Трансгендерное освобождение. Движение, время которого пришло. Марксистский взгляд на то, когда и почему возникло трансгендерное угнетение - Лесли Фейнберг

С любовью посвящается Дотти Баллан, которая убеждала меня облечь мой гнев в язык убеждения, но отстаивала меня задолго до того, как я нашла слова. Я бы хотела, чтобы она дожила до возможности прочитать эту брошюру. Её память откликается для меня в каждом выбранном мною слове.

Благодарности:

Бобу Маккуббину за то, что он показал мне, как при помощи старого ключа отпирать новые двери. Пресону Вуду за неизменное понимание и поощрение. Трансгендерным членам нашей партии за их ясное видение и эластичную силу. И отделению Партии «Рабочий мир» в Буффало за упорную работу по подъёму сознания в отношении трансгендерности и создание «освобождённого района», где я восстанавливался, чувствуя себя разбитым и уставшим.

Иллюстрации:

Передняя обложка (по часовой стрелке с верхнего левого угла):

● Ряженые трансвеститы, сельская Англия, ок. 1900 (см. стр. 16);

● Барчеампе («Женщина-Вождь» кроу), ок. 1850 (стр. 7);

● Джек Би Гарланд (урождённая Эльвира Мугарриета), ок. 1897 (стр. 19);

● Трансгендерный заключённый, Уолла-Уолла, ок. 1970;

● танцоры-трансвеститы у бхутов в южной Индии;

● конкистадоры травят псами туземных бердашей (стр. 8);

● титульная страница: Крейг Клоз;

● фотография автора: Юджин Чаррингтон.

Задняя обложка (по часовой стрелке с верхнего левого угла):

● современные сингапурские трансвеститы;

● две фотографии Ральфа Кервиньео (урождённая Кора Андерсон), южноамериканского индейца, ок. 1914 (стр. 20);

● Ош-Тише, народ кроу, ок. 1900 (стр. 8);

● Жанна д’Арк, казнённая за трансвестизм в 1431 г. (стр. 12);

● Стелла (Эрнест) Болтон и Фанни (Фредерик) Парк, 1890 (стр. 18);

● трансвестит на празднестве в честь трансгендерного божества в Бразилии;

● Джаз-музыкант Билли Типтон, умерший в 1989 (стр. 6);

● священник-трансвестит в Абомее, Западная Африка, ок. 1950.

Лесли Фейнберг выступила (совершила камингаут) как юная лесбиянка-буч более двадцати пяти лет назад и вступила в возраст на фабриках Буфалло в штате Нью-Йорк. Она много написала о своём опыте женщины, совершившей «переход» в мужчины.

Фейнберг уже двадцати лет состоит в Партии «Рабочий мир», работает заместителем редактора газеты «Уэкерз уэрлд» (Workers World) и в редколлегии журнала «Либерейшн энд марксизм».[1]

Два из её коротких рассказов о гендерном угнетении включены в сборник «Упорная мечта» (The Persistent Desire: A Femme-Butch Reader). Её роман на ту же тему, «Стоун буч блюз» (Stone Butch Blues), должен выйти в «Файербренд букз» в 1992 году.[2]

Прерывая молчание

Эта брошюра — попытка проследить исторический подъём угнетения того вида, у которого пока нет общепринятого имени. Мы говорим здесь о людях, которые оспаривают установленные человеком[3] гендерные границы.

Гендер — это самовыражение, а не анатомия.

В жизни нас научили, что пол и гендер — это синонимы, мужчины «маскулинны», а женщины «феминны». Розовый — для девочек, голубой — для мальчиков. Это просто «естественно», так нам поведали. Но на рубеже столетий в нашей стране голубой считался девчоночьим цветом, а розовый — мальчишечьим. Простые и жёсткие гендерные коды не являются ни вечными, ни природными; это изменчивые социальные концепты.

Но при этом с мужчинами, которые считаются «маскулинными», и женщинами, чьё самовыражение попадает в диапазон того, что считается «феминным», всё в порядке. Проблема в том, что многие люди, не вписывающиеся в эти узкие социальные рамки, навлекают всю гамму преследований и насилия.

Это поднимает вопрос: кто решает, что должно быть «нормальным»? Почему некоторых людей карают за их самовыражение?

Многих сегодня удивит тот факт, что древние общины высоко оценивали трансгендерных людей. Возникающим правящим классам пришлось чертовски постараться, чтобы объявить то, что считалось естественным, чем-то противоположным. Этот навязанный правящей элитой обществу предрассудок держится и поныне.

И всё же даже в обществе, где за несоответствие существуют суровые социальные штрафы, значительная часть населения не может или не хочет менять свою природу. Очевидно, что есть много способов быть женщиной или мужчиной; всё в природе представляет собой континуум.

Многие применяемые к нам термины — это слова, которые режут и жгут.

Когда я впервые, подростком, работала[4] на фабрике в Буффало, женщин вроде меня звали «он-она» (he-shes). Хотя «он-она» на фабриках чаще всего оказывалась лесбиянкой, нас опознавали не по сексуальным предпочтениям, а по тому, как мы выражали свой гендер.

Вот ещё слова, используемые для описания широкого спектра «гендерных нарушителей»: трансвеститы[5], транссексуалы, драг-куинз и драг-кингз, буллдэггеры, стоунбучи, андрогины, дизель-дайки и — словечко европейских колонизаторов — бердаши.

Мы не выбирали эти слова. Они не подходят ко всем нам. Трудно бороться против угнетения без наделённого достоинством имени, без уважительного в нашем отношении языка.

В последние годы начало складываться сообщество, которое иногда называют гендерным или трансгендерным. Внутри нашего сообщества есть разные группы, которые определяют себя многими различными образами. Трансгендерные люди требуют права самим выбирать самообозначения. Используемый в этой брошюре язык может быстро устареть, если гендерное сообщество сплотится и организуется, и это представляет собой просто чудесную проблему.

В этой брошюре мы подобрали слова, которые, как мы надеемся, будут понятны огромному большинству трудящегося и угнетённого народа в нашей стране, как инструмент против фанатизма и жестокости. Мы стараемся подыскать слова, которые, пусть и не вполне адекватны, но могут соединить нас, которые могут ухватить то, что общего в испытываемом нами угнетении. Мы также тщательно продумали использование местоимений, стремясь как к ясности, так и к чуткости в языке, который допускает только два пола.

Великие социальные движения формируют общий язык — инструмент для достижения более широкого понимания. Но мы уже в значительной степени закрылись от прогрессивного движения.

Это геи-трансвеститы в 1969 году возглавили тот бой у «Стоунуолл инн» в Нью-Йорке, который породил современное лесбийское и гей-движение.

Но так же, как лесбийскому и гей-движению пришлось добиваться от прогрессивного движения понимания, что совместная борьба плечом к плечу создаст более мощную силу перемен, трансгендерное сообщество борется за такое же понимание от лесбийского и гей-движения.

Многие думают, что все «маскулинные» женщины — это лесбиянки, а все «феминные» мужчины — геи. Это недоразумение. Не все лесбиянки и геи