Любовь - Светлана Каныгина

– Что вы читаете?– спросил тот Марису, заметив в её руках книгу.

– Это история о любви,– ответила она,– Очень интересная и необычная история одной женщины, которая…,– она вдруг замолчала, опуская глаза, но продолжила, несколько смущенно,– Наверное, мужчинам смешон женский восторг от любовных романов. Я слышала, им нет дела до сентиментальных глупостей.

Лео украдкой взглянул на свою книгу.

– А вы, что читаете?– спросила его Мариса, уловив этот взгляд.

Лео глубоко вздохнул.

– После ваших слов, хотелось бы ответить, что это Гессе, или Оруэлл, но, очевидно, соврать мне не удастся,– он взял в руки книгу и повернул её обложкой к Марисе,– Моя книга тоже о любви, только это не роман и не история. Здесь физики, математики и прочие учёные умы выдвигают свои теории о любви. Некоторые даже довольно складно строят к теориям доказательства. Я читаю её не первый день и, честно говоря, уже хочется покончить с этим занятием.

Мариса удивилась:

– Почему? Неужели так неинтересно?

– Напротив, очень интересно, но только если быть уверенным в том, что любовь- это научное явление,– ответил Лео.

– А вы в этом сомневаетесь,– утвердительно, но с некоторой насмешкой сказала Мариса.

В изгибе усов Лео мелькнула улыбка.

– Нет,– сказал он тихо,– Я очень хочу быть уверен в том, что любовь не имеет к науке никакого отношения.

– Так будьте уверены, зачем вам книга?– сострила Мариса и тут же почувствовала, как близки её сердцу слова мужчины. Она почувствовала, что сострила, чтобы не выдать себя, она и сама всегда искала этой уверенности.

Лео не задела колкость женщины.

– Мне нужны доказательства,– спокойно ответил он,– Я хочу верить, но не могу делать это просто так, из ничего, не имея доказательств. В книгах собраны многие знания. Возможно, однажды я найду подтверждения, которые ищу,– он сделал короткую паузу, к какой прибегают, когда вдруг решают признаться в чём-то,– Знаете,– заговорил он чуть тише, но уверенно,– Мои родители, сколько я себя помню, всегда были вместе, они и сейчас неразлучны. Я хочу верить, что их связывает именно любовь. У меня три брата и одна сестра. Что бы ни было, родители относятся к нам с одинаковой теплотой и заботой. Я хочу верить, что это любовь, и что она ненаучна,– здесь Лео сделал глубокий вдох, уставился на водную гладь и продолжил говорить, не сводя с неё широко распахнутых глаз,– Я тоже бывал в отношениях с женщинами, но так и не остался, ни с одной из них, хотя испытывал, как я думал, любовь. Любовь ли это была, или всё- таки нет? Если любовь, то почему моя оказалась такая несчастливая и короткая? У меня нет детей, но есть Ричард. Думаю, что я его люблю. Мне нужно знать, что я люблю его ненаучно, не по законам химии, или физики.

Он замолчал и всё также смотрел впереди себя, не то на поверхность озера, не то дальше, вглубь пространства и времени.

От услышанного в животе у Марисы будто что-то шевельнулось, сжалось, но затем, медленно раскрывшись, точно цветочный бутон, поплыло по телу тёплыми волнами. Она почувствовала, как в душе вновь поднимаются чувства. Нет, ей не хотелось сострить. Ей не было грустно от слов мужчины и не хотелось с ним спорить. Мариса хотела найти для Лео то доказательство, которое было ему так необходимо, то самое, без которого ему невозможно поверить в любовь. В каких историях, в каких словах и вещах могло быть это доказательство, Мариса не знала, но чувствовала, что готова сама пуститься на его розыск, наугад и на ощупь.

– А что, если вы не там ищите подтверждения?– спросила она, пытаясь определить направление для собственного поиска.

Взгляд Лео, возвратившись из глубин пространства, снова стал присутствующим. Мужчина повернулся к Марисе.

– Я имею в виду, что знания, добытые учёными в области любви, не очень- то вызывают доверие,– заговорила Мариса, поймав себя на мысли, что сама внимательно прислушивается к собственным словам,– Если мы хотим верить, что любовь- это не физика, не химия, не любая из наук и не может быть подобна им, то научный подход тут неуместен. А если мы выбираем учёных, как источник, которому привыкли доверять, опять же потому, что они обладают многими знаниями, то тут мы нашли не самый надёжный источник, поскольку учёным, хоть и известно многое, но они, прежде всего, обычные люди, и в вопросах любви могут оказаться так же несведущи, как и всякий другой человек.

Глаза Марисы встретились с глазами Лео, и она увидела своё отражение в линзах его очков. То было лицо серьёзной, убедительной собеседницы, рассуждающей правильно и по делу. Однако за стеклом, радужка глаз мужчины отобразила её, как миловидную женщину, слова которой интересны, уже потому, что ей не безразлично то, о чём она говорит. И это второе отражение понравилось Марисе больше первого.

В её сумке зазвонил телефон. Она ответила.

– Да,– сказала Мариса телефонному микрофону,– Да, да. Я знаю, извините, так неудобно. Я скоро буду,– она бросила телефон в сумку и спешно поднялась с места,– Мне нужно идти,– только и сказала она, а потом быстро зашагала в сторону парковой аллеи.

Пёс и его хозяин недоумённо смотрели вслед уходящей женщины, а ветер мчался за ней, взметая с земли листья.

Спустя минуту дорога к аллее опустела.

– Видишь, как бывает,– Лео придвинулся ближе к Ричарду,– Один звонок, и мы с тобой снова остались вдвоём. Хорошо это?

Ричард огорчённо заскулил. Потрепав его за косматый загривок, Лео сказал:

– Что поделаешь? Но, есть хорошая новость: нас и раньше было только двое, так что не придётся отвыкать,– он посмотрел в небо,– А солнце сегодня, всё- таки не выйдет.

На озере, у деревянного домика двое лебедей, положив длинные шеи себе на спины и спрятав головы под крылья, тихо спали. Голос Лео не был им слышен, но если бы они и услышали его, то не приняли бы произнесённые им слова во внимание, потому что лебеди, как и ветер, знали, что солнце светит всегда. И уход женщины не потревожил их сна. Человек для лебедя – только один из тысяч ингредиентов сущего, который, появляясь или уходя, ничем его не портит, потому что никто и ничто не появляется и не исчезает без надобности, а значит, всё происходит так, как и должно происходить; значит, нет причин тревожить течение своей жизни.

Лео открыл книгу на странице с загнутым уголком и начал читать вслух:

– Нейромедиатор дофамин и нейропептид окситоцин – вот костяк химии любви. Кроме того в её состав входят и изменяют его, в зависимости от концентрации, серотонин, эндорфины, норэпинефрин и адреналин. В этой смеси дофамин стоит