Фальшивые червонцы - Ариф Васильевич Сапаров

будут встречать верные помощники. Они и сейчас собраны в решающих пунктах, а спустя полгода вся подготовительная работа полностью завершится».

В ответ на мое осторожное замечание, что план этот выглядит несколько легковесно, генерал сослался на успешную практику захвата маленьких уездных городов Белоруссии отрядами Савинкова и вновь подчеркнул особую важность создания паники.

Сроки выступления. Несколько раз генерал повторял, что более года ждать они не могут и не будут. Причины выставлялись разные, в том числе и разброд в лагере большевиков после кончины В. И. Ленина, а также преклонный возраст Николая Николаевича, которому скоро исполнится семьдесят лет.

Заслуживают внимания слова Кутепова о пагубном, как он выразился, воздействии времени, работающего против идеи монархической реставрации в России.

«Мы отсюда видим, а вам и еще виднее, что подрастающая русская молодежь сильно развращена коммунистами и с каждым годом развращается еще заметнее. Мало остается достойных граждан, помнящих и любящих старые добрые порядки, все меньше их вес и влияние в окружающей среде. Молодежь в Совдепии безбожна, насквозь пропитана классовой рознью. Следовательно, сам ход исторического развития властно поторапливает нас с активным выступлением, иначе мы можем просто опоздать. Надо железной рукой уничтожить идиотическое понятие о классах и классовой борьбе, вычитанное из книг Карла Маркса. Все русские люди, независимо от имущественного и сословного положения, будут равны перед законом».

Расстановка сил в эмиграции. Высказывания генерала по данному вопросу, как и по другим, отличаются категоричностью. Для успешного захвата власти нужны испытанные офицерские кадры, опытные и беспощадные бойцы, жаждущие восстановления своих попранных сословных прав и привилегий. Основная масса офицерства (марковцы, дроздовцы, алексеевцы и прочие) верна Николаю Николаевичу и считает его своим военным лидером. Отщепенцев, ныне примыкающих к лагерю Кирилла Владимировича, в расчет можно не брать. Многие из них одумаются в последнюю минуту и поспешат исправить допущенную ими промашку.

Об А. Ф. Керенском и немногочисленных его сторонниках из левых партий также нет смысла говорить всерьез. При любых условиях возвращение Керенского в преданную им и загубленную Россию исключено самым решительным образом. Если же решится приехать на свой страх и риск, разговор с этим краснобаем-адвокатишкой будет суровым — «становись к стенке, предатель!»

Значительная часть «левой» эмиграции, в основном либерально настроенная интеллигенция, объединяется вокруг профессора П. Н. Милюкова и созданной им газеты «Последние новости». Беда этих господ в том, что ныне, очутившись в эмиграции без гроша в кармане, они исповедуют республиканские взгляды, тогда как до свержения царя были верноподданными престола. Несмотря на это, соглашение с ними начисто не исключается: при непременном, однако, условии признания монархической платформы.

Личность Кутепова. За истекшие после нашей последней встречи семь лет А. П. Кутепов заметно погрузнел, состарился и выглядит значительно старше своего возраста. По-прежнему непреклонен в суждениях, страшно самолюбив, не останавливается перед любыми средствами ради достижения поставленной цели. Со своей стороны полагаю, что среди врагов Советской власти из числа лидеров современной эмиграции он наиболее опасен.

Бросается в глаза возросшая склонность генерала к жестокости. Еще в бытность свою в Преображенском полку Кутепов, подобно многим выскочкам, случайно затесавшимся в среду гвардейского офицерства, выделялся чрезмерным служебным усердием, а также очевидными для всех карьеристскими наклонностями. Известна была его большая требовательность к подчиненным, особенно к нижним чинам и унтер-офицерам, сочетавшаяся с откровенным низкопоклонством перед влиятельными персонами. Известна была и его страсть к суровым наказаниям подчиненных.

Ныне жестокость сделалась как бы главенствующей чертой характера Кутепова. Во время нашей пешеходной прогулки, к примеру, он без всякой нужды счел возможным заговорить о драконовских порядках, введенных им в 1920-1921 гг. в галлиполийском лагере, где очутилась тогда разбитая армия Врангеля. Рассказывая об этом, он самодовольно похвалялся, что был прозван за свою жестокость «Кутеп-пашой».

«Ты, надеюсь, знавал полковника Астахова из Волынского полка?» — спросил Кутепов, обращаясь ко мне, а когда я в свою очередь поинтересовался, не тот ли это Астахов, что повел в феврале 1917 года запасной батальон волынцев на Мариинский дворец для ареста царских министров, обрадованно воскликнул: «Тот самый, представь, тот самый! Так вот, уведомляю тебя, сударь мой, что собственноручно отрубил голову этому мерзавцу. За государственную измену, за преступное нарушение присяги».

Далее этот новоявленный Кутеп-паша, смакуя подробности, рассказал, как явился к нему в галлиполийский лагерь полковник Астахов и как он, Александр Павлович Кутепов, предал его казни в назидание другим изменникам, перешедшим на сторону Февральской революции.

Подозреваю, что этот странный разговор был затеян с желанием припугнуть меня. Вместе с тем он весьма и весьма характерен для представления о личности Кутепова.

Назначение Преображенского полка. По мнению генерала, Преображенский полк самой историей предназначен вновь стать ядром будущей русской армии. Командовать полком он собирается лично, давая при этом понять, что вправе надеяться на более высокое положение свое после государственного переворота. Генералы, по его мнению, должны быть во главе батальонов и, возможно, даже рот. Никто из бывших преображенцев от службы освобожден не будет.

Полк объявляется личной лейб-гвардией его императорского величества, как было при Петре. Досадная утрата полкового знамени, случившаяся из-за провала верных людей, схваченных чекистами, приравнивается к утрате в боевых условиях и славного имени преображенцев бесчестить не может.

«Мною, как тебе ведомо, 3 декабря 1917 года был отдан приказ о временном расформировании Преображенского полка, — сказал генерал. — Мне же, как видно, самим божьим промыслом уготовано восстанавливать полк заново».

Кодовая таблица, пароль, курьерская связь. В дополнение к устному своему докладу, прилагаю кодовую таблицу условных наименований для шифрованной переписки. Таблица также выучена наизусть и воспроизводится по памяти.

Курьерская связь поддерживается через Ревель. Пароль для первого курьера: «Я слышал, у вас продается кишмиш?» Дим-Дим обозначается в переписке, как «Преображенский», а сам Кутепов, как «Орлов». Обозначения эти временные.

Прилагаю к донесению 300 франков и 75 долларов, врученных мне лично при отъезде из Висбадена.

Ленинград, 5 сентября 1924 года

Мессинг(заканчивает разговор по телефону). Именно, именно так мы и собираемся поступить! Другого, к сожалению, не дано, ответный ход за господином Орловым. До свидания, товарищ Менжинский, будьте здоровы! (Кладет трубку.) Чего же вы стали, будто на параде? Присаживайтесь, товарищи, прошу. Ты почему невеселый, Петр Адамович? Тебе нынче положено ходить с задранным носом, начали вроде бы прилично...

Карусь. Так-то оно так, товарищ комиссар, да не всё меня удовлетворяет. Прожектов генеральских сколько угодно, а стоящей информации