Холокост. Черные страницы. Дневники жертв и палачей - Нина Сигал

В 1940 году в семье Лены и Сэма родились мальчики-близнецы, Макс и Лотье. В детстве Лотье болел туберкулезом, и ему требовалась специальная медицинская помощь. Сохранившийся дневник представлял собой пачку разрозненных страниц под названием Mijn be levenissen («Мои переживания»), он был начат в сентябре 1943 года после приезда Мейера Эммерика в южную провинцию Лимбург, где представителями католической церкви из числа членов Движения сопротивления ему было организовано укрытие в районе между населенными пунктами Хелден и Беринге. До этого Мейер Эммерик тоже вел дневник, однако был вынужден бросить его в Амстердаме во время бегства из столицы, поэтому в первой части сохранившегося документа вкратце рассказано о том, что было записано в утраченном дневнике.

Инге Янсен[12] (1904 г. р.) являлась членом Национал-социалистического движения, супругой члена Национал-социалистического движения Адриана Янсена[13], врача-фтизиатра. Адриан стремился стать частью медицинского истеблишмента немецкого оккупационного режима, а Инге занималась социальной деятельностью, чтобы поддержать его карьерные устремления. Адриан какое-то время работал чиновником департамента общественного здравоохранения в Министерстве социальных дел оккупационного режима. Инге начиная с 1941 года вела записи в своем дневнике, единственном в архиве блокноте в твердом переплете с замком и ключиком. Она писала достаточно редко и спорадически, и ее записи были весьма краткими. Дневник включал в основном описания общественных мероприятий, однако представлял интерес с учетом того, что среди контактов Инге Янсен были многие высокопоставленные офицеры СС оккупационных властей и руководители Национал-социалистического движения.

Мирьям Леви, позже Мирьям Болле (1917 г. р.), была воспитана в семье ортодоксальных евреев, в Амстердаме примкнула к сионистскому движению. После школы она познакомилась с Лео Болле, который тоже был сионистом. Они полюбили друг друга и обручились. В 1938 году Лео Болле уехал в Палестину (тогда подмандатную территорию Великобритании), и они планировали, что Мирьям вскоре последует за ним. Тем временем Мирьям стала секретарем Комитета еврейских беженцев, благотворительной организации, помогавшей немецким евреям, бежавшим от нацистского режима в Германии. После начала войны Мирьям не было позволено покинуть Нидерланды, и она не смогла воссоединиться с Лео Болле, как предполагалось вначале. Мирьям начала писать ему письма, в которых она рассказывала о повседневной жизни во время оккупации. Поскольку отправлять их она не могла, Мирьям просто собрала их, и они стали своего рода дневником. (В этой книге она упоминается как Мирьям Леви, под тем именем, под которым она жила в период войны.)

Элизабет ван Лохейзен (1891 г. р.) и ее муж Дерк Ян ван Лохейзен, или Дик, владели бакалейной лавкой в Эпе, маленьком городке недалеко от лесного массива Велюве. Элизабет была активной прихожанкой либеральной Голландской реформатской церкви в Эпе. Когда началась война, ей было сорок восемь лет и она являлась матерью двоих взрослых детей. Ее сын Геррит Сандер (Гер) и его жена Сини ждали своего первенца. Ее дочь Мария Якоба (Мик) собиралась стать пастором в Голландской реформатской церкви. Элизабет ван Лохейзен начала вести свой дневник 10 мая 1940 года и продолжала делать в нем записи на протяжении всей войны, принимая участие в деятельности Движения сопротивления. Она продолжила вести дневник и после освобождения Голландии. В 1982 году руководство израильского Института катастрофы (Холокоста) и героизма национального мемориала «Яд ва-Шем» присвоило Элизабет ван Лохейзен и членам ее семьи почетное звание «Праведники народов мира». Элизабет делала записи в своем дневнике почти каждый день, в общей сложности заполнив 941 страницу. Свой дневник она прятала под ковриком на лестнице.

Филип Механикус (1889 г. р.) вырос в бедной семье в старом еврейском квартале Амстердама. В его семье было семеро братьев. Он стал одним из самых уважаемых журналистов в Нидерландах, являясь репортером ведущей национальной газеты Alge meen Handelsblad и освещая тематики, связанные с событиями в России и Палестине. Позже он стал редактором международного отдела издания и вел ежедневную колонку о событиях в мире. В 1941 году Филип Механикус в результате растущего антисемитского давления был уволен как еврей. В сентябре 1942 года он был арестован за появление в общественном месте без желтой «Звезды Давида» на своей одежде, ненадолго заключен в тюрьму, а затем отправлен в концентрационный лагерь Амерсфорт. В ноябре 1942 года он был переведен в транзитный лагерь Вестерборк в провинции Дренте. Филип Механикус вел дневник в маленьких тетрадочках, которые ему удалось раздобыть в лагерной школе. В лагере Вестерборк он исписал пятнадцать тетрадей, которые ему удалось тайно переправить своей бывшей жене (она не была еврейкой); тринадцать из них сохранились. Они стали одним из первых объектов хранения в архиве Института исследований войны, Холокоста и геноцида, им был присвоен порядковый номер 3.

Ине Стюр (1923 г. р.) было семнадцать лет, когда началась война. До пятнадцати лет она проживала в городе Веесп, а затем в 1938 году ее семья переехала в Амстердам. Они жили в районе Оост – рабочем квартале на восточной окраине города. Старшая из десяти детей, Ина помогала содержать семью, работая сотрудницей канцелярии управления машиностроительного завода «Веркспоор». На этом же предприятии также работал ее отец, он был слесарем по обработке листового металла. Жизнерадостная и любопытная девушка, Ина записывала свои наблюдения в тетради с черно-белой с мраморными разводами обложкой. Сначала она прятала дневник дома в ящике для белья, но, обнаружив, что ее братья и сестры достают его и читают вслух, перепрятала его под люк в полу гостиной.

Другие авторы

В отдельных случаях я добавляла в книгу выдержки из дневников других авторов, чтобы заполнить те периоды истории, которые не были освещены основными авторами дневников. Первоначально эти выдержки были опубликованы в 1954 году в сборнике дневниковых записей (совместное издание Института исследований войны, Холокоста и геноцида и Веена Уитгеверса) «Фрагменты дневников 1940–1945 годов» (Dagboekfragmenten 1940–1945), подготовленном и отредактированном Джитти Сеницер – ван Леенинг. Вступление к изданию написано директором Института исследований войны, Холокоста и геноцида А. Х. Паапе.

Саломон де Фриз – младший (1894 г. р.) – по образованию преподаватель, работал журналистом и автором радиопостановок. Сначала он был репортером в издании Groninger Dagblad, после этого работал фрилансером в различных новостных изданиях и писал сценарии для радиостанции социалистической направленности VARA (Verenigde Arbeiders Radio Amateurs, «Ассоциация радиолюбителей»). В 1941 году в результате растущего антисемитского давления был уволен как еврей, после чего скрывался от нацистского режима, смог пережить войну{30}.

Корнелис Комен был продавцом английской асбестовой компании, расположенной в Амстердаме. К началу войны Корнелису Комену исполнилось сорок восемь лет. Он совершал много поездок по делам своей компании. Несмотря на то что последний его адрес проживания в Амстердаме был мне известен (он жил недалеко от района Уотерграафсмир на востоке Амстердама), я не смогла разыскать информацию о его послевоенной жизни, чтобы рассказать о ней.

Часть I

Оккупация

Май 1940 года – май 1941 года

Глава 1

«Повсюду спускались парашютисты»

1940 год

Элизабет ван Лохейзен, 48 лет, владелица бакалейной лавки, г. Эпе

Пятница, 10 мая 1940 года

Этой ночью нас неоднократно будил гул самолетов, пролетавших над головой, сначала около двух часов ночи, а затем около четырех. Во второй раз я вышла посмотреть, что происходит, но ничего не увидела. Я решила, что это были либо немецкие, либо английские самолеты, летевшие сражаться с противником. После этого я попыталась снова заснуть, но гул продолжался. Чувствовалась атмосфера общей тревоги. В конце концов я проснулась от крика. Сначала я подумала, что это шумят рабочие по соседству, но потом отчетливо услышала голос Мис ван Лохейзен[14]: «Они ничего не слышат!» Окончательно проснувшись, я поднялась и услышала: «Это война! Разве вы не слышите эти самолеты?» Мне было трудно в это поверить, но я разбудила Сеэса, он сразу же включил радио, и мы услышали несколько сообщений службы воздушного наблюдения. Я никогда не забуду этого момента.

Я всегда полагала, что они нас не тронут. Ведь у нас был статус полностью нейтральной страны, и это было выгодно для немцев. Я позвала Мик[15]. С минуту