Хиппи в СССР 1983-1988. Мои похождения и были - Виталий Иванович Зюзин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Как ни странно, все-таки многие остались в летней Москве, огляделись, вылезли на улицы этого праздничного города и перезнакомились, осмелели и стали открыто и активно собираться.
Рассуждение 1. Система, рок
Вот я все думал: почему наше сообщество молодых и не очень людей, которые хипповали, мы сами называли Системой? Объяснений я слышал несколько. Не буду копаться, чтобы отыскивать цитаты.
Два обстоятельства подвигли меня на самостоятельное толкование. На самом деле не так важно, почему наши первые хиппи свое движение назвали странным для отвергающих любую системность людей словом «система», важно, что это именно системное сообщество в математическом смысле слова. То есть замкнутость этого малого множества в большом относительна, но упорядочена, перемещение субъектов извне внутрь и обратно вполне логично и подчиняется своим законам.
Теперь о других соображениях. Первое возникло после беседы с одной нашей эмигранткой-мамашей из Англии, которая очень жаловалась, что своим пятерым детям она не может там найти занятий всесторонних и системных после школы, чтобы дети максимально развивали свои способности, будь то спорт, математика, музыка или искусство. Нанимала, говорит, репетиторов, как в Союзе, а все выходило бессистемно и бестолково. Занятия спортом больше одного раза в неделю тоже найти сложно, поэтому все получается спустя рукава. Говорит, что только пара их знаменитых университетов что-то представляют из себя, но и то больше гонору, чем толку… Плюнула и отдала в посольскую российскую школу. Тетка, заметьте, не русская, еврейка из Латвии. Главное, чтобы толк был. А толк вырастает из системного подхода. Системный подход ввинчивать в мозги прогорклым нашим предкам, как нам поведал Карамзин, стал Петр Великий. С этим никто спорить не будет, хотя стóящие мировые достижения завозили на Русь массово еще при деде Ивана Грозного. И все системное образование и просвещение пришло с Запада. Науки, литература, гражданское и военное строительство, флот, бытовая культура и искусства. Почитайте воспоминания князя Щербатова о художественном процессе XIX – начала XX века, в котором он сам принимал деятельное участие и подталкивал российских художников следовать парижской, венской или мюнхенской моде. Вся медленно запрягающая российская история подводила к системности и преемственности с Запада. При этом не факт, что российская посольская школа что-то толковое сейчас может дать… То есть наши люди привыкли к системности и даже любую анархию упорядочивают и узаконивают своими внутренними конституциями, а без этого им жить некомфортно и не видно результатов.
Второй толчок к пониманию Системы дала карикатура, кажется Сергея Москалева, на поиски американскими хиппи кайфа через ЛСД и на наше скучненькое сидение на Пушке (Пушкинской площади).
Вроде бы на Западе должно было быть абсолютно свободно и клево по-настоящему, а у совков все по-совковому. Совок подошел даже тут системно в лице своих антисистемных, антисоветских по сути антиподов! Как именно, с какими требованиями писалось во всяких манифестах, мы с вами знаем, но вышло даже круче всего писанного, так крепенько, со своими канонами и сплоченненько, что никаким западным хиппи и не снилось. Впрочем, им так не особо и надо было, наверное. Правда и то, что сплоченненько наши и полегли, подсев на недобрую…
Для объяснения того, как было «у них» и как «у нас», приведу пару примеров о них. Я часто встречаю одного из первых парижских хиппи, Алана. Когда я его расспрашивал, как жили они, как вместе тусовались, он толком и ответить не может. Общего почти ничего и не было у них, никаких мест тусовок, вписок, легенд и мифов, героев и антигероев… Не знакомились даже толком друг с другом, не было принято. Так и жили все параллельно, не пересекаясь в настоящую дружбу и коллективную сплоченность, что в Париже, что в провинции. Ну срубят они тогда где-нибудь бабла, съездят в Сен-Тропе или пустятся в путешествие через всю Переднюю Азию в Индию и Непал. И все. Партнеры по путешествию, не более… Еще был один из бывших в 60–70-е хиппи на Монмартре, Бернар, который все малюсенькие поселки от Стамбула до самого Катманду помнил, а ни одного своего приятеля вспомнить не мог, потому как и не было их на самом деле. Очень вроде знающий человек, рассуждавший с толком о многом, но алкоголь, враг всего живого, его источил. Умер примерно в 2011-м.
Так у них никакой системы не было, и каждый практически в одиночку или с подругой и являл себя миру. Вроде вольность и прикольность и сейчас ходит по улицам с распущенным хайром и на концертах сидит, а чего-то им сильно не хватает. С ходу познакомиться, узнать, кто да что, угоститься чаем-пивом, предложить или попросить чего… В целом, общности, непосредственности нашей тогдашней и элементарного дружелюбия!
Кстати, старые хиппи (Пудель, например) рассказывают, что раньше, когда на тусовке появлялись новенькие, пионеры, как их называли, то их старались «разобрать» по уже устоявшимся кружкам, чтобы правильно «врубать» – давать книжки, манифесты, объяснять и поучать примером.
Хочу еще добавить важное соображение в «Три источника и три составляющие силы хиппизма»[13], образно говоря. Про рок.
Я, как и вся молодежь того времени, отчаянно не мог слушать никакие отечественные песни – ни народные, ни эстрадные, вообще ничего на своем родном языке. Все казалось окрашенным совковостью, фальшью и пошлостью. То ли дело западная музыка! Вообще любая, от западных границ СССР! Начиная с поляков, чехов и югов наш восторг рос, рос и достигал апогея при желанных звуках английского языка. Но это уже классе в восьмом-девятом. А классе в шестом, помню, мы писали сочинение по музыке о «Битлз» преподавательнице, которая, наверное, им сочувствовала, и у меня выходило, что они просто бездари и ничтожества, притом что до этого мы и не слышали их нигде, а просто повторяли пропагандистские штампы из журнала «Крокодил». До этого я слушал старые шеллаковые пластинки родителей с Марио Ланцей и Робертино Лоретти. Зато через годик-другой, лет с четырнадцати, нас «пробивало» на слушание всего громкого: электрогитарного запила, барабанного грохота и голосового визга. После нескольких лет слушания всяких «Саббатов», «Перплов» и «Цеппелинов» как-то приходило озарение, что тихие, мелодичные песни этих же или просто более спокойных групп, как те же Ленноны с Маккартнями, все же приятнее для слуха. И сто раз на дню повторение пары-тройки самых-самых песен из порядком уже запиленного альбома любимой группы сменялось тихим журчанием какого-нибудь Дилана, Моррисона или скучненькой, примитивненькой, но такой спокойненькой «Лестницей в небо», а иногда даже Дассеном и оркестром Поля Мориа. Многие из советской молодежи к тому времени увлекались диско, как ритмически пригодной для энергичных танцев музыкой. Некоторые совки типа «Песняров» и «Голубых гитар» им немножко подражали и тоже слегка обзаводились хаерком и похожими концертными костюмами, но музыку они соорудить подобную не могли. А странно, ведь в СССР было, как оказалось впоследствии, множество прекрасных композиторов…
Впрочем, неважно, что именно слушали старшие школьники и студенты, кому что милее. Главное, что все эти западные музыканты были, как правило, сильно хайраты и тощи от злоупотреблений. Чего именно, мы не всегда знали. И сейчас не надо детям рассказывать, а то пойдут барабанить… Но многие уже от одной рок-музыки имели симпатии к волосатым, и когда воочию встречались с такими, у них замирало сердце – «ну вот же они!» Сознаюсь, я к возрасту 23 лет (времени рассказа) переел грохочущего рока, хотя и не стал великим по нему спецом, как многие. А сейчас из всего рока могу слушать несколько раз на дню Сюзи Кватро «She’s in love with you», которую в свое время пропустил мимо ушей, а теперь восхищаюсь и музыкой, и стихами.
На этой подростковой стадии многие так и остались. Уже и групп тех 100 лет как нет или собираются беззубыми ртами пошевелить под «фанеру» раз в десятилетие, и нового ничего нет от тех «производителей», а народ «слушает»… Заболевание какое-то специфическое музыкальное, видимо. Такое же примерно с любителями «классической музыки». 30–40 лет слушать постоянно одно и то же от 200 лет назад умерших композиторов, да еще млеть от знаменитых скрипачей или, того
