Сага о Головастике. Начало - Александр Нерей

подходить ко мне, по-взрослому трясти руку, хлопать по спине, о чём-то говорить. Я что-то отвечал, о чём-то спрашивал.

Воспоминания о знакомстве с двойниками остались обрывочными. Помню, как заходили следующие Александры, как вырастали из ракушечника их вытянутые вперёд руки. Как они смешно чеканили шаги, и как их встречали остальные.

Все вокруг добродушно посмеивались друг над другом, но всё это было позже, а сперва я не на шутку испугался, когда осмотр помещения навёл меня на тревожную мысль, что все мы находимся глубоко под землёй, а выхода нигде не видно. Только знаки, оказавшиеся римскими цифрами, были нарисованы на ракушечнике чёрной краской. I, II, III... Ровно двенадцать знаков.

На выручку, как обычно, подоспел одиннадцатый.

— Выход ищешь? Так ведь нет его. И никто нас здесь не потревожит. А выходить нужно, как и входить, зажмурившись, и прямо под ту цифру, в которую тебе нужно. В тот мир, который тебе понадобился. Кстати, цифры эти знаешь? — спохватился он.

— Хэ с двумя палками моя? — смутившись, уточнил я.

Хотя, чего смущаться? Одиннадцатый был умнее и шустрее меня. И сам он об этом знал. Лишь бы не задавался, не воображал через меру. В тот момент я готов был ему всё прощать. И хоть сто раз кряду.

Когда все собрались, когда перестали знакомиться, озираться по сторонам, балагурить и ободрять друг друга, как солдаты перед боем, в воздухе повисла мёртвая тишина.

Зачем, рискуя нервами и здоровьем, мы собрались, никто из нас не знал. Может, переволновались и все разом забыли о своём задании.

Долго разглядывали друг друга и пытались найти или подсказку на своих бледных лицах, или разницу между собой. Но все были зеркальными отражениями друг друга. Кроме одежды, все мы были точными копиями себя самих, а возможные мелочи мешал разглядеть полумрак подземелья.

От затянувшегося приключения мы явно устали, но всё равно старательно перебирали варианты забытого задания, пока не пришли к общему мнению, что этот октябрятский слёт нам устроили для знакомства. А ещё для преодоления страхов и неверия. Страхов, что всё, о чём трепались наставники, окажется правдой. Или страхов, что окажется неправдой. Для осознания, что всё это не шутки, и теперь наши знания об окружавшем мире можно сжечь, а пепел развеять по ветру.

И здесь я не утерпел и спросил:

— Выход точно работает? Вдруг, не получится разойтись? Вдруг, мы застряли?

— Не дрейфь. Выход работает, так же, как вход, — начал всех успокаивать одиннадцатый.

Оказалось, кроме всезнайки соседа, ещё трое из нас уже бывали здесь на тренировке. Одного даже дед Паша приводил, когда попросил его отца съездить за ракушкой.

Близнецы разом успокоились и начали расспрашивать друг друга обо всём подряд. За пару часов таких расспросов я узнал для себя уйму интересного.

Во-первых, не все братья перешли во второй класс. Была среди нас пара третьеклассников. Оказалось, они пошли в школу с шести лет, а не как остальные с семи. Во-вторых, не все детство провели в городе. Была троица, которую до школы растили у бабушки в станице. Один из них до шести лет носил бабушкину фамилию. В-третьих, не у всех отцы разъезжали на «Запорожце», как мой, а у большинства уже имелись «Москвичи». Только у одного из Александров отец гонял на мотоцикле с люлькой. В общем, разницы хватало. Всё это сначала нас настораживало, потом стало забавлять.

Время летело незаметно. На душе всё пришло в норму, но, как и всегда, одиннадцатый взял инициативу и всё испортил. Предложил закругляться и расходиться.

Близнецы разом опомнились, зачесали затылки, закивали, потом построились по кругу каждый лицом к своему номеру мира.

Одиннадцатый строго спросил:

— Все готовы? — тишина явилась подтверждением, и он скомандовал. — Первый пошёл!

И Александр-первый зажмурился и начал печатать шаги прямиком на стену. Исчез он точно так же, как все мы появлялись, постепенно. Я остался стоять, потому что мой номер двенадцать, стало быть, должен уйти последним, но прозвучала следующая команда: «Остальные тоже свободны».

Не успел зажмуриться и шагнуть, как новоиспечённый командир остановил меня вопросом.

— Сань, а ты на велосипеде?

Я пожал плечами.

— По крайней мере, был. А что?

— До дедова двора не доедем вместе? А то я на автобусе добирался с рыбаками. Прикинулся, что чей-то сын и залез к ним в ПАЗик. Никто не разобрался, чей именно, и меня прямо до Кубани подвезли. А потом сбежал, — одиннадцатый то ли умело врал, то ли бахвалился находчивостью.

Я не поверил в его историю и начал выпутываться:

— Сам знаешь, по городу вдвоём на одном велосипеде ездить нельзя: милиционеры ниппеля скрутят.

Я действительно не знал, радоваться такому попутчику или нет. Вдвоём веселее, конечно, только пешая прогулка от станицы до дома меня не радовала, и я спросил:

— Маскировку захватил?

— Нет, — покачал друг головой. — Прорвёмся до района, а там что-нибудь придумаем.

— Валяй. Только я первым пойду. Не хочу здесь один оставаться.

К тому времени уже все близнецы разошлись, в подземелье стало тихо и жутко. Одиннадцатый, соглашаясь, кивнул. Я повернулся лицом к цифре XII, вытянул вперёд руки, зажмурился, как перед прыжком в воду и, ободряя себя, скомандовал:

— Двенадцатый пошёл!

Ощущения повторились. Воздух после первого же шага наэлектризовался, мурашки забегали, волосы зашевелились, в голове загудело. Все чувства, хоть уже были знакомыми, всё равно, ввели меня в состояние шока.

Я считал каждый шаг и шёл вперёд. Ждал, когда вокруг всё утихнет, чтобы открыть глаза.

Всё затихло быстрее, чем во время входа. Это и понятно, ведь входил я медленно и неуверенно, потому что воображал всякую жуть.

Открыл глаза уже на выходе из пещеры. Первым делом осмотрелся. Вокруг никого. День по всем ощущениям должен был близиться к завершению, но солнце всё ещё сияло в зените.

Так, размышляя ни о чём, поймал себя на мысли, что боюсь обернуться и заглянуть в волшебную пещеру. Боюсь, и всё тут. Необъяснимый страх взял и поселились во мне напоследок.

Пришлось сделать вид, что заступил у входа на караул. Простоял так до тех пор, пока не услышал хруст ракушки под ногами одиннадцатого. А он, как ни в чём не бывало, насвистывал и пребывал хорошем настроении.

Только через его плечо я внимательно изучил вход в пещеру. Пытался запомнить подробности, чтобы в следующий раз не искать её и не сомневаться.

Одиннадцатый посмотрел на меня и, не догадавшись о причине моего мандража, спросил: