Рыцарь курятника - Эрнест Капандю

Человек с большими усами, как две капли воды похожий на того, который в первой картине пытался, выскочив из окна отеля Субиз, убить Сабину, стоял возле тела и собирал в вазу кровь, которую выливал в ванну. В ванне, весь погрузившись в ее содержимое, сидел мужчина, голова которого едва виднелась над поверхностью красной жидкости.

Крики ужаса и негодования раздались в зале: в человеке, сидящем в ванне, все узнали графа де Шароле, который сидел за столом напротив короля. Свет погас, страшная картина исчезла, потом пламя, похожее на блуждающий огонь, пробежало у потолка и зажгло одну за другой все свечи.

Осветивший залу яркий огонь возвратил к жизни всех окруживших стол. Вздох облегчения вырвался из груди присутствующих. Сен-Жермен, стоявший напротив короля, низко поклонился.

– Государь, – сказал он, – духи отвечали вам.

Король был очень бледен, и негодование молнией сверкало в его глазах.

– Вы, Шароле! Вы? – спросил король, бросив на графа испепеляющий взгляд.

– Государь, – негромко отвечал принц Бурбон, – или этот человек сумасшедший, и тогда его надо простить, или он насмехается над вашим величеством, и тогда его надо наказать.

– Клянитесь вашей честью, принц, – сказал граф де Сен-Жермен, – что обвинение несправедливо, и тогда я признаю себя или сумасшедшим, или гнусным лжецом.

– Мне нечего ответить, – произнес граф надменно.

– Почему же?

– Потому что я не хочу принимать участия в шарлатанстве.

– Я исполнил приказание короля, – возразил СенЖермен. – Сожалею, что дух явился в вашем облике, но духи не ошибаются.

– Государь, – обратился граф де Шароле к королю, – этот человек забывает, с кем говорит.

– Я с вами не согласен, – сказал король строгим тоном, который заставил побледнеть присутствовавших. – Граф де Сен-Жермен не забывает об этом, он лишь напоминает вам о приказании, отданном ему мною.

– Но что за обвинение?!

– Справедливо оно или ложно – вот что важно. Вы должны ответить на этот вопрос.

– Я повторяю, – продолжал Сен-Жермен угрожающим тоном, – пусть его высочество поклянется своей честью принца, что он не принимал ванны из человеческой крови, и тогда я буду считать себя самым презренным из людей, и пусть меня накажут пыткой.

Наступило молчание. Обвинение графа де Сен-Жермена попало в точку, все взгляды обратились к принцу, а, так как его все ненавидели, взгляды эти выражали более любопытство, чем сочувствие.

Граф де Шароле сохранял молчание. Он ел вареные фрукты, лежавшие на его тарелке, и, по-видимому, нисколько не был озабочен ситуацией. Но обстановка была очень напряженной, что было видно по выражению лиц других гостей и по пристальному взгляду Людовика XV.

– Ну, что вы на это скажете? – сухо спросил король.

– Ничего, государь, кроме того, что если бы подобная шутка происходила в другом доме, а не в королевском, то шутник давно был бы наказан, как он того заслуживает.

Шароле осмотрелся вокруг. По лицам присутствующих он понял, о чем думали гости короля. Глаза их потуплялись, и головы отворачивались от его взгляда. Он медленно встал и, выказывая надменное достоинство, которое внушала ему, принцу крови, уверенность в безнаказанности, сказал:

– Я прошу у вашего величества позволения удалиться. Такой человек, как я, не может позволить шутить над собой подобным образом, даже в королевском доме.

– В Шуази нет этикета, – отвечал король, – каждый может быть хозяином своего времени и своих поступков. Оставайтесь, уходите, в общем делайте, что вам вздумается.

Шароле низко поклонился и сделал шаг, чтобы выйти. В эту минуту раздался звонок. Паж Ростен подошел к секретному окошку в стене, открыл его и взял поданную оттуда бумагу, сложенную в виде письма. Он взглянул на адресат и подал письмо маркизу д'Аржансону.

Министр сорвал печать, быстро прочел, встал, подошел к королю и подал ему письмо.

Король в свою очередь прочитал письмо и сделал резкое движение. Все это произошло так быстро, что граф де Шароле еще не успел дойти до двери.

– Месье де Шароле! – позвал Людовик XV.

Принц обернулся. Король подал ему письмо.

– Прочтите это, – сказал он.

Шароле одним взглядом пробежал письмо.

– Оно адресовано вам! – продолжал король.

Шароле не ответил, поклонился и вышел, бросив на СенЖермена взгляд, полный бешенства и угрозы. Едва он ушел, как взоры всех обратились к графу де Сен-Жермену, который, по-видимому, ждал этого момента.

Король встал и подал руку маркизе де Помпадур. Ужин окончился.

Король увел маркиза д'Аржансона в свой кабинет. Маркиза де Помпадур и герцог Ришелье после приглашения Людовика XV последовали за ними. Король держал в руке письмо, которое ему передал маркиз.

– Нечего больше сомневаться, – сказал он с гневом. – Это правда! И подобные поступки совершает принц моего дома! Я не оставлю это преступление безнаказанным.

Он протянул руку к сонетке.

– Государь, – сказала маркиза де Помпадур, становясь перед королем и не давая ему звонить, – заклинаю вас, подумайте, прежде чем отдадите приказ.

– Но это ужасно! – продолжал король, сложив руки с негодованием. – Чудовище! Мало ему было стрелять в людей, как в дичь на охоте. Я прикажу генеральному прокурору возбудить против него следствие, пусть его судят.

– Государь! – вскричала маркиза де Помпадур. – Но ведь это Бурбон!

– Это не Бурбон, не француз, не человек, – возразил король, – это хищный зверь, от которого следует избавить человечество[20].

Король в третий раз хотел позвонить и отдать приказание, но Ришелье, маркиза де Помпадур и д'Аржансон стали уговаривать его не действовать так поспешно.

– Государь, – сказал Ришелье, – надо проявить осторожность, прежде чем обвинить в подобном действии члена королевской фамилии.

– Такая мера, – прибавил д'Аржансон, – могла бы оказаться опасной в настоящее время, когда начинается война. Одни, защищая принца, будут обвинять ваше величество; другие, посчитав принца виновным, употребят все усилия, чтобы пятно было брошено на всю королевскую фамилию.

– Это правда, – сказала маркиза де Помпадур.

– Но нельзя же оставить безнаказанными такие преступления, – возразил король, – разве я не должен защищать бедных детей и несчастных девушек?

– Их нужно защищать, государь.

– Что же делать?

– Представить это дело в частный совет, государь, и действовать после совещания, – сказал маркиз д'Аржансон.

– Да, он прав, – подтвердила маркиза де Помпадур.

– Это, очевидно, самое благоразумное решение, – добавил Ришелье.

Король размышлял.

– Завтра, – продолжал он, – я передам это дело совету.