Золотой дикобраз - Мюриел Болтон

Людовик бродил по огромному замку, дивясь просторности помещений. Он знал этот дом с младенческих лет, но теперь, после долгих лет тюрьмы, все здесь виделось иначе. В первые месяцы после возвращения он непрерывно наслаждался вещами, которых совсем недавно был напрочь лишен, включая компанию Жоржа и Дюнуа. Он поправился на несколько фунтов и с помощью постоянных упражнений переплавил их в мускулы. А когда роскошь потеряла свою новизну (да и была она уже отныне для него не такой уж необходимой), когда Жорж возвратился к себе в Руан, а Дюнуа домой, Людовик снова начал задумываться о будущем.

Первым делом он направил гонца в Бретань с новостью о своем освобождении и словами, что через неопределенное время он прибудет туда сам, как только ему будет позволено путешествовать. Затем он написал большое теплое письмо Жанне в Линьер.

Глаза придворных округлились и расширились до самого крайнего предела, когда они заметили признаки беременности у Анны. Ведь все привыкли к тому, что для нее существуют одни лишь политические дела и больше ничего. Когда она болела (что случалось крайне редко), то тихо лежала в маленькой молельне, рядом с кабинетом. Почувствовав себя немного лучше, она с завидным хладнокровием тут же возвращалась к привычным занятиям. При дворе немедленно распространились шуточки по поводу ее, скажем так, не совсем цветущего вида.

— Готова держать пари, — шептала одна разряженная в шелка дама другой, кокетливо прикрывшись веером, — она и в самом начале не получала никакого удовольствия.

— Ну, это как сказать, — возражала другая, — никто не знает, как такие высокородные дамы получают удовольствие. Может, когда она откладывает перо и снимает свои целомудренные одежды, то становится такой же игривой и страстной, как, например, ты. Или воображает себя маленьким беленьким кроликом, которого преследует большой сильный пес. Тогда она с визгом бегает голая по спальне, а Пьер гоняется за ней.

Но смех мгновенно оборвался на верхней ноте, стоило Анне из противоположного конца комнаты поднять на них осуждающие глаза.

Наконец пришел срок. Анну ждало большое разочарование — родилась девочка. Родовые муки она перенесла почти безразлично, даже была рада, что они наконец наступили, а через неделю, туго затянутая в кружева, уже была за своим столом. Сил было меньше, чем хотелось, но в любом случае она вновь вернулась к делам, а это главное.

Теперь Анна была вполне готова вновь заниматься женитьбой Карла и пригласила Людовика в Тур.

— Монсеньор, — начала она, — вы, конечно, помните свои обещания?

Людовик их помнил, разумеется, но лучше бы их не помнить.

— Конечно, я помню, но разве мое вмешательство так уж необходимо. Я полагаю, король не пожелает, чтобы кто-то посторонний устраивал его личные дела.

— О, нет, совсем наоборот. Бретонка продолжает вести себя чрезвычайно глупо, и я думаю, возможно, придется опять вводить войска, если не найдется кто-то, как вы изволили выразиться, посторонний, кто смог бы убедить Бретонку не быть такой упрямой. Мой брат считает, что эту миссию можете выполнить вы.

Людовик обернулся к Карлу.

— А не принесет ли это вам больше хлопот, чем добра, если вы женитесь на столь строптивой женщине, да еще из такой неудобной страны?

Анна подняла брови.

— Ты видишь? Все, как я тебе говорила. Он пытается уклониться от выполнения своего обещания.

Карл нахмурился и заходил взад-вперед по кабинету, бросая на Людовика недовольные взгляды. Людовик знал, что ему грозят неприятности, но был готов к ним ради маленькой Бретонки.

— Надеюсь, вы не думаете, что я собираюсь нарушить обещания, данные моими друзьями за меня. Сам бы я таких обещаний не давал, ибо считаю этот брак неразумным. Я просто очень хорошо знаю бретонцев.

— Об этом мы прекрасно осведомлены, — холодно заметила Анна.

— Я знаю их независимый дух. У вас ничего не выйдет, только одни, повторяю, пустые хлопоты. Они поднимут бунт, если вы силой попытаетесь навязать этот брак.

Карл ожидал, что ответит Анна, но она молчала. Откинулась на спинку кресла и улыбалась.

Людовик тем временем продолжал:

— Оставьте Бретань в покое. Вы можете ее покорить, я в этом не сомневаюсь, но ничего, кроме забот и неприятностей, это вам не принесет.

Ответом ему было молчание. Анна решила переложить бремя разговора на Карла. Пусть полюбуется, каков Людовик на свободе.

— То есть вы хотите сказать, что не желаете выполнять свое обещание? — спросил наконец Карл сердито.

— Я только пытаюсь оградить вас от серьезной ошибки. У вас будет жена, которая думает только о своей стране, не о вашей. Она будет скучать по дому, постоянно будет ходить обиженной, к тому же ее не одобрит Франция. Зачем вам это? Вы получите провинцию, слишком отдаленную, чтобы содержать ее, потребуется много денег, очень много, и эта провинция все время будет угрожать вам взрывом, мятежом.

Умильный смешок Анны поставил точку на этой тираде Людовика, а Карл зло повторил свой вопрос:

— Так вы отказываетесь выполнить свое обещание?

Некоторое время стояла тишина, затем Людовик произнес неизбежное:

— Нет, Ваше Величество. Если таково ваше желание, то, по-видимому, для всех нас будет лучше, если я попытаюсь уговорить герцогиню. Хотя сомневаюсь, смогу ли.

— А вот в этом у нас сомнений нет, — заверила его Анна. — Думаю, с вашей стороны это очень разумно, если вы отправитесь в Бретань. Король желает, чтобы вы сделали это немедленно. А чтобы быть уверенными, что все идет, как надо, мой брат и я последуем за вами и остановимся неподалеку, в нашем городе Шатобриане.

Бретонский город Шатобриан отошел к Франции по условиям мирного договора.

— С войсками? — спросил Людовик, глядя ей прямо в глаза. Она выдержала взгляд, и Людовик увидел в ее глазах злобный огонек.

— Так будет спокойнее, — сказала она. — Если вы будете готовы отправиться завтра, мой брат и я выедем послезавтра. И я бы желала, чтобы вы все подробно разъяснили в Бретани, — она встала и говорила уже стоя повелительным тоном, — что мы и так уже проявили достаточно терпения. Мы ждем от герцогини немедленного, я повторяю, немедленного согласия выйти замуж за французского короля. В противном случае эта провинция будет наказана за непослушание.

Эти слова громко отдавались в его ушах, когда Людовик скакал в Бретань на встречу с герцогиней Бретонской. Анна-Мария радостно бросилась к нему, и он был приятно удивлен переменами, происшедшими в ней. Той девочки, какую он помнил, не осталось и в помине. Перед ним стояла красивая грациозная женщина. От ее призывного взгляда у него защемило в горле. Он взял обе ее руки и отстранившись принялся внимательно изучать, а она застыла под его взглядом в немом восторге, отлично сознавая, что посмотреть есть на что. Одета она была в темно-розовое атласное платье, а ее темные волосы были зачесаны так, что делали весьма привлекательным маленькое личико. Они были разделены посередине и заплетены в две косы, а косы эти были свернуты в колечки вокруг ушей.