Бетховен. Биографический этюд - Василий Давидович Корганов

незначительную плату. Сообщая вам об этом, я убежден, что если ничто не помешает вам, то охотно позаботитесь о бедном Штолле. Сегодня опять отправляюсь в деревню; надеюсь, однако, иметь счастье в скорости провести с вами хоть один час. А пока прощайте и примите уверение в уважении

Вашего покорнейшего слуги Людвига ван Бетховена.

Милостивый государь!

Я без вины виноват в том, что вам надоедали, к вам приставали. Я поручил только удостовериться в справедливости распространившегося слуха, будто вы написали для меня оперный текст. Я вам весьма благодарен за то, что вы любезно прислали мне ваше прекрасное стихотворение. Этим вы убедили меня в том, что находите достойным посвятить мне ваше вдохновение. Надеюсь, ваше здоровье скоро поправится: мне тоже нехорошо, чувствую улучшение только среди деревенской жизни, к которой спешу теперь перейти; надеюсь также видеть вас тогда у себя, чтобы поговорить о делах. Сейчас не могу отправиться к вам, так как отчасти слишком завален работой, отчасти же, как уже упомянул, по болезни; поэтому не могу описать вам своего великого удовольствия столь выразительно, как это высказал бы на словах. Горжусь этим обстоятельством много более чем всеми своими прошлыми успехами.

С величайшим почтением преданный вам Бетховен.

Не более удачно было намерение композитора написать оперу на текст известного драматурга Коцебу (1761–1819), два произведения которого («Развалины Афин» и «Король Стефан») были уже положены им на музыку.

К поэту Августу фон Коцебу.

Вена, 28 января 1812 года.

Многоуважаемый, высокочтимый,

Милостивый государь!

Сочиняя музыку к вашему драматическому про– и эпилогу для венгерцев, я не мог удержаться от сильнейшего желания обладать одной из опер, созданных вашим бесподобным драматическим гением, какого бы содержания она ни была – романтического, вполне серьезного, героического, комического или сентиментального, словом, вполне по вашему усмотрению; я же принял бы ее с удовольствием; я предпочел бы, конечно, величественное содержание из истории и преимущественно из древней, например, из времен Аттилы и т. п.; впрочем, приму с благодарностью все, что пришлете, каков бы ни был сюжет, созданный вашим поэтическим гением и могущий быть переложенным мною на музыку.

Теодор Кернер, приехавший в Вену в августе 1811 г., познакомился с Бетховеном у князя Лобковича и вскоре сошелся с композитором в выборе сюжета; будучи одновременно талантливым поэтом и музыкантом, Кернер быстро постиг потребности Бетховена и предложил обработать, под названием «Возвращение Одиссея», часть излюбленной последним поэмы. Тем не менее композитор все еще не считал вопроса решенным, все еще откладывал работу и писал поэту:

Апрель 1812 года.

М. Г. Так как с некоторых пор я постоянно болею и непрерывно занят, то не мог сообщить своего мнения относительно оперного вашего текста. С удовольствием пользуюсь случаем, чтобы уведомить о своем желании побеседовать с вами. Если можете оказать мне честь своим посещением послезавтра до полудня, то бесконечно обрадуете меня, и мы вместе поговорим о вашей опере, а также относительно другой, текст которой я желал бы получить от вас. При встрече вы убедитесь в том, что причиною моего молчания отнюдь не был недостаток уважения к вашему дарованию.

Преданный вам Людвиг ван Бетховен.

Вновь начинаются у Бетховена с либреттистом бесконечные беседы относительно подробностей будущей оперы и, видимо, ведут к благополучному исходу, но и тут возникает неожиданное препятствие: полагая, что меч его нужнее родине, чем вдохновенное перо, поэт-патриот спешит на поле сражения и погибает в битве под Люценом.

Так судьба настойчиво отвлекала Бетховена от оперы, как бы принуждая его работать над инструментальной музыкой, которой вполне соответствовало его дарование, и в которой он создал бесподобные, образцовые произведения искусства.

Одно из лучших таких произведений, написанное еще в 1809 году, стало все чаще исполняться с 1812 г., когда в одном благотворительном концерте Карл Черни выступил с ним перед публикой; незадолго до своей «славной» смерти на поле брани Теодор Кернер писал об этом концерте: «три живые картины по Рафаэлю, Пуссену и Труа доставили высокое наслаждение, и тем не менее фортепианный концерт Бетховена (ор. 73) в исполнении К. Черни совсем не имел успеха».

Рецензент Allg. Mus. Z. писал по этому же случаю: «Чрезмерные длинноты концерта Es-dur испортили благоприятное впечатление, которое могла произвести эта пьеса».

Более приятные автору отзывы раздавались вдали от Вены: при первом исполнении того же, знаменитого ныне, концерта в Лейпциге, та же газета писала: «многочисленная публика пришла в такой восторг, что не хотела довольствоваться обыкновенными проявлениями удовольствия и признательности».

Знаменитый пятый концерт Бетховена был последним его произведением в этом роде; гениальный композитор инструментальной музыки в период полного развития своих сил не имел потребности в работе над пьесами, где одна партия являлась преобладающей над остальными, и притом преобладание это сводилось лишь к виртуозности. Несмотря на исключительные достоинства этого концерта, он провалился даже в исполнении Черни и стал популярным лишь с 1828 года, после смерти автора, когда 17-летний Лист стал восхищать им всюду публику, несмотря на досадные неправильности во всех существующих его изданиях, обнаруженные недавно.

Посетив весной 1907 года Берлинскую королевскую библиотеку и познакомившись с автографами фортепианных концертов C-moll и Es-dur, Сен-Санс нашел разницу между рукописью и печатными изданиями: «я убедился в том, – говорит он, – что сомнения, преследовавшие меня всю жизнь, были основательны, и несообразности печатной партитуры были следствием недостаточного изучения рукописи».

На 4 октября 1811 года было назначено открытие нового театра в Будапеште; предполагалась постановка подобающего событию пролога, драмы с содержанием из истории Венгрии и финала с аллегорическим содержанием и с музыкой. Распорядители предположенного торжества обратились сначала к Генриху Коллину, а потом, вследствие его отказа, к Коцебу, прося разработать соответствующую программу; талантливый поэт предложил для пролога сказание о «Короле Стефане», для финала – «Развалины Афин», а для драмы – «Бегство царя Бела»; последнее было отклонено, так как могло быть принято намеком на двукратное бегство императора Франца из своей столицы при отдаленных раскатах французских пушек.

Содержание пролога «Король Стефан, первый благодетель Венгрии» заимствовано из предания о жизни основателя династии Арпадов; Бетховен, принявший заказ на музыкальные номера к венгерскому торжеству, написал к этой легенде увертюру, триумфальный марш, шесть хоров и несколько мелодрам.

Аллегорические сцены под названием «Развалины Афин», подобно прологу, были составлены спешно, небрежно, содержание их было так же ничтожно, а изложение так же вульгарно; их сюжет следующий: Юпитер усыпляет Минерву на 2000 лет за то, что она не оградила Сократа, мудрости которого завидовала, от безжалостных и несправедливых судей. В пустынной местности, в пещере, спит Минерва, когда таинственные голоса возвещают