Русь: от язычества к православной государственности - Алексей Владимирович Лубков

предупреждения, что абсолютизация идей, которые противоречат историческим духовно-нравственным традициям, разлагает общество и грозит ему деградацией и упадком. Правоту этого постулата Иосифа Волоцкого подтверждают события мировой и отечественной истории. «Новаторские» идеи пропагандировали, отстаивали, навязывали, за них умирали в тюрьмах, на баррикадах, в религиозных и гражданских войнах, а они бесконечной чередой сменяли друг друга и оставляли за собой хаос и сломленные судьбы миллионов людей.

Чего стоит одна идея «свободы», под флагом которой совершались государственные преступления и сокрушались традиционные общества? В православии свобода признается как нетленная ценность, но эта свобода – свобода от греха. Сегодня на Западе грех становится культом, поклоняться которому принуждают миллионы людей. Суть «свободы» извращена и втоптана в грязь безнравственности и морального разложения.

Иосиф Волоцкий предупреждал, что «самовластие» индивидуума в вопросах веры и трактовке Священного Писания и Священного Предания грозит впадением в грех самомнения, тщеславия, себялюбия и противопоставления личных интересов интересам общества. У еретиков, подчеркивал Волоцкий, все подчинено личной выгоде. Безусловно, ересь «жидовствующих» – грозная опасность как для православной церкви, так и для государства. Однако не будем ее преувеличивать. XV век вошел в историю не как век ереси, а как век расцвета русской святости. Десятки, если не сотни православных подвижников были канонизированы, и их праведная жизнь стала примером и образцом для миллионов русских людей. Святые освящали Русскую землю светом Христовой правды, и Русь осознавалась как святая земля – Святая Русь. Именно так ее воспринимали и называли наши соотечественники на протяжении многих веков.

«Жидовствующие» были осуждены на церковном соборе 1490 г., созванного по инициативе новгородского епископа Геннадия, но он сам на нем не присутствовал, а внес свои предложения по наказанию еретиков. Наказания были жестокими. Епископ для отступников от веры требовал смертной казни. На соборе присутствовали все епископы, представители княжеской администрации и уважаемые старцы Паисий Ярославов (сер. XV – 1501) и Нил Сорский (1433–1508), а также недавно избранный на митрополичью кафедру митрополит Зосима (ум. после 1510) – тайный благожелатель «жидовствующих». Он знал, что еретики обосновались при дворе Ивана III, а дьяк Федор Курицын был любимцем великого князя, что повлияло на вынесение приговора.

Перед судом предстали 9 еретиков, в том числе чернец Захария – главный обличитель епископа Геннадия. Им выдвинули обвинения: «бросали священные предметы в нечистые и скверные места, зубами кусали их, как собаки, ломали, жгли и говорили» при этом: «поругаемся иконам сим, якове жидове Христу поругалися»[683]. Еретики оправдывались тем, что «если и соделаша чего, то быша в исступлении ума», то есть невменяемыми, не отдающими отчет в своих действиях.

Главный обвинитель – суздальский епископ Нифонт (ум. 1508) предложил не вступать с еретиками в полемику, а всех приговорить к смертной казни, отлучению и проклятию всех «жидовствующих». Против этого приговора выступил Нил Сорский и Паисий, которые заявили, что «негоже» церкви осуждать к смерти «инакомыслящих», а покаявшихся еретиков церковь примет с «простертыми дланями и каждый примет от Бога по делам в день судный»[684]. На приговоре сказалась позиция митрополита Зосимы и покровителя еретиков при княжеском дворе дьяка Федора Курицына. В результате еретиков приговорили к покаянию и заточению под надзором архиепископа новгородского Геннадия. Геннадий присланным в Новгород еретикам устроил публичную расправу. Их возили по городу верхом на лошадях в «бесовских колпаках», лицом к конскому хвосту. В завершение принародно сожгли эти колпаки, заставили осужденных стоять обнаженными на коленях перед храмами. Еретик Дионисий, не выдержав издевательств, сошел с ума и умер[685].

Иосиф Волоцкий знал, кому обязаны «жидовствующие» «мягким» приговором, и обратил против митрополита Зосимы всю силу своего полемического дара. Он писал и проповедовал, что Зосима скверный и «злобный волк», пробравшийся на митрополичью кафедру. Обличения Волоцкого были услышаны. В итоге Зосиму обвинили в тайном еретичестве, неверии в загробную жизнь, «пьянстве и содомстве», в 1494 г. митрополит был лишен своего сана и удален в Троицкий монастырь[686].

Так закончилась борьба православной церкви во главе с Иосифом Волоцким с ересью «жидовствующих». Однако в нашей исторической памяти Иосиф Волоцкий запечатлен не столько как борец с еретиками, сколько, как оппонент Нилу Сорскому в знаменитой полемике иосифлян с нестяжателями по вопросам монастырской и церковной собственности.

Иосиф Волоцкий родился в 1439 г. в семье выходцев из Литвы. Его прадед Александр Саня (отсюда и фамилия Санин) получил за службу великому князю в вотчину село Язвище-Покровское – «кормилицу» семьи Саниных. Дед Иосифа отличался благочестием и в старости принял монашеский постриг под именем монаха Григория. Иосиф, родившийся в семье зажиточного вотчинника, при крещении получил имя Иван. В семилетнем возрасте отец отдал его учиться грамоте в Кресто-Воздвиженский монастырь. Духовно наставлял мальчика старец Арсений. Он и привил ему любовь к иноческой жизни. В двадцатилетнем возрасте Иван стал монахом известного на Руси Боровского монастыря под духовным наставничеством настоятеля Пафнутия, приняв при монашеском постриге имя Иосиф.

Иосиф Волоцкий «был среднего роста и красив лицом, с округлой и не слишком большой бородой, с темно-русыми, потом поседевшими волосами, был весел и приветлив в обращении, сострадателен к слабым»[687]. Он в день, иногда через день, исправно работал с собратьями по монастырю на хозяйстве, на земле – везде, где могли пригодиться его умения, сила и сноровка. Он выделялся умом, аскезой, властным характером. «Видно, что это был человек порядка и дисциплины, с сильным чутьем действительности и людских отношений, с невысоким мнением о людях и с великой верой в силу устава… лучше понимавший нужды и слабости людей, чем возвышенные качества и стремления души человеческой»[688]. Отсюда его приверженность строгой дисциплине и принуждению к исполнению священниками-монахами и мирянами правил, обрядов и традиций православия. Он обладал даром привлекать к себе людей, «выправлять и вразумлять их, обращаясь к их здравому смыслу»[689].

После смерти Пафнутия Иосиф Волоцкий становится настоятелем Боровского монастыря. Суровый характер нового игумена далеко не всем в монастырской общине пришелся «по душе». Иосиф ввел в монастыре строгий устав и жесткую дисциплину, что вызвало «брожение» среди иноков. В итоге Иосиф Волоцкий, отдавший Боровскому монастырю 8 лет жизни, покидает его в нищенском облачении в сопровождении инока Герасима Черного. Со своим спутником Иосиф Волоцкий посетил несколько монастырей, в том числе известные на Руси Кирилло-Белозерский и Саввино-Тверской. Прижиться нигде не смог. Тогда Иосиф с семью сподвижниками в лесу основал свой Успенский монастырь, известный впоследствии как Иосифо-Волоколамский. Иначе как чудом нельзя назвать то, что лесная обитель за считаные годы стала одним из процветающих монастырей на Руси и одним из центров духовной жизни, в тиши которого родилась «царская идея». Впрочем, чудо Иосифо-Волоцкого монастыря не было даром с небес, а творилось