Записки опального директора - Натан Гимельфарб

135

только по 150 рублей в месяц, что в Одессе считалось не дорого. Мы не замечали никаких недостатков в нашем жилье. Нам здесь всё нравилось. Впервые в своей самостоятельной жизни мы имели свою комнату!

Хозяйка доверила нам ключи от передней и мы могли приходить домой в любое время и никого не беспокоить. Были и другие удобства. Мы могли теперь без очереди пользоваться кухней, туалетом и даже душем. Рядом находились не только институт, но и базар, несколько продовольственных магазинов, поэтому мы стали реже пользоваться городским транспортом.

В общем нам было хорошо в нашей комнатке. Коля как-то пошутил, что жить нам здесь вместе до свадьбы, а кто раньше женится получит комнату в подарок от друга, которому придётся искать себе новое жильё. Его шутку можно было принять и всерьёз, так как его отношения с Мирой и мои с Анечкой были не так уже и далеки от их официального оформления.

Возросшая в несколько раз квартплата требовала дополнительных источников дохода. Реализации Колиных талонов на это явно не хватало. Да к тому же это были его деньги. Если я мог раньше допустить их использование на покупку Колей продуктов на наше питание, то на оплату ими квартиры я рассчитывать не мог. Совесть не позволяла. Коля считал вырученные от продажи талонов деньги общими и даже обиделся, когда я наотрез отказался от оплаты им всей месячной квартплаты, но я настоял на своём и платил хозяйке отдельно положенную сумму из небольших своих денежных запасов.

Поняв, что решение моё твёрдое и, ощущая финансовые трудности, Коля стал искать дополнительные возможности заработать пару сот рублей в месяц. Ему, наконец, удалось договориться со знакомым армянином, торговавшим фруктами на Новом базаре под вывеской колхоза «Радянська Украина», что мы будем у него ежедневно работать по пару часов в день за 250 рублей в месяц. Этого нам было достаточно не только на квартплату, но и на некоторые другие расходы. Устраивал нас и режим работы. Мы приходили рано утром и до ухода в институт справлялись с нашими обязанностями по разгрузке товара, его сортировке и подготовке к продаже. Такой распорядок нашей работы устраивал и хозяина, так как машины приходили на рассвете и торговля начиналась рано.

Трудились мы с Колей усердно и получали за это не только причитающиеся нам деньги, но нередко и премии натурой: то арбузом угостят, то дыней, то винограда «Дамские пальчики» отжалеют. Работали мы у этого армянина до глубокой осени и заработали приличную сумму, что решило все наши текущие финансовые проблемы и даже позволило собрать немного денег прозапас.

Анечка редко бывала у меня, когда мы жили в общежитии и ещё реже заходила в нашу комнату, когда мы с Колей поселились в ней. Она стеснялась этого раньше, когда в комнате проживало 6-7 ребят и тем более считала это неудобным, когда нас было только двое. Когда я однажды пригласил её отведать свежих фруктов, которыми нас утром угостил хозяин колхозного ларька, ей очень понравилось и она похвалила нас за порядок, чистоту и уют в комнате. Провожая её домой, я как бы в шутку предложил переселиться ко мне, если ей так у меня всё нравится, на что она то ли шутя, то ли всерьёз сказала:

-Предложение заманчивое. Стоит подумать.

88

Ещё до начала последнего семестра началось дипломное проектирование. Места в дипломантских комнатах предоставлялись по группам, но декан Фан-Юнг счёл нужным сделать для нас с Анечкой исключение и разрешил нам работать рядом. Наши столы с чертёжными досками расположились в удобном, хорошо освещённом месте, что вызвало даже ропот недовольства у некоторых привилегированных студентов, вернее студенток, моей группы. Это была, безусловно, лучшая группа на потоке. В ней было больше отличников, чем в других группах, много активистов-общественников, а некоторые даже были близкими родственниками руководителей института. Училась у нас и дочь видного учённого-химика, заместителя ректора института по научной и учебной работе А.Ф.Марха. Зоя Марх была прилежной студенткой и усердно занималась все годы, но, наверное, не была бы круглой отличницей, если бы не была дочерью проректора. Она привыкла к своему особому положению в институте и не скрывала своего недовольства, когда кому-нибудь из студентов оказывалось повышенное внимание и делались какие-то исключения из общих правил. Не удержалась она и от реплики и в этом случае. Тем более, что это был единственный случай, когда в нашу группу ввели «постороннего» студента.

Фан-Юнг догадывался об отрицательной реакции некоторых студентов на его решение, но делал вид, что не замечает этого. Он вообще всячески способствовал укреплению и развитию наших отношений с Анечкой и делал всё возможное для этого. Нужно сказать, что явных противников этому вообще не было. Большинство студентов одобряло нашу дружбу, а наши друзья открыто способствовали ей. Со временем все привыкли к тому, что мы везде были вместе и многие уже не представляли себе, что мы можем быть врозь. Наверное поэтому Зое и некоторым другим недовольным повышенным вниманием к нам со стороны декана пришлось с этим смириться и их отношение к нам со временем стало даже дружественным.

Нам же было очень удобно работать рядом и это положительно отражалось на результатах нашего труда. Я испытывал трудности с черчением. Наверное сказывались проблемы со зрением и недостаток терпения к этой рутинной работе. Анечка же хорошо чертила и её чертежи получались аккуратнее и чище моих. Вот она и выполняла часть моей графической работы. Конечно, это была небольшая часть и менее квалифицированная. Основные и более сложные чертежи я делал сам, а те, что требовали технического творчества или планировочных решений, выполнялись мной с удовольствием, но тем не менее Анечка во многом мне помогала, что позволяло экономить немало времени.

Я же охотно помогал ей в расчётно-технической части, выборе проектных решений, подборе оборудования и других вопросах проектирования, где я чувствовал себя уверенно.

Работать приходилось много и напряжённо. Мы приходили в институт в восемь утра и уходили домой, обычно, в семь-восемь вечера. Если учесть, что по вечерам хотелось и в кино сходить, или просто погулять, то получалось, что мы с Анечкой постоянно были вместе и расставались только на время сна. Однако, даже такое длительное непрерывное общение казалось недостаточным и мы сожалели о необходимости расставаться на несколько часов в сутки.

Близилась зимняя сессия и предстояла преддипломная практика. Мне не хватало информации для проектирования завода в Калораше и поэтому я должен был избрать местом практики Молдавию. Анечку же могли послать в любое другое место, так как число мест в Молдавию было ограниченным. Очень не хотелось расставаться с ней на долгое время и я стал подумывать об официальном оформлении наших отношений.