Исторические предпосылки создания спецназа, 1701-1941 гг. [том 1] - Сергей Козлов

Советский Союз не афишировал свой помощи, но он также направил в Испанию своих военных советников.

В 1936 году во время событий в Испании спецотделение РУ Штаба РККА решает проверить эффективность диверсионных действий и принципы боевого применения диверсионных групп типа «сапёрномаскировочных взводов» в боевых условиях на фронтах Испании, куда направляются офицеры специальной разведки РУ Штаба РККА и командиры «сапёрно-маскировочных взводов».

Опыт борьбы в Испании, в которой приняли участие многие советские специалисты по организации партизанской борьбы, показал высокую эффективность органов специальной разведки. В их рядах были Х.Д. Мамсуров, Н.И. Щелоков, В.А. Троян, Н.К. Патрахальцев, Х.И. Салнынь, И.Г. Старинов.

Об отправке советских «добровольцев» в Испанию вспоминает сын Н.И. Щелокова Иван Николаевич:

«В самом начале лета 1936 года моего отца Щелокова Николая Иосифовича в звании старшего лейтенанта направили в командировку в Испанию. Правда, в то время назывался он «добровольцем». Командировка эта была секретной, и он не имел права даже нам, своим самым близким людям, сказать, где он будет находиться. Для нас была придумана «легенда» о том, что он отправляется на два года на Дальний Восток, и даже дал почтовый адрес: «Москва, почтовый ящик-19». Мама всему этому поверила. Однако уехал отец почему-то в Одессу. Еще тогда меня, маленького пацана, учившегося в 6 классе, заинтересовал такой необычный путь на Дальний Восток. Поэтому я спросил у матери: «Мама, какой дурак будет ехать на Дальний Восток через

Одессу?» В наших газетах тогда много писали о Гражданской войне в Испании. И я сказал об этом матери. На что она сказала: «Ваня, не твое дело, как папа поедет на Дальний Восток». А через некоторое время к нам пришло письмо, которое отец успел черкнуть в Одессе и бросил в почтовый ящик. В письме было коротко сказано: «Не волнуйтесь, дорогие, я еду в И......»

Тут уж мама наконец поняла, куда отправлялся мой отец, но от меня это письмо попыталась скрыть. Но я нашел его и прочитал и, конечно, тоже догадался.

Несмотря на это, мы тоже никому не могли сказать, где находится наш отец.

Письма мы постоянно посылали на указанный им адрес, но ни разу нам не пришел ответ. Правда, раз в два-три месяца к нам приходили посылки с вещами, от вида которых мама просто падала. Надо понимать, что в тридцатые годы мы ходили в парусиновых тапочках, которые мазали зубным порошком. А в посылках лежали такие женские туфли, что закачаешься, швейцарские часы, которых никто у нас от роду не видел, отрезы дорогого материала и многое другое. Мама эти посылки просто прятала подальше под кровать и никому не показывала.

Отец мне рассказывал, что большая группа советских офицеров из различных родов войск должна была отправляться в Испанию на пароходе. Но немецкая агентура смогла установить это и наметила меры по предотвращению этого. Пароход могли просто потопить подводные лодки в Средиземном море. Но и советская контрразведка была на высоте. Агента немцев выявили и арестовали. А наших «добровольцев» было решено направить в Испанию через Европу и далее переправить через границу Франции и Испании. Отец рассказал, как ехали они через Польшу, Германию во Францию как туристы. Добрались благополучно. Во Франции их перебрасывали в Испанию самолетами. Интересно, что с одного аэродрома отправлялись они, а с другого, что в пяти километрах, — добровольцы-франкисты.

В Испании он и Николай Кириллович Патрахальцев работали под руководством Хаджи Мамсурова. Они отбирали из числа испанских добровольцев, готовых сражаться за республику, молодых парней и далее обучали методам и способам диверсионной борьбы в тылу франкистов. Обучение шло по ускоренной программе в тылу республиканцев, а затем отец вместе с испанцами переходил линию фронта, и в тылу противника они подрывали мосты, железные дороги, уничтожали склады вооружения и другие важные объекты. В конце концов с их помощью был создан 14-й корпус Республиканской армии, который занимался только диверсионной деятельностью»26.

Об обстановке в Испании на начальном этапе Гражданской войны вспоминает С.А. Ваупшасов:

«К невероятным трудностям международного характера присовокуплялись недостатки внутреннего происхождения. Главный из них заключался в том, что республика вынуждена была начать военные действия, не имея регулярной, хорошо обученной, по-современному оснащенной армии. Не было у нее и крепких командных кадров, республиканские вооруженные силы складывались в ходе борьбы, и этот процесс становления не мог не отразиться на особенностях ведения войны.

Первое время на Восточном фронте многое меня удивляло, возмущало и огорчало. До середины 1937 года на всем протяжении фронта, растянувшегося на 280 километров, царило поразительное спокойствие. Со стороны республиканцев здесь занимали оборону главным образом части, находившиеся под влиянием анархистов. На позициях гордо развевались черно-красные знамена — как вызов противнику и свидетельство боевых намерений солдат. Однако жизнь под стягами анархии шла идиллическая. В частях любили как следует поспать, перекинуться в картишки, попеть песни, побренчать на гитаре или мандолине. А вот сражаться, вступать в настоящие бои анархисты не имели особого желания. Обычным явлением стали взаимные переходы солдат и офицеров через линию фронта — для посещения родственников и знакомых.

Мятежники использовали это необъявленное перемирие и повальное благодушие в своих целях. Один вражеский штаб-офицер часто наезжал к своим родственникам, проживающим в Арханьяне, в глубоком тылу республиканцев. Он путешествовал, не привлекая к себе внимания ни командования республиканцев, ни гражданских властей. Лишь позднее, когда его задержали со шпионскими материалами, стала понятной цель родственных визитов. В качестве явного анекдота воспринимали мы и такой факт: враждующие стороны устраивали на нейтральной полосе футбольные матчи, собирая многочисленных болельщиков, а после матчей расходились по своим позициям.

Боевая пассивность, крайняя беспечность и потеря бдительности в анархистских частях вызывали у советских и других зарубежных добровольцев законные нарекания. Но командование фронта мало к ним прислушивалось, так же как к другим разумным предложениям. Например, мы настоятельно советовали обучить солдат рыть окопы. А нам отвечали: окопы не в характере испанцев, одеяло и гористая местность — вот все, что требуется для бойца Республиканской армии. Сказывались непрофессионализм, отсутствие реального взгляда на суровые требования войны.

Полюбовные отношения между противниками были нарушены Сарагосской операцией, проведенной крепкими республиканскими войсками, переброшенными на Восточный фронт из-под Мадрида. Однако анархисты по-прежнему старались поменьше ввязываться в бои.

Активизации Восточного фронта способствовал переезд в ноябре 1937 года из Валенсии в Барселону правительства Испанской республики. И все же до марта следующего года фронт этот отличался вялостью и нерешительностью. Несмотря на настойчивые требования

наших военных советников, командование не воспользовалось затишьем и не возвело добротных оборонительных сооружений. Как и раньше, не имея окопов полного профиля, бойцы располагались в укрытиях, воздвигнутых из камней, земли и песка»27.

Главным военным советником с начала Гражданской войны в Испании был Ян Карлович Берзин.

Осенью 1936 года добровольцев, прибывавших в Испанию, встречал главный военный советник Республиканской армии. Это был Ян Карлович Берзин. Только фамилия у него была другая — Гришин, и вместо гимнастерки с тремя «ромбами» он носил хорошо сшитый штатский костюм.

В Испании Берзин проявил себя как настоящий советник. Он оказывал всестороннюю помощь молодому правительству, неоднократно лично выезжал на линию фронта, организовал разведку, а также разведывательно-диверсионную деятельность.

В 1936 году Мамсуров был направлен в Испанию в качестве военного советника, специалиста по партизанской войне.

Он «легендировался» под международного террориста Ксанти, македонца по национальности.

Нерегулярным и слабообученным частям республиканцев противостояли кадровые воинские части франкистов, итальянский экспедиционный корпус и немецкий легион «Кондор», поэтому военный успех был на их стороне.