Спектр - Сергей Лукьяненко

Доггар посмотрел на Ирину, кивнул:

— Понял. Вы разыгрывали из себя обладательницу ценного артефакта, чтобы заработать денег… нет, вряд ли. Скорее — чтобы приобрести большую социальную значимость на Талисмане и узнать его тайны!

— Именно, — кивнула девушка.

Доггар вздохнул:

— Жаль. Я ни минуты не верил в материальность «ключа» для управления сейфами. И всё-таки ваша находка меня заинтересовала…

Он потянулся к бутылке и налил Мартину и Ирине ещё по чуть-чуть коньяка. Продолжил:

— Что ж, будем искать. Это наша работа… если хотите — можете к ней присоединиться.

— Значит, это все, что вы знаете про Талисман? — огорчённо спросила Ирина.

— Я знаю про Талисман очень многое, — покачал головой Доггар. — Структуру коры, состав чёрных скал, формулу тумана, топографию, те немногие растительные и животные формы жизни, что здесь обитают… кстати, как нам кажется, все они выведены искусственно. Но я не знаю, кто превратил эту планету в завод, я не знаю, как этим заводом управлять, и не предполагаю за Талисманом никаких иных тайн. Особенно связанных с эволюцией разума… Вы ведь это хотели спросить?

— Очень приятно говорить с человеком, который так точен в формулировках, — сказал Мартин, — Что ж, спасибо за угощение. У вас отличный коньяк.

— Приходите ещё! — сказал Доггар с чувством, поднялся. — Всегда приятно пообщаться с интересными людьми. Я вас разочаровал, да?

— Пока не знаю, — признался Мартин.

3

Обратный путь показался длиннее. Они по-прежнему не сходили с тропинки, обозначенной светом фонарей. Шли рядом, но не разговаривали, думали о своём. Лишь когда показались огни посёлка, Ирина сказала:

— Последняя тайна оказалась ненужной. Забытый завод, надо же… Никакой романтики.

— А что ты сочла бы романтикой? — спросил Мартин.

— Ну… — Ирина прищурилась, мечтательно улыбнулась. — Центр управления кораблями ключников. Раз — и все корабли в наших руках!

— Это не романтика, — ответил Мартин. — Это мечта о власти.

— Тогда… — Ирина задумалась. — Пусть здесь была бы настоящая Библиотека. Все тайны мира…

— Это мечта о знаниях.

— Какой ты…

— Неромантичный? — усмехнулся Мартин.

— Всего лишь упрямый! Тогда что же, по-твоему, романтика?

— Старая, скучная и никому не нужная вещь. Если бы мы с тобой остались жить на Талисмане, построили домик, нарожали детей, завели садик и огород — это было бы классической романтикой.

— Нет, такая романтика мне не нравится. — Ирина энергично замотала головой. — Ну что это — дети, домик, садик? Ещё бы сказал — кухня и церковь! Это романтика для здоровой сельской бабы.

— Хорошо, — кивнул Мартин. — Тогда я скажу, что бы счёл романтикой я.

— Ну?

Мартин остановился. Посмотрел на замершую Ирину. Очень тихо сказал:

— Я хотел бы узнать, что я — волна.

— Что?

— Я хотел бы знать, что все не напрасно. Что наша Вселенная — не пузырь квантовой флюктуации, которому суждено расплыться и рассыпаться в бесформенную пустоту. Что будет новое солнце и новые звезды.

— Глобально, — сказала Ирина с иронией.

— Нет, это очень личное. Я хотел бы узнать, что никогда не умру. Что я исхожу миллионы миров, познакомлюсь с миллиардом людей…

— Переспишь с триллионом женщин, поймаешь квинтиллион бандитов, слопаешь десять в пятидесятой степени бифштексов, — в тон ему сказала Ирина. — У тебя вся романтика количественная, Мартин?

Мартин осёкся. Кивнул:

— Да, ты права. Беда в том, что мы не можем себе представить чего-то иного. Даже мечтая о вечности… все, как у тех ребят с Прерии — хот-доги на каждой планете. Хорошо, а ты что хотела найти на Талисмане?

— То же, что и ты, — призналась Ирина, помедлив. — Таблетки бессмертия, туфельки, чтобы ходить между звёздами пешком, бесконечные гамбургеры, большую книжку с надписью «Самые таинственные тайны»… Все чушь, Мартин! Мы нашли то, что могли себе представить, — планету-завод, которая все это может штамповать. Да и то управлять им не научились…

— Стоп! — Мартин схватил Ирину за плечи. — Что ты сказала? Ты поняла?

— Мартин…

Но Мартин уже выпустил её. Закрутился на месте, озираясь, и кинулся прочь от дороги.

— Мартин! — закричала Ирина, бросаясь следом. — Остановись, ты же заблудишься!

Она нашла Мартина метрах в двадцати от освещённой дорожки. Мартин сидел на корточках перед «сейфом». Номера на крышке не было. Мартин как раз заканчивал её закрывать.

— Как я понимаю, — сказал он, не оборачиваясь, — открыв «сейф», я сбросил цикл на нуль. Так что через сорок три минуты, если «сейф» не «быстрый», там что-нибудь появится. Или не появится, не важно.

— Мартин? — растерянно повторила Ирина.

Мартин обернулся. Счастливо улыбнулся, постучал кулаком по каменной крышке.

— Это детонатор, Иринка.

— Это «сейф»… — на всякий случай отступая на шаг, произнесла Ирина.

Похоже было, что Мартин спятил.

— Это «сейф», — кивнул Мартин с лицом идиота, получившего ведро леденцов. — А все вместе, вся планета — это детонатор.

— Детонатор Большого Взрыва? — поинтересовалась Ирина.

— Напротив! Детонатор конца всего. Апокалипсиса. Рагнарека.

Мартин засмеялся, встал. Топнул по люку.

— Ты в порядке? — спросила Ирина.

— Абсолютно.

Мартин зашагал вокруг «сейфа», будто утаптывающийся перед лёжкой пёс. Хихикнул, глядя на Ирину.

— Ты совершенно права, Иринка! Таблетки и туфельки, мечи-кладенцы и шапки-невидимки. Меня, наверное, слишком потряс мир аранков. Все эти небоскрёбы и флаеры, тепловые ружья и всемирные информатории. Да ещё и Прерия… то же самое, только труба пониже и дым пожиже… Это не годится, понимаешь?

— Нет!

Мартин вздохнул. Уселся возле «сейфа», растопырил пальцы:

— Мы решили, что остановка эволюции вызовет волну катаклизмов. Плеть для ленивых. Это раз.

Ирина кивнула.

— И это правильно, — заявил Мартин. — А потом мы решили, что остановкой эволюции станет технический прогресс в духе Аранка. Огромные города, звездолёты на лужайке за домом, совершенная медицина и вакцина от рака. Это два… И это — совершенно неверно! Знаешь почему? Потому что в самых совершенных городах будут течь крыши и засоряться канализация. Потому что звездолёты будут ломаться, а болезни — приспосабливаться к лекарствам. Все эти сверкающие города ничего не стоят!

— А планета-завод?

Мартин похлопал по крышке «сейфа». Улыбнулся:

— Планета-завод? Чудовищные энергетические мощности, миллионы, миллиарды контейнеров по всей поверхности… ма-а-аленьких таких контейнеров. И умницы-аранки решили, что в этих контейнерах можно штамповать продукцию народного потребления… А если я хочу яхту? А если мне нужен шкаф? По кусочкам вынимать?

Ирина ждала.

— И если я не ошибаюсь, — продолжил Мартин, — на данный момент планета производит только три вида продукции. Порошок, схемки, спиральки… Схемки — это маленькие пластины с очень сложной структурой внутренней проводимости, индуктивности и ёмкости… грубо говоря, деталь неизвестной электронной системы. Так? А спиральки — они ведь органические?

— Кремнийорганические, — уточнила Ирина. — Ну хватит тянуть! Так в чём тут дело?

Часы Мартина пискнули, и он открыл сейф. Ухмыльнулся:

— Надо же, повезло… Верные две сотни евро.

Он зачерпнул горстку пурпурного порошка. Понюхал. Спросил:

— У тебя насморка нет? А то, говорят, людям порошок лечит насморк…

Ирина насторожилась:

— А не-людям?

Мартин высыпал порошок обратно в «сейф». Вздохнул и стал заворачивать крышку.

— He-людям… была, выходит, в галактике раса, для которой и предназначался этот порошок. Может быть, они его вдыхали, может быть, кушали на завтрак, а может быть, окунали в него щупальца… И получали весь мир, да ещё и пару новеньких коньков в придачу. Ходили пешком между звёздами, играли кометами в бадминтон, купались в туманностях…

— Переходили на следующий этап эволюции? — просияла Ирина.

— Нет. — Мартин покачал головой. — В том-то и дело, что нет! Никакой ментальной эволюции. Старый, добрый, проверенный разум. Со всеми его плюсами и минусами. Никаких изменений личности! Только всемогущество!

— Как это может быть? — спросила Ирина. — Ну как?

Мартин пожал плечами:

— Откуда мне знать? Мир лишь кажется нам логичным и подчиняющимся законам причинности. Поднял ногу — шагнул на метр… это прекрасно работает, пока мы смотрим на молекулы и атомы. А дальше? За порогом квантовой определённости? Где нет никаких законов, определяющих место частицы в пространстве? Законов нет — а место есть! И ты можешь поднять ногу — чтобы шагнуть прямо на Землю. Тебе не страшны даже взрывы сверхновых и чёрные дыры. Ты никогда не умрёшь… ну, если не захочешь, конечно. Взглядом разогнать облака, плевком погасить вулкан, одним желанием превратить железо в золото, а золото — в крем-брюле… — Он искоса посмотрел на Ирину. — Хочешь?