему псевдоним Альфред. Видимо, с фантазией у наших предшественников было не очень...

В Испании Станислав Алексеевич встретил своих соратников по Западной Белоруссии Кирилла Прокофьевича Орловского, Александра Марковича Рабцевича, Никона Григорьевичем Коваленко. Здесь он встретил и Артура Карловича Спрогиса, Василия Захаровича Коржа и Николая Архиповича Прокопюка, с которыми он готовил партизанские отряды в начале 30-х годов. Здесь же он встретился с Каролем Свер-чевским, известным польским специалистом по партизанским и диверсионным действиям.

Все они проходили обкатку в Испании.

Станислав Ваупшасов вспоминал о своей руководящей работе на Восточном фронте: «Работы для партизанских разведывательно-диверсионных групп на Восточном фронте было много. Я старался увязывать все операции с конкретными нуждами полевых войск, чтобы способствовать успехам Республиканской армии. Со своей стороны командование фронтом все шире привлекало партизан для подготовки крупных сражений.

Перед войсками была поставлена задача отрезать фашистов от Пиренеев, прорвать фронт мятежников между Сарагоссой и Уэской и занять оба эти города, как бы прикрывавших провинцию Наварра.

Действия затруднялись сильнопересеченной местностью, покрытой горами. Республиканская артиллерия была вооружена скорострельными пушками «Виккерс» калибра 150 миллиметров, горными орудиями типа «Шнейдер» испанского производства и французскими 75миллиметровыми орудиями. Однако и противник имел достаточно сильную артиллерию, даже крепостные орудия и танковые части. Обе стороны были вооружены винтовками системы «Маузер», пулемётами, ручными гранатами, а также располагали'несколькими разведывательными самолетами.

Партизанским формированиям (а советниками в них работали исключительно добровольцы из нашей страны) было поручено нанести серию ударов по вражеским тылам. В первой половине декабря 1937 года на севере Восточного фронта мы решили перебросить в тыл франкистов разведывательно-диверсионную группу. Состояла она из немецких интернационалистов, уже не раз переходивших линию фронта, всегда чётко и успешно выполнявших любые боевые задания.

Командиром группы был коммунист товарищ Курт. Я познакомил его с подобранным мною проводником — старым, но еще крепким пастухом, который охотно взялся за поручение. Однако сам Курт чуть было не испортил всё дело. Он вынул из кобуры пистолет и, помахивая им перед носом проводника, выразительно заявил на ломаном испанском языке:

— Если отойдешь от меня на несколько метров, получишь пулю в затылок.

Старик испуганно отшатнулся, а Курт добавил:

— Да, да, таков у нас, герильерос (партизан), закон. Так что гляди у меня в оба!

После такой встречи огорченный и обиженный до глубины души пастух заявил, что он от поручения отказывается и группу не поведёт.

— Я честный испанец, — сказал он. — В политику не вмешиваюсь, однако знаю, что творят фашисты, поэтому и согласился помочь вам. Но раз мне не доверяют и даже угрожают пистолетом — пусть идут сами.

Вот такая «мелочь» — неумение понять психологию испанского крестьянина и излишняя резкость — могла погубить задуманное дело. Я долго и спокойно разговаривал со стариком и убедил его в необходимости помочь интернационалистам, защищающим интересы трудового народа Испании. Курт, поняв, что допустил ошибку, извинился перед пастухом, спрятал пистолет и пообещал, что подобного не повторится. И только потом испанец, вздохнув, согласился стать проводником.

Группа Курта насчитывала всего 20 человек, была вооружена одним ручным пулемётом, винтовками, гранатами, пистолетами и несла с собой шесть толовых зарядов по три килограмма каждый. Все были одеты в суконные костюмы, альпагарты (плетенные из пеньки туфли), шерстяные свитеры и синие береты. Снаряжение группы дополняли теплые одеяла и запас пищевых концентратов на четверо суток.

Курт получил задание заминировать шоссе Уэска — Хака, при благоприятных обстоятельствах устраивать засады для обстрела одиночных машин и связных-мотоциклистов, а также собрать сведения о дислокации частей противника на этом участке фронта. Четверо суток мы с волнением ждали возвращения Курта и его ребят. В таких случаях мне всегда хотелось быть вместе с посланной группой в тылу противника, видеть всё своими глазами, участвовать во всех ее делах. Но положение военного советника запрещало мне переходить линию фронта. Не только я, но и все другие советники тяготились этим запретом и порою, когда иного выхода не предвиделось, вынуждены были его нарушать.

Через положенный срок группа немецких добровольцев прибыла на нашу базу. Усталый и заросший щетиной Курт подробно доложил, что вдоль шоссе на установленных минах подорвались 6 автомашин с солдатами и офицерами мятежных войск, из засады уничтожено еще 12 врагов и сожжена грузовая автомашина. Он выложил передо мной документы убитых франкистов и подтолкнул вперед двух военнопленных. Затем доложил обстановку в лагере противника, дислокацию вражеских частей. Все собранные группой сведения я немедленно передал генералу Григоровичу»28.

Рудольф

«В 1936 году Старинов по направлению руководства ГРУ уехал в Испанию советником и инструктором разведгруппы Доминго Унгрия. Предстояло на практике отработать методы ведения диверсионной войны. Идея русских диверсантов была проста, как всё гениальное. Основное напряжение во время войны, конечно, происходит на линии соприкосновения противоборствующих сторон. Но длительность этого напряжения зависит, помимо морального фактора, от своевременного обеспечения воюющих частей всем необходимым. Действовать в прифронтовой полосе диверсионным группам трудно: высокая плотность боеспособных частей, круглосуточное боевое охранение. Другое дело — растянутые коммуникации противника. Организовать их эффективную охрану невозможно в принципе. К тому же службу в тыловых частях несет менее боеспособный контингент. Хорошо организованная и координируемая из центра диверсионная деятельность может в значительной степени парализовать транспортную сеть противника и отвлечь на ее охрану боеспособные части с фронта.