Нерассказанная история США - Оливер Стоун

Кандидат в президенты от Демократической партии Эдлай Стивенсон сделал растущую ядерную угрозу ключевым пунктом своей предвыборной кампании, заявив, что для него «неприемлема позиция правительства, которая заключается в том, что невозможно остановить безудержную гонку к гибели», и назвав ядерную политику Эйзенхауэра безумием32. Он пообещал сделать «первостепенной задачей в случае своего избрания» достижение соглашения о прекращении ядерных испытаний33. Английские, американские и советские испытания весной 1957 года вызвали недовольство во всем мире. Премьер-министр Индии Дж. Неру потребовал прекратить все ядерные испытания, заявив, что они «могут положить конец жизни человечества в привычном понимании этого слова»34. New York Times сообщила об «обеспокоенности всего мира в связи с той угрозой существованию всего живого на Земле, которая возникает в результате продолжающихся испытаний»35.

В ноябре 1957 года, после новой серии испытаний, Национальный комитет за разумную ядерную политику разместил в New York Times социальную рекламу, написанную Норманом Казинсом. Подписанная 48 видными общественными деятелями, она призывала положить конец ядерным испытаниям – в качестве первого шага к установлению контроля над вооружениями. Реклама получила неожиданно широкий отклик среди населения, в результате чего возникла широкая общенациональная антиядерная организация – СЕЙН[90]36.

СЕЙН была лишь одной из общественных инициатив, возникших в 1957 году. В июле в канадской провинции Новая Шотландия была проведена первая Пагуошская конференция. В ней приняли участие ученые со всего мира, включая пятерых из США и трех из СССР. Все они призвали к отказу от войны, прекращению гонки вооружений и ядерных испытаний37.

В ответ на возмущение общественности Эйзенхауэр начал внутри страны и за рубежом кампанию по пропаганде того, что он еще в декабре 1953 года в своей речи в ООН назвал «мирным атомом». Комиссия по атомной энергии (КАЭ) стала рекламировать ядерную энергию не только как защиту от безбожного коммунизма, но и как волшебный эликсир, способный заставить двигаться транспорт, накормить голодных и добывать полезные ископаемые. Почтовая служба США выпустила марку «Атом ради мира: во имя поиска пути, благодаря которому человеческая изобретательность посвятит себя новой жизни».

В конце апреля 1955 года Эйзенхауэр объявил о планах создания торгового корабля с атомным двигателем, который посетит порты по всему миру, демонстрируя приверженность США «миру во всем мире». В октябре 1956-го Эйзенхауэр объявил об успехе программы «Атом ради мира». США подписали соглашение о строительстве атомных реакторов с Японией и 36 другими странами и начали переговоры еще с 14. Одновременно Соединенные Штаты продолжали разработку самолета с атомным двигателем, однако планировавшийся атомный ледокол для береговой охраны оказался слишком дорогим – 60 миллионов долларов, и Эйзенхауэр наложил на него вето.

К 1958 году Америка погрузилась в мечты о реализации еще более грандиозного и нелепого плана: проникновения в земные недра на основе разработанного КАЭ проекта «Плаушер» («Орало»). В сентябре 1957 года КАЭ взорвала 2-килотонную бомбу в недрах одной из гор Невады. Уиллард Либби, заменивший в 1954 году слишком свободомыслящего Генри Смита в качестве единственного среди членов КАЭ ученого, заявил в декабре, что все радиоактивные продукты распада после взрыва бомбы во время подземных ядерных испытаний «Рейнир»[91] оказались заключены внутри горы, что открыло возможность гораздо более широкого использования атомных взрывов в мирных целях. Либби торжествовал. «Много лет я не видел ничего более восхитительного»38, – изрек он. Но председатель КАЭ Льюис Страусс хорошо знал истинную цель данной программы. В феврале он признал, что целью «Плаушера» была «пропаганда мирного использования ядерных взрывов с целью создания климата для более благоприятной реакции мировой общественности на разработку и испытания ядерного оружия»39.

14 марта New York Times на первой полосе сообщала о том, что «атомные взрывы в десять раз мощнее хиросимского через пару лет могут стать обыденными в любом уголке страны, поскольку соответствующую программу настойчиво пробивают ученые из КАЭ»40. В июне КАЭ объявила о проекте «Чэриот» («Колесница») – планах создания искусственной гавани глубиной свыше 90 м в заполярном районе Аляски, используя для этого четыре водородные бомбы. Власти надеялись, что с помощью бомб можно будет добраться до ранее недоступных нефтяных месторождений в битуминозных песках и сланцевых формациях. Подобными взрывами можно было бы создавать огромные подземные резервуары, вырабатывать пар, опреснять воду, дробить медную и другие неподатливые руды, а также получать радиоактивные изотопы для использования в медицине, биологии, сельском хозяйстве и промышленности.

Специалисты хотели также создать с помощью атомных взрывов новый Панамский канал – больше и лучше прежнего. Джек Рид из лаборатории «Сандия» в Альбукерке предложил взрывать 20-мегатонные бомбы для изменения направления ураганов. Он был уверен, что любое связанное с этим радиоактивное загрязнение будет безвредным. Гарри Векслер, ученый из американского Бюро погоды, предложил ускорить таяние полярных льдов путем подрыва 10-мегатонных бомб близ полярного круга. По его расчетам, это должно было повысить температуру в Заполярье примерно на 10 градусов по Фаренгейту [чуть больше 5 ºС].

К 1960 году КАЭ удвоила финансирование проекта «Плаушер». К работе над ним было привлечено более сотни сотрудников Ливерморской национальной лаборатории им. Э. Лоуренса. Физик Эдвард Теллер, директор лаборатории, с огромным энтузиазмом относился к этим планам. Однако проект столкнулся с препятствием. В сентябре 1958 года, уступив требованиям американской и мировой общественности, Эйзенхауэр объявил о согласии присоединиться к предложенному Советским Союзом мораторию на ядерные испытания. Для продолжения проекта «Плаушер» Эйзенхауэру пришлось бы его нарушить. И он начал давить на СССР в стремлении достичь соглашения о разрешении мирных испытаний. Когда летом 1959 года президенту показалось, что Советский Союз готов уступить, он одобрил планы подрыва 10-килотонного заряда глубоко в соляных пластах поблизости от Карлсбада (штат Нью-Мексико). Целью данного проекта, названного «Гномом», была проверка возможности создания подземного резервуара, в котором хранилось бы в расплавленной соли тепло, затем используемое для производства электроэнергии. Взрыв также должен был предоставить бесценные радиоактивные изотопы для использования в медицинских целях. Пресс-секретарь Министерства внутренних дел[92], подразделению которого, Службе национальных парков, подчинен, в частности, и парк «Карлсбадская пещера», заявил, что министерство «ошеломлено» данным заявлением41.

Летом 1960 года последовал проект «Чэриот». Некоторые граждане даже выдвигали конкретные предложения в рамках проекта «Плаушер». Так, одна женщина предложила КАЭ использовать водородные бомбы для уничтожения всех змей в Африке42.

Несмотря на всю агрессивную рекламу мирного атома со стороны правительства, в обществе наблюдалось растущее беспокойство в отношении опасности ядерных испытаний. В апреле 1957 года лауреат Нобелевской премии мира Альберт Швейцер присоединил и свой голос к хору мировой общественности, требовавшей прекращения ядерных испытаний. Швейцер распространил свою «Декларацию сознания» примерно в 50 странах43. New York Times писала о «всеобщей обеспокоенности относительно угрозы, которую ядерные испытания представляют для всего живого на Земле»44. В мае опрос, проведенный Институтом Гэллапа, показал, что 63 % американцев высказываются в поддержку международного запрета на ядерные испытания, в то время как против такого шага выступили лишь 27 %. Осенью предыдущего года призыв Стивенсона к запрету ядерных испытаний поддержали лишь 24 % опрошенных45.

Через несколько месяцев Washington Post, Los Angeles Times и другие газеты начали публикацию захватывающего романа Невила Шюта «На берегу». Это подлило масла в огонь. Роман рассказывал о последствиях 37-дневной ядерной войны, в результате которой было взорвано 4 тысячи кобальтовых бомб. События сосредоточивались вокруг кучки выживших людей в Мельбурне, на который надвигается радиоактивное облако. Опубликованный Эрлом Брауном в Washington Post обзор романа, названный «Перед лицом верной смерти: атомный Армагеддон 60-х», начинался словами: «Невил Шют написал наиболее важный и напряженный роман атомной эры, и, если вы читаете лишь одну книгу в год, вам следует прочесть именно ее». Свой обзор Браун завершил словами: «Надеюсь, что книгу Невила Шюта заключат в капсулы, которые будут спрятаны глубоко под землей, чтобы в случае, если атомный Армагеддон произойдет, будущие цивилизации знали, что наше поколение сознательно пошло по пути собственного уничтожения. Ее должны прочитать все: и участники нынешнего представления, и его будущие зрители»46.