Английские эротические новеллы - Алекс Новиков
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Глава двенадцатая. Конклав мертвецов
«Ведь именно ты по наущению дьявола первой нарушила божественную заповедь, сорвав с запретного дерева плод.
Именно ты соблазнила того, кого не сумел соблазнить дьявол. Ты с легкостью осквернила человека, это подобие Бога; наконец, исправление вины твоей стоило жизни сыну Божьему»
Тертуллиан ок. 160 — после 220.Три дня после визита отца Джона прошли спокойно.
— Реликвию отдам, — пообещал он настоятельнице, — в другой раз. Катрину до меня не пороть! Пусть отдыхает!
О договоре с приором матушка Изольда ничего измученной монашке не сказала.
— Ты уже выучила все заклинания, — покойный отец Гай снова пришел к ней во сне. — Теперь пора за дело!
«Значит — пора!» — решила монашка.
Была глухая полночь. Все в монастыре давным-давно удалились почивать, раздавался только унывный голос сторожевой собаки, тоскливо воющей на ущербную луну. Катрина оставалась в состоянии глубокой задумчивости. Свечи, горевшие на столе, за которым она сидела, потухли, и дальний угол кельи был уже почти невидим. Часы монастыря пробили двенадцать, и звук мрачно отозвался эхом в торжественной тишине ночи. Когда Катрина открыла дверь старинного склепа, снизу ударил луч света. Полагая, что это всего лишь лампа матушки Доры, исполняющей обязанности ризничего, монашка отошла за дверь, и стала ждать, когда та уйдет.
Как в ней уживались две совершенно разные женщины, она и сама толком не могла понять.
— Да простит меня душа несчастного сэра Гая, — шептала она, зажигая украденную в церкви свечу, — приезжал к нам приор, высек, а потом выбрал меня, чтобы не скучно было спать! Ну, согрешила я, но и он тоже…
Однако Дора не появилась. Монашка, устав от ожидания, в конце концов, спустилась по неровным ступеням, ведущим в мрачные глубины. Ни одной живой души в склепе не было.
— Пора! — девушка начертила мелом на полу пентаграмму. — Будь что будет!
Как только она прочитала первое заклинание, то сразу поняла, что хорошо знакомая обстановка претерпела полное превращение.
— Не может быть! Подействовало! — девушка вышла за пределы пентаграммы, чтобы лучше посмотреть на так хорошо знакомую обстановку склепа. Девушка была тут не раз, и казалось, знала убранство сей обители мертвых так же хорошо, как свою убогую келью. Все здесь было знакомо взору. Какой же трепетный ужас охватил Катрин, когда она поняла, что обстановка склепа, которая всего лишь этим утром была совершенно привычной, изменилась, и вместо нее явилась какая-то новая и чудная!
Тусклый мертвенно-бледный свет наполнял помещение, позволяя монашке видеть, как поднимаются крышки гробов и нетленные тела давным-давно похороненных братьев садятся в домовинах, а холодные лучистые глаза смотрели на разбудившую их к жизни монашку с безжизненной твердостью. Их высохшие пальцы были еще сцеплены на груди, а головы пока неподвижны.
«Не может быть!» — это зрелище поразило бы самого отважного человека. Сердце монашки дрогнуло, хотя она и читала в черной книге о силе пентаграммы и заклинаний.
Стены склепа раздвинулись, а потолок ушел куда-то вверх!
Сам собой загорелся светильник в дальнем углу.
Монашка увидела, как в конце склепа за ветхим древним гробом, словно за столом, сели три черных монаха. «Это были самые старые покойники в усыпальнице! — любознательная сестра, частенько поднимавшая крышки гробов, хорошо знала их лица. — Неужели они все погребены живыми?»
Землистый оттенок их щек казался еще более резким при тусклом свете, а пустые глаза испускали, как девушке показалось, вспышки огня. Перед одним из них лежала большая раскрытая книга, а другие склонились над прогнившим гробом, словно испытывая сильную боль или сосредоточенно чему-то внимая. Не было слышно ни звука, склеп был погружен в безмолвие.
«Все так, как написано в книге», — девушка, успев оправиться от первого ужаса, смотрела на неподвижных, как изваяния мертвецов.
Сейчас любопытная монашка охотно покинула бы ужасное место и вернулась в свою келью, или хотя бы закрыла глаза при виде страшного явления, но, как говорил отец Гай, эксперимент должен быть доведен до конца, и девушка, подавляя дрожь в коленках, произнесла еще одно заклинание.
Тут силы покинул ее: Катрина, даже если бы хотела, не могла сдвинуться с места, чувствуя, будто бы вросла в пол.
«Куда-то пропал вход!» — подумала девушка, не увидев двери на обычном месте. Теперь Катрина не смогла его найти и понять, как отсюда выбраться.
«Попалась!» — сердце монашки отчаянно забилось, внизу живота появился противный холодок.
— Матерь Божья, — хотела крикнуть она, но слова застряли в горле.
Внезапно бескровный призрак, облаченный в могильное одеяние, медленно вошел внутрь. Ни один звук не извещал о его приближении, он бесшумными шагами двигался к девушке.
Несчастной монашке стало страшно. Она зажмурилась, у нее кружилась голова. Даже противный вязкий туман, окутавший ее мозг, не мог заглушить дикий, животный страх.
— Чернокнижник? — Катрина почувствовала, как ее схватила мертвенно-холодная рука, и услышала знакомый голос, шепчущий прямо в ухо:
— Катрина, — спрашивал призрак, — открой глаза! Ты пойдешь за мной в преисподнюю? Ты же говорила, что любишь меня! Там нас обвенчает сама Смерть на вечные времена!
Мертвецы тем временем вставали из гробов и смотрели мертвыми глазами на девушку, неосторожным заклинанием пробудившую их к жизни.
«Вот влипла! — подумала она и замерла без движения. — Заклинания сработали!»
— Подойди! — приказал старший из сидевших за столом монахов и сделал ей знак приблизиться. Неверными шагами она преодолела путь до стола и, наконец, предстала перед старшим, и тут же другие монахи подняли на девушку недвижные взгляды, от которых стыла кровь.
— Братья, разденем ее! — приказал старший мертвец.
В тот же миг костлявые холодные руки сорвали с нее одеяние.
— Нет, не надо! — от ужаса и унижения монашка чуть не лишилась чувств. Она не знала, что делать, в такой ситуации ей не приходилось оказываться ни разу в жизни: стоять абсолютно голой перед ожившими покойниками!
Конечно, Катрина знала, что богатым мужчинам, посетителям и жертвователям монастыря нравится ее тело, нравится смотреть, как она подпрыгивает во время показательной порки, но никогда ее не раздевали мертвецы!
Казалось, Небеса покинули девушку за неверие!
Стыдливо прикрыв руками груди, она взглянула на книгу перед мертвецом. Это был большой том в черном переплете с золотыми застежками. Ее название было написано сверху на каждой странице: «Liber Obidientiae».
