Огненный крест. Книги 1 и 2 (ЛП) - Диана Гэблдон

Крест из сосны стоял во дворе замка, когда он проснулся однажды утром. Обитатели Леоха занимались своими обычными делами, никто не глядел на крест и не говорил о нем. Однако в замке ощущалось скрытое возбуждение.

Мужчины стояли группками тут и там, разговаривая вполголоса, но когда он подходил к ним, разговоры превращались в простую болтовню.

— Я был племянником Колума, но прибыл в замок недавно, и они знали, кто были мой отец и дед.

Дедом Джейми был Саймон Ловат — вождь Фрейзеров из Ловата, и большой недоброжелатель МакКензи из Леоха.

— Я не понимал, что затевается, но волосы на моих руках вставали дыбом всякий раз, когда я ловил чей-то взгляд.

Наконец, он отправился в конюшню и нашел там старого Алека, главного конюха Колума. Старик любил Эллен МакКензи и был добр к ее сыну, как ради нее, так и ради него самого.

— Это огненный крест, парень, — сказал он Джейми, бросая ему скребницу и кивая головой на стойла. — Ты не видел его прежде?

Он сказал, что это старый обычай, один из тех, которым несколько сотен лет; никто не знает, где он появился, кто его придумал и зачем.

— Когда горский вождь созывает мужчин на войну, — сказал старик, ловко распутывая скрюченной рукой лошадиную гриву, — он устанавливает крест и поджигает его. Огонь тут же тушат, заметь, кровью или водой, но крест все равно называется огненным, и его несут через долины и горы, и люди знают, что это призыв к мужчинам клана вооружиться и явиться на место сбора, готовыми к сражению.

— Да? — сказал Джейми, чувствуя пустоту в желудке. — И с кем мы сражаемся сейчас? Куда мы едем?

Седая бровь старика одобрительно изогнулась при слове «мы».

— Ты едешь туда, куда ведет вождь, парень. Этой ночью мы идем против Грантов.

— Да, это было так, — рассказывал Джейми. — Хотя не той ночью. Когда наступила темнота, Дугал зажег крест и призвал клан. Он облил горящее дерево овечьей кровью, и двое мужчин выехали с крестом из замка. Четыре дня спустя, во дворе замка было триста мужчин, вооруженных мечами, пистолетами и кинжалами, а на рассвете пятого дня мы выехали на войну с Грантами.

Его палец был все еще во рту ребенка, но глаза смотрели вдаль, вспоминая.

— Тогда я в первый раз поднял меч на человека, — сказал он. — Я помню это очень хорошо.

— Надо думать, — пробормотала я. Джемми стал кряхтеть и ерзать, и я взяла его к себе на колени; действительно его пеленка оказалась мокрой. К счастью, я взяла с собой запасную, которую для удобства заткнула за свой пояс. Я положила его на колени, чтобы переодеть.

— А этот крест во дворе… — сказал я тактично, не поднимая глаза от пеленок. — Он имеет отношение к милиции?

Джейми вздохнул, я подняла глаза и увидела тень памяти в его глазах.

— Да, — сказал он. — Когда-то я мог позвать, и мужчины пришли бы ко мне без вопросов, потому что они были моими. Мужчины одной со мной крови, одной земли.

Взор его полуприкрытых глаз был направлен на склон горы, возвышающейся над нами. Однако я подозревала, что он видел не лесистые склоны Каролины, а скорее голые скалы и каменистые поля Лаллиброха. Я положила свободную руку на его запястье, кожа была прохладной, но под ней я могла чувствовать жар, подобный начинающейся лихорадке.

— Они пришли к тебе, а ты к ним, Джейми. Ты пришел за ними в Каллоден. Ты взял их там, и ты вернул их домой.

«Какая ирония, — думала я, — что мужчины, явившиеся на его призыв, по большей части были сейчас в безопасности дома в Шотландии». Практически ни одно место в Высокогорье не осталось не затронутым войной, но Лаллиброх и его люди, в основном, сохранились благодаря Джейми.

— Да, это так, — он повернулся, чтобы посмотреть на меня, и грустная улыбка коснулась его губ. Его рука на мгновение сжалась на моей, потом расслабилась, и морщина снова появилась между его бровей. Он махнул рукой на горы вокруг нас.

— Но мужчины здесь… между нами нет долга крови. Они не Фрейзеры, я не рожден их лэрдом и вождем. Если они придут драться по моему зову, это будет их выбор.

— Да, — сказала я сухо, — и губернатора Трайона.

Он отрицательно покачал головой.

— Нет. Разве губернатор живет рядом с этими мужчинами, разве он имеет представление, кто явится на его призыв? — он немного поморщился. — Он знает только меня, и этого ему достаточно.

Я должна была согласиться с ним. Трайон не знал, и его не волновало, кого приведет Джейми, будучи заинтересованным только в том, чтобы Джейми явился и привел с собой достаточно мужчин, готовых сделать для него грязную работу.

Я размышляла некоторое время, вытирая Джемми подолом своей юбки. Все, что я знала об американской революции, я узнала из школьных учебников Брианны, и я, быть может, лучше многих людей знала, насколько написанное отличается от действительности.

Кроме того, мы жили в Бостоне, и естественно учебники по большей части отражали местную историю. При чтении о сражениях при Лексингтоне и Конкорде создавалось общее впечатление, что в милиции служили все здоровые мужчины колонии, которые вступали в нее при первом же намеке на опасность, горя желанием выполнить свой гражданский долг. Может быть, они горели, может быть, нет, но дикие места Каролины отнюдь не были Бостоном.

— …Коня бы я в бешеной скачке погнал, — произнесла я вполголоса, — народ Миддлсекса к оружью призвал. [95]

— Что? — брови Джейми подпрыгнули. — Где этот Миддлсекс?

— Ну, где-то на полпути между мужчиной и женщиной, [96]— сказала я, — но на самом деле это область вокруг Бостона. Хотя названа в честь Миддлсекса в Англии.

— Да? — произнес он с удивленным видом. — Ну что ж, если ты так говоришь, сассенах. Но…

— Насчет милиции…

Я подняла Джемми, который с протестующими звуками брыкался и извивался, как рыба на крючке, не желая надевать подгузник. Он пнул меня в живот.

— О, прекрати сейчас же.

Джейми потянулся и забрал его у меня.

— Давай я возьму его. Может ему нужно еще виски?

— Не знаю, но он точно будет меньше кричать с твоим пальцем по рту.

Я с облегчением отдала ему Джемми, вернувшись к ходу своих мыслей.

— Бостон основан более ста лет назад, — сказала я. — Вокруг него много деревень и ферм, причем фермы не далеко от деревень, люди живут там давно, и все знают друг друга.

Джейми терпеливо кивал головой на каждое из этих «потрясающих» откровений, полагая, что, в конечном счете, я приду к какому-либо выводу. Что я и сделала только для того, чтобы обнаружить, что это был тот же вывод, о котором говорил он.