Донецко-Криворожская республика: расстрелянная мечта - Владимир Корнилов

20 апреля ЦИК и Народный секретариат Украины самораспустились, создав вместо этого Бюро для руководства повстанческой борьбой. Как пишут современные историки, «на следующий день члены правительства Советской Украины и цекисты выехали из Таганрога в Москву, решив прекратить борьбу за Украину». Бесславный финал структуры, которая для этой борьбы толком ничего и не сделала. Даже личный недоброжелатель Артема и извечный критик ДКР Антонов — Овсеенко вынужден был позже признать: когда «Нарсекретариат Украины погряз в истощающих раздорах», а «Совнарком Тавриды обнаруживал определенную склонность отмежеваться от общей борьбы», только «Совнарком Донецкой республики проявлял значительную жизненность и крепкую энергию»[908].

Таким образом, хоть нас и уверяют в обратном некоторые украинские исследователи, публичных заявлений или действий руководства ДКР, свидетельствующих о вхождении в состав Украины или тем более о ликвидации Донецкой республики, так и не прозвучало, как ни пытались склонить к этому Артема в ЦК большевистской партии, в Цикуке или в самом Харькове (левые эсеры ближе к концу марта, когда в Таганроге сошлись бежавший туда Скрыпник и военный штаб Всероссийской партии эсеров, начали активно забрасывать тему объединения ДКР с Цикукой в харьковской прессе)[909].

Но при всем при том, как было сказано выше, руководители ДКР изначально не возражали против военного союза со всеми республиками Юга, включая советскую Украину. В опубликованном еще 16 марта «Декрете военных действий» Совнарком ДКР выразил готовность передать командование вооруженными силами республики Антонову — Овсеенко и признал необходимость создания единого фронта обороны всех южных республик. Правительство Донецкой республики поручало наркому Рухимовичу постоянно докладывать Антонову обо всех военных операциях[910].

То есть данное решение принималось параллельно и вне зависимости от соответствующей резолюции ЦК от 15 марта. Судя по всему, оно было принято до 14 марта, поскольку в этот день Антонов — Овсеенко уже издал приказ № 2, свидетельствовавший о том, что он действовал в полном контакте с руководством ДКР. Приказ, в частности, гласил: «Настоящим объявляю, что назначение и устранение с постов в пределах Донецкой Республики различных должностных лиц… принадлежит исключительно органам местной советской власти и Совету Народных Комиссаров Донецкой Республики. Виновные в неподчинении распоряжениям Совета Народных Комиссаров Донецкой Республики и местным органам советской власти предаются мною или областным Советом Народных Комиссаров суду революционного трибунала Донецкой Республики»[911].

Приказ № 2 Антонова — Овсеенко

Данные факты свидетельствуют о том, что у руководителей Донецкой республики изначально не было никаких возражений против тесного сотрудничества и единого оборонительного союза со всеми республиками Юга, включая советскую Украину. Но нет ни одного документального подтверждения сведениям, которые использовались и советскими, и современными украинскими официальными историками, о том, что якобы руководство ДКР или лично Артем весной 1918 года официально признали Донецкую республику составной частью Украинской советской республики.

Если, в самом деле, считать, что формальное участие Артема на Екатеринославском съезде Советов в марте 1918 г. было признанием ДКР частью Украины, то как объяснить тот факт, что буквально через несколько недель Артем и его Совнарком официально по радио обращались с нотами ко всем правительствам Европы, к Германии, к Центральной Раде от имени независимой Донецкой республики, а не от некой составной части Украины? Ведь все эти обращения появились после решения ЦК РКП(б) от 15 марта и Екатеринославского съезда 17–19 марта. Нет ни одного официального решения руководящих органов ДКР об административном объединении с Украиной или о ликвидации Донецкой республики. Как бы кому — то ни хотелось обратного и в те годы, и в наши дни.

ПРАВИТЕЛЬСТВЕННЫЙ КРИЗИС

Однако и того, что было, хватило для возникновения серьезнейшего правительственного кризиса внутри ДКР. Решение ЦК РКП(б) и участие Артема во Всеукраинском съезде Советов, на который никого из Харькова не посылали, а также последующие попытки объединить ДКР с советской Украиной вызвали трения внутри Совнаркома Донецкой республики. В конечном итоге это привело к отставке трех влиятельных деятелей правительства — Васильченко, Филова и Жакова.

Эта троица, появившись в Харькове осенью 1917 года, изначально действовала согласованно, как одна команда. Они взвалили на себя большой участок работы, связанный с медийным, пропагандистским и идеологическим направлениями деятельности большевиков в Донкривбассе. Обосновавшись с января 1918 г. на Сумской, 13, троица сконцентрировала в данном здании значительную часть органов ДКР. Они курировали вопросы административного обеспечения деятельности правительства и выпуск нескольких печатных изданий одновременно.

С самого начала все трое обосновывали один из важнейших принципов, на котором базировалась идея о создании Донецкой республики, — экономический принцип построения будущего Советского Союза, а не национальный. Это был краеугольный камень всей идеологии ДКР. Ясно, что данная идея встречала серьезное сопротивление со стороны «национал — коммунистов» вроде Скрыпника и отдельных представителей центрального руководства большевистской партии. Именно поэтому Скрыпник с гневом вспоминал о Филове, Васильченко и Жакове даже спустя много лет[912].

Родился 3 (15) февраля 1884 г. в хуторе Недвиговка (Область Войска Донского) в семье железнодорожного будочника. Революционер, большевик с 1901 г., популярный писатель — беллетрист.

В иерархии руководства ДКР Васильченко был вторым после Артема, фактическим «президентом» в «парламентской республике».

У Васильченко было трудное, нищее детство. Очень рано потеряв отца, он вынужден был еще до поступления в школу работать в детских артелях, чистить котлы, плавать юнгой на казачьем паруснике. В 1900 г. устроился в кузнечный цех Владикавказской железной дороги и с этих пор — в революционном движении.

Первый раз арестован в 18–летнем возрасте. В начале 1903 г. Васильченко создал и возглавил рабочий кружок «Отчаянный», который устраивал в Ростове резонансные стачки и демонстрации, за что приговорен к 4–летней каторге (блестящая речь Васильченко на процессе часто потом перепечатывалась отдельными листовками). Бежал с каторги в Читу, где подпольно организовывал побеги другим каторжанам. В декабре 1905 г. вернулся в Ростов, организовав там восстание. В мае 1906 г. вновь приговорен к каторге на 7 лет и вновь бежал, создав с Жаковым «Союз сибирских рабочих», после чего опять арестован.

В марте 1917 г. вернулся в Ростов, будучи местной легендой. Создал там газету «Наше знамя». Был избран делегатом Учредительного собрания от Дона. С приходом в Ростов Каледина перебрался с Жаковым и Филовым в Харьков, где они создали газеты «Донецкий пролетарий» и «Известия Юга». В 1918 г. — председатель обкома и нарком по делам управления ДКР. В знак протеста против возможного объединения с Украиной вышел из Совнаркома.

Затем входил в состав правительства Донской республики. В 1920 г. переехал в Москву, где организовал издательство «Московский рабочий». Написал немало автобиографических художественных произведений, включая вскоре запрещенный роман «Не той стороной» (о своем участии в троцкистской оппозиции в 1920–е годы).

За троцкизм и участие в «платформе 46» арестован и расстрелян в 1937 г.

В Ростове именем Васильченко назван переулок.

Те же всегда отличались довольно резкими оценками и по поводу Скрыпника, и по поводу Цикуки вообще, и по поводу неправомерных действий Антонова в Харькове. Демарши этой троицы случались и раньше. Так, 31 декабря 1917 г. после обсуждения жгучего вопроса об отношении Харьковской городской организации большевиков к агрессивным действиям штаба Антонова — Овсеенко Жаков, а также примкнувшие к нему Васильченко и Разин — Тушин (он же Филов) заявили о сложении с себя «всех полномочий, связанных с обязанностями» членов Харьковской городской парторганизации. Они посчитали, что одобрение действий Антонова является прямым вызовом и выражением недоверия областному парткомитету во главе с Артемом. Правда, демарш тройки остался без последствий. Резолюция городского собрания, принятая единогласно при пяти воздержавшихся, гласила: «Харьковская общегородская конференция и партийное совещание Харьковской организации РСДРП (большевиков) своей прежней резолюцией не поставили вопроса о недоверии Харьковскому и областному партийным комитетам и потому требуют от тт. Жакова, Васильченко и Разина — Тушина неоставления их постов»[913]. Это был первый публичный конфликт, в котором три идеолога ДКР выступили в качестве единой команды. Он, как оказалось, был не последним.