Кочевые повести - Илья Одегов

И мы, – он весело глянул на Дулата и хлопнул того по пузу, – мы с этим толстяком давние товарищи, можно сказать, братья. Отец у нас один, а матери разные. Понимаешь? Вот глянь на нас – похожи?

Они были разные абсолютно. Чингис – крепкий, подтянутый, с благородной сединой, и весь какой-то нервный, как натянутая струна. И глаза у него были яркие, искрящиеся. А Дулат расплывался на стуле облаком, бесформенным тестом, почесывал свою многодневную щетину, кашлял да каркал. И было у них что-то общее только во взгляде – слегка расфокусированном, направленном не на собеседника, а будто бы сквозь него.

Чингис, не дождавшись ответа, усмехнулся и вдруг, словно кошка, заметившая краем глаза покатившийся клубок, дернулся в сторону и закричал:

– Эй, эй, а это кто там у нас? Эй, хозяйка, да не бойся, покажи. Дочка? – обернулся он к Дулату. – Что, правда дочка твоя? Это как же ты сумел?

Он захохотал, а вместе с ним и его дружки. Дина, едва выглянувшая из-за занавески, тут же спряталась в глубине дома.

– Пусть она еду нам носит, – сказал Чингис и шутливо ткнул Дулата в плечо. – Да не бзди, ниче с ней не будет.

– Тронешь дочь мою, никогда больше мужчиной не будешь, – сказал Дулат. – Ты меня знаешь.

– Знаю, – кивнул Чингис. – Лучше всех тебя знаю. Потому и понять не могу, зачем ты сюда этого русского притащил?

– Я сам приехал, – робко вставил Игорь.

– Ага, как же, сам! – засмеялся Чингис. – И давно ты здесь?

– Не знаю… Дней пять.

– И никак уехать не можешь, да? И не уедешь, пока Дулат не захочет. Он тут всем заведует. Захочет – и река в другую сторону потечет. Помнишь мою рогатку? – он снова хлопнул Дулата по плечу. – Я ведь ее целый месяц мастерил. Сам знаешь, в детстве месяц – это целая жизнь. Первое мое оружие. Бутылку расшибал вдребезги с пятидесяти метров. А ни одной птицы подстрелить так и не смог. Навожу, стреляю, а птицу словно передвигают на другую ветку, и камень мимо летит. Это он все подстраивал. Дулат. Жалел птичек.

– Ты сам их жалел, потому и промахивался, – сказал Дулат.

Чингис ухмыльнулся.

– Так зачем тебе здесь этот орыс… Как его?..

– Махди, – просто сказал Дулат.

Вдалеке протяжно промычала корова. И еще раз: «М-м-му-у-у-а. М-м-му-у-у-а».

«Хди-хди-хди», – затараторила с дерева уже знакомая Игорю птица.

Чингис оцепенел на мгновение, а потом откинулся назад и расхохотался.

– Этот? Махди? – он ткнул пальцем в сторону Игоря. – Спаситель? Пророк? Да не поверю никогда!

– Не верь, дело твое. Может, просто не для тебя он сюда пришел, а для меня.

– Для тебя? – Чингис перестал смеяться и наклонился к Дулату. – Ты всегда прав был, Дулат, но в этот раз ты ошибся. Не он твой спаситель и избавитель, а я.

Чингис вытащил из кармана короткий пистолет и положил его на стол.

– Думаешь, зачем я к тебе приехал?

– Я знаю зачем, – кивнул Дулат. – Я давно готов.

– Да ты задолбал уже!!! – заорал вдруг Чингис, вскакивая с места. – «Я все знаю, я ко всему готов!» – Он кривлялся, передразнивая Дулата. – Ни хера ты не знаешь, понял? Экстрасенс, блин. С тобой не-ин-те-ре-сно, понял? Ты только все портишь! Все, сука, наперед знаешь! Да только ни хера ты не знал, что я тебя убивать приеду. Понял? А если я возьму и не убью – что тогда? Вот он я, а вот здесь пуля. И я – я сам, один только я – решаю, пустить тебе ее в твой сраный лоб или нет. А ты ни хера, ни хера не знаешь, как я поступлю!

– Ты меня убьешь, – спокойно сказал Дулат.

– Да? А вот хер тебе! Понял?

– Точно убьешь, – отозвался Дулат.

– Сука, не провоцируй меня! – Чингис вскочил, скалясь и дрожа от злости. – Нет! Я сейчас понял. Да, я все понял. Ты врешь, да? Хочешь, чтобы я тебя не грохнул. Дрожишь от страха, да? Обсираешься и врешь. Думаешь, что я поверю и назло тебе убивать тебя не стану. Нет, блин, – Чингис схватил пистолет. – Нет, я тебе, сука, не верю.

Он упер ствол Дулату в лоб. Все замерли в ожидании выстрела. Дулат глядел не на Чингиса, а куда-то вверх, в небо. В небе высоко-высоко летели птицы, выстроившись в два параллельных клина.

– Где наша жратва? – заорал Чингис. – Эй, хозяйка! Тащи бешбармак.

А потом наклонился к Дулату и тихо произнес:

– До конца дня жить будешь.

Роза вынесла блюдо с бешбармаком.

– Э, я же сказал, пусть дочка твоя нас обслуживает. Где она?

– Она в доме, – твердо ответила Роза.

– Так веди сюда!

– Чингис, да оставь ты ее, давай поедим лучше, – тихо сказал один из бандитов, который все это время сидел за столом, пряча лицо в надвинутом до предела капюшоне. Он лишь слегка приподнял голову, но этого хватило, чтобы заметить его рыжую бороду.

– Э, Рыжик, ты че, страх потерял? Че ты вякаешь там?

– Ладно-ладно, э! – сказал примиряюще рыжий, спрятавшись обратно в капюшон. – Есть просто хочется.

– Как ее зовут? – Чингис пристально смотрел на Розу. – Как ее, сука, зовут?! Нет, я сейчас кого-нибудь грохну. Вот его, например, – он ткнул стволом в Игоря. – Мне он на хер не сдался. Как ее зовут?

– Дина, – прошептала Роза.

– Дина! – заорал Чингис. – Иди к нам, солнышко!

На пороге показалась Дина с лепешками и тарелкой салата в руках. Она молча, не глядя ни на кого, подошла к столу, поставила все перед Чингисом и развернулась, чтобы уйти.

– Погоди-ка, красавица, – Чингис схватил ее за руку и повернул к себе. – Дай-ка я на тебя погляжу.

Он приподнял ей подбородок, но глаза Дина не подняла. Чингис оглядел ее с ног до головы.

– Клянусь Аллахом, Дулат, она на тебя почти не похожа! Разве что только кривыми ногами! – он захохотал. – Эй-эй, красавица, не обижайся! Что, неправ я, что ли? Видишь, мне трудно разглядеть, юбка у тебя слишком длинная. Давай ребятам моим ножки твои покажем, пусть они и рассудят: я прав или ты. Давай? Аккуратно, торопиться не будем…

Он схватился за юбку и стал собирать ее в руку, задирая все выше и выше.

– Чингис, ты забыл, что ли, что я тебе сказал? – произнес медленно Дулат. Голос его вдруг стал чистым и низким. Игорь увидел, как лицо у него побледнело.

– Да я ведь ничего не делаю, Дулатик. – Чингис продолжал поднимать юбку. – Дай нам поразвлекаться, не будь занудой.

Дулат закряхтел и медленно встал с места. Налетевший порыв ветра хлопнул скатертью, дзынькнула упавшая на землю ложка, опрокинулась пиалка с солью.

«Плохая примета», – подумал Игорь.

Чингис толкнул Дину к рыжему.

– Давай, первым у нее будешь, – крикнул он. – Видишь, Дулат? Я сам ничего с твоей Диной не сделаю. Я свои обещания держу. В отличие от тебя.

– Я ничего тебе не должен, – прохрипел Дулат, тяжело опираясь на стол.

– Да? Не должен? Если б не ты, я бы сейчас генералом был. Хули ты тогда влез, а?

– Сам знаешь. Я твои кости в пустыне видел. И если б ты хотел по-настоящему, то все равно бы поехал. Но ты не поехал.

– Рыжий, ты чего сидишь? Иди развлекайся.

Дина дрожала всем телом, но оставалась на месте.

– Э, Чингис, видишь, у рыжего не стоит на нее, давай я пойду, – вызвался молоденький, который сторожил у ворот.

Дверь дома скрипнула и на порог вышла Алуа.

– Э-эй, ребята, зачем вам девчонка? – Алуа говорила спокойно и насмешливо, оглядывая бандитов, словно это были неразумные нашкодившие дети. – Она же и не умеет ничего. Хотите расслабиться – какой вопрос? У меня у самой уже несколько лет мужика не было, истосковалась.

Рыжий вздрогнул и глубже спрятался в свой капюшон.

– И то верно, – сказал он, не поднимая глаз. – Оставь девчонку в покое, Чингис.

– Э, а я! – воскликнул молоденький. – Две бабы – лучше одной. Ты к этой иди, а я с девчонкой разберусь.

– Это че за базар?! – закричал Чингис. – Мне вообще поровну, сами решайте!

Игорь понял, что должен что-то сделать. Схватить со стола нож? А толку? Драться он не очень-то умеет. Да и что им нож, когда у них стволы. Сказать что-нибудь? Но что?