Титурель - Вольфрам фон Эшенбах

Так дорога ты, дева, мне, что впору

уподобить любовь

обокравшему мое сердце вору».

67.

«Шионатуландер!

Я признаюсь невольно:

ты уходишь с глаз моих,

и моей радости больно.

На тебя бы вечно глаза мои глядели,

а без тебя в печали

тянутся мои недели».

68.

«Сладчайшая дева,

тебе уже известно,

как любовь мучит

меня и тебя совместно,

как любовь превращает радости в печали;

отдай должное любви,

иначе оба мы пропали».

69.

Она сказала: «Как бы

любовь ни угрожала,

неужто сердце ни одно

до сих пор любви не избежало?

Откуда же такая у любви защита

от мести, если радость

ею столько раз была разбита?»

70.

«Молодой и старый

любви подчинится;

никакой искусник

с ней в этом не сравнится.

Если же сплотимся мы с тобою,

коварству противостоим,

к смертельному готовы бою».

71.

«Горе! Я иначе

помочь бы тебе хотела,

не жертвуя свободой

моего нетронутого тела;

со мной тебя юность еще не венчала.

Знай: под сенью щита

должен ты заслужить меня сначала».

72.

«Госпожа! Мои силы

пока еще слабы,

и тебя завоевать

одна ты мне помогла бы;

когда под силу будет мне вооруженье,

удостоится тебя

мое сладостно-горькое служенье».

73.

Так было положено

начало их беседам,

их словам в то время,

когда двинулся к победам

Помпей во главе войска в сторону Бальдага;

с ним Ипомидон достойный;

много копий поломала там отвага.

74.

Гамурет отважный

устремился в те же страны,

кроме своего щита,

не пожелав другой охраны;

повсюду верен трем своим коронам,

движимый любовью, смерть нашел,

убит Ипомидоном.

75.

А Шионатуландер

тосковал, влюбленный,

покинув Сигуну,

в край отбыл отдаленный,

с дядей своим он был в дороге.

Он и Сигуна

расстались в горестной тревоге.

76.

Деве молвил юный князь:

«Проститься я с тобой решаюсь.

Горе мне! При этом

я лучшей радости лишаюсь.

Одержит ли над смертью любовь моя победу?

Сладостная! Пожелай мне счастья!

К язычникам я еду».

77.

«К тебе я благосклонна, друг:

любовь ли — склонность эта?

Если бы ты побеждал

от моего привета!

Твоя радость — моя радость. Вот неизбежность!

Скорей вода загорится,

чем погаснет моя нежность».

78.

Любовь осталась, где была,

странствуя в чаянье чужбины;

не говорили так о ней

ни женщины, ни девы, ни мужчины,

как эти два, верны сердечному кануну,

в чем убедился Парсифаль,

при липах повстречав Сигуну.

79.

Король Кингривальса,

Гамурет отбыл тайно;

от всех своих присных

свой отъезд скрыл не случайно,

взял с собой лишь двадцать отроков знатнейших

и восемь десятков

оруженосцев юнейших.

80.

Взял он пять коней, взял злато,

взял самоцветы Ассагога;[24]

помнил он, что предстоит

ему опасная дорога;

взял он щит, щиты другие наготове;

если первый сокрушат,

сражаться рыцарю не внове.

81.

Он любил ее,

она его боготворила.

На дорогу рыцарю

свою рубашку подарила,

белый шелк, облекавший белое ее тело

и касавшийся бедер

там, где темнело.

82.

Из Норгальса ехал

в Испанию, достиг Севильи

сын славного Гандина,

проливая слезы в изобилье;

а когда, путешествуя, достиг он цели,

христианин и язычник

непревзойденного воспели.

83.

Говорю я правду,

повествую без обмана.

Да не будет забыт нами

юный князь Грасвалдана.[25]

В любви к нему находила Сигуна радость.

Из его сердца,

как пчела из цветка, пила сладость.

84.

Он в пути томился

любовным недугом,

о ней тосковал он,

оставаясь верным другом,

и грагарцийца мучила кручина;

лучше бы он умер,

как умер Гурзгри из Мабонагрина.

85.

Хоть порою копья

ломал он в сраженье,

но почувствовал вскоре

изнеможенье;

о любви любовно думал истомленный;

чем сильнее любовь,

тем немощней влюбленный.

86.

Когда на состязаньях

рыцари молодые

отважно затевали

игры боевые,

он скорбел и томился, от любви хворый;

обречено дитя ползать,

прежде чем искать себе опоры.

87.

Он любви высокой

чаял страстно и тревожно,

изживать пытаясь

все, что в любви ложно;

для молодых и старых славная наука;

как Псалтирь для медведя,

для иного князя только мука.

88.

Шионатуландер

скорбь свою таил, многострадальный,

и Гамурет увидел,

какой он печальный.

Родича недуг разгадан Гамуретом:

Скорбь одна и та же,

хоть зима сменилась летом.

89.

С красотою совершенной

участь его схожа:

очи ненаглядные,

светящаяся кожа.

Был он покорен своим уделом,

не частицею любви,

а всей любовью в целом.

90.

И сердце Гамурета

подвержено чарам;

любовь сжигала и его

своим сладостным жаром.

Знал он, как чистейшая кожа прельщает,

как любовь беспощадная

в свой час посещает.

91.

Любовь-искусница хитра,

недаром всех она прельстила.

Кто присмотрится, тот видит,

какова ее сила;

безупречным славится глазомером;

графья и графит ее

потворствуют химерам.

92.

Видит Гамурет:

по какой-то