Публичное одиночество - Никита Михалков

Надеюсь, вы поймете меня правильно, я не набрался наглости сказать, что это я «открыл» Смоктуновского, но на данном этапе имя великого нашего артиста будет обсуждаться некоторое время в связи с тем, что в картине «Очи черные» он снялся вместе с Мастроянни…

Или возьмем картину «Агония», у которой на Западе была реклама, что это лента о личной жизни царя, что там есть экстрасенсы и прочая, и прочая – одним словом, было сделано все, чтобы зритель на фильм пошел. Но на афише в скобках стояло «no stars» – «нет звезд», и залы на картине были пусты.

А что, Алексей Петренко – не звезда? А Алиса Фрейндлих, а Анатолий Ромашин?

Это грандиозные артисты, но об этом знаем только мы. А массовый зритель на Западе знает Сильвестра Сталлоне, знает «Рэмбо» и знает «Рокки»… (I, 23)

(2011)

Я думаю, что сейчас никакие наши фильмы не смотрят за рубежом. Мы сделали для этого все возможное. И особенно это сделала наша «доблестная» кинокритика, которая подняла на щит под гордым названием «артхаус» все то, что иным словом называется – непрофессионализм и любительщина.

Конечно же, есть настоящий артхаус – личностное художественное видение, не рассчитанное на массового зрителя. Но российский кинематограф отвернул от себя зрителя вообще. Отвернул. И это как раз, мне кажется, самая главная проблема, если не сказать преступление…

Что надо делать?

Надо снимать национальное кино, надо снимать кино, достойное русской литературы, которую читают во всем мире. Читают, находя в ней понятные и близкие любой нации образы. И поэтому, если кино хотя бы приблизится к тому, что есть русская литература, я думаю, что и кино наше будут смотреть. (VII, 5)

«Новое кино» (1998)

Сегодня надо очнуться от упоения «новым кино» и сказать: это – не ново и не талантливо. Это непрофессионально, пошло и бездарно. Это не кино. Хочешь снимать такое, снимай…

Что с вами, ребята?!

Больные, искореженные люди, уверенные в том, что интеллигент должен обязательно подыхать от голода, не понимаемый народом. Что за чушь!

Хочешь погибать под забором от непонимания – твое право, но какое это имеет отношение к нормальному человеческому бытию? Любишь рокфор? Люби. Камамбер – вонючий сыр, очень вкусный, с красным вином – роскошно. Но нельзя же его есть на первое, второе и третье! Нельзя этим питаться!..

Когда я разговариваю с этими мальчиками, я хочу пробудить в них, знаете что? Чувство самосохранения! Не только их душ, их нравственности – их жизни! Они раскачают лодку так, что кто не успеет убежать – мозги по стене размажут, на колья посадят…

Я совершенно убежден: то, что этих ребят крутит, это нормальная бесовщина. Идеологию отняли, к вере они не примкнули. И тут же являются эти «Про уродов и людей» и «Тело будет предано земле»…

Интервьюер: Вот я Вас слушаю и думаю: а может, беда новых режиссеров в том, что они необразованны?.. За ними нет ни истории, ни даже опыта самого кино, и они все время изобретают колесо. Чему их учат во ВГИКе?

А кто учит? Если мастер курса может не прийти на экзамен по мастерству, о какой учебе речь?

Варятся в своем соку необразованные люди и убеждены, что этот сок и есть жизнь. И шифруют пустоту. Они могут очень умно рассказывать про свои картины, но того, о чем они рассказывают, в их кино нет. Мало иметь задумку, надо ее о-су-ще-ствить. Нужно знать монтаж, движение камеры и как светить кадр, как построить мизансцену, как разобрать с актерами, что было до этого кадра и что будет после. Только тогда можно понять, что делать здесь, в кадре.

Это же все надо уметь! (I, 70)

(2012)

Вопрос: Как Вы относитесь к вызвавшему бурную реакцию письму молодых кинематографистов, в котором они протестуют против безнравственности и пошлости, царящих в нашем «артхаусном» кино и фестивальной политике?

Это письмо молодых о том, что их действительно волнует.

Вдумайтесь, что происходит: написали люди письмо. Стоило им только отвернуться пятачком от корытца, в котором их кормят помоями, и сразу они получают по затылку. Это напоминает ситуацию сорокалетней давности.

Почему письмо не подписано? (Это сразу дает повод говорить о том, что письмо инициировано, что их заставили.) А не подписано письмо потому, почему и сорок лет назад не подписывали свои письма люди, недовольные советской властью, идеологией. Они боялись подписывать. Сегодня люди, которые хотят делать что-то здоровое, боятся подписывать письмо, потому что их охватывает ужас: они могут стать изгоями только за то, что не хотят снимать кино, которое сегодня модно. Этих молодых людей шельмуют, лишают права иметь свою точку зрения. И ни у кого не возникает мысли о том, что, возможно, в нашей стране еще есть люди, которые хотят снимать кино, несущее в себе надежду, попытку, разобравшись, помочь человеку жить. Они становятся планктоном для тех, кто письмо осуждает. Почему-то письмо называют доносом. Мы видим зеркальное повторение того, что происходило в тоталитарном Советском Союзе. Только с другим знаком. Нам говорят, что возмущена общественность, те, кто правит умами. Но послушайте людей, которые ходят в кино! Они хотят этого?

Я думаю, что должно быть национальное кино тех, кто хочет разбираться в том, что происходит, а не смотреть, как на муравьев, сверху вниз, на копошащихся в навозе людишек.

Мы обязательно выполним просьбу молодых кинематографистов и организуем в Союзе кинематографистов молодежную секцию. (I, 161)

Патриотическое кино

(2006)

Интервьюер: Чем отличаются американские и российские патриотические картины?

У них совершенно другой зритель. Голливуд создал Америку. По улицам Штатов ходят шерифы, которые как две капли воды похожи на персонажей, созданных кино, а не наоборот. В этом заключается при всей близости наша совершенная противоположность. Американский зритель легко верит в то, что ему показывают.

И самое потрясающее то, чему я завидую: ни одна мировая картина самого высокого качества, сделанная вне Америки, не может пользоваться в Штатах таким успехом, каким пользуются картины, сделанные самими американцами для американцев.

Вот о чем я мечтаю. Слава богу, сегодня наш зритель начинает возвращаться к своим фильмам.

Каким должно быть современное патриотическое кино? Насколько оно нужно?

Я считаю, что патриотическое кино – это то кино, в котором патриотизм существует в капиллярах, а не в лозунгах, не в словах. Когда он в сущности глубок, а не показушен и лицемерен.

Как в «Калине красной», например…