Оникромос - Павел Матушек

и вижу, что он погрузил свою линзу в большое глубокое дупло. Что он может там искать? Я хочу убежать отсюда, улететь высоко в горы и забыть этих странных пришельцев, которые внушают мне страх, но не могу даже пошевелиться. Что-то держит меня. Я смотрю на шланг, на куб, на дупло и вдруг узнаю его. Именно здесь я врос в этот мир. Воздух сгущается, словно закрывая меня в прозрачную клетку. Шланг вынимает из дупла свой выпуклый стеклянный глаз, поворачивает его и смотрит прямо на меня. Я знаю, что он меня видит. Я внутренне сжимаюсь. Шланг шумно гудит и, смерив меня своей линзой, молниеносно сползает с дерева. Куб движется в мою сторону. Он ломает березы, стоящие у него на пути. Я по-прежнему не могу пошевелиться. Я не знаю, кто они, не знаю, чего они хотят, но не сомневаюсь, что они ищут меня и вряд ли имеют хорошие намерения. Раздался металлический грохот. Это люди высунулись из-за поваленного дерева и стреляют из луков. Они, наверное, думают, что пришельцы пришли за ними, а потому пытаются защищаться. На мгновение я надеюсь, что угловатый их проигнорирует, потому что стрелы не представляют для него никакой опасности, они только отскакивают и падают в кусты. Но он приоткрывает верхнюю часть металлического туловища и выдвигает оттуда ажурные руки, обвешанные удлиненными, пугающими предметами. Один из этих инструментов с оглушительным свистом срывается с плеча и, оставляя за собой полосу огня, ударяется о поваленное дерево, за которым прячутся люди. Мощный взрыв разрывает ствол в щепки и подкидывает охотников вверх. Они по инерции падают в пруд. Они не могли остаться в живых. Почему куб убил их? Что это за оружие? Я поднимаю взгляд, на ажурной руке угловатого появляется какой-то новый элемент, широкий, пустой внутри. Нет, что-то в нем все-таки есть. Куб срывается в мою сторону, летит, разворачивается в воздухе. Все происходит очень быстро, но это не проблема. Я зол, зол, действительно зол. Так зол, как никогда не был. Я стряхиваю с себя неподвижность и останавливаю время. Я взмываю вверх, пролетая над тем, что двигалось на меня. Теперь оно висит застывшее во времени. Это похоже на сеть, которую люди используют для ловли рыбы. Я материализую крепкие прозрачные крылья и набирает высоту. Я улетаю отсюда, улетаю далеко, и они никогда не найдут меня. Однако пришельцы хотят этого не допустить. Очевидно, им известен трюк, который я применил, потому что они легко восстанавливают время. От удивления я замедляюсь и рефлекторно, бездумно, оглядываюсь назад, будто желая посмотреть, как они это сделали. В тот же момент я понимаю, что совершил ошибку. Надо было спешить. От ажурной руки угловатого пришельца отрывается второй удлиненный предмет, тянущий за собой полосу огня и дыма. На этот раз он нацелен на меня. Я взлетаю, кружусь, меняю направление, но не могу убежать, потому что эта тварь все время преследует меня. Наконец я опускаюсь между деревьями, и летящий предмет попадает в одну из ветвей, которую я только что миновал. Взрывом меня откидывает к земле. Мне больно, но я в сознании. Я слышу гудящие голоса пришельцев. Они приближаются. Чего они хотят? Почему не могут оставить меня в покое? Я рассматриваю возможность спрятаться под корнями ближайшего дерева, но внезапно сама идея спрятаться или убежать кажется мне абсурдной. Впервые я полностью ощущаю свое мыслетело и невероятный потенциал его возможностей. Почему я их не использую? Я вспоминаю учителя на коленях, который учит детей сражаться мечом. Я никого не учу, но веду себя так, будто специально ограничиваю свои возможности, чтобы случайно не навредить кубу и шлангу; как будто стою на коленях, сражаясь с взрослыми воинами. Хватит! Я выпрямляюсь, встаю в полный рост, растягиваюсь, наполняюсь подавленной энергией и смотрю на пришельцев свысока. Теперь я огромный. Они остановились. Они непонимающе что-то бормочут друг другу. Интересно, что они видят, когда смотрят на меня? Угловатый поворачивает ажурную руку. Он снова собирается выстрелить в меня, но я готов и знаю, что делать. Я молниеносно проникаю внутрь корпуса оружия, и когда третий взрывной предмет начинает плеваться огнем, перерезаю основание направляющей трубки. Вся конструкция обрушивается, и угловатый исчезает, разорванный взрывом. Куски металлических внутренностей падают на землю, как раскаленный град. Большой осколок брони почти рассек шланг пополам. Пришелец корчится, мечется, визжит, наконец неподвижно застывает, когда из него высыпаются какие-то мелкие шарообразные детальки. Я оглядываюсь и тушу кусты, которые загорелись от обломков угловатого. Ведь лесной пожар может убить гораздо больше людей, не говоря уже о животных, которые здесь обитают. Однако от этой мысли мне не легче, так как я осознаю, что охотники погибли по моей вине. Да, они случайно оказались на пути пришельцев, но, по сути, это ничего не меняет. Эти существа явились сюда, потому что искали меня, и если бы меня здесь не было, люди были бы еще живы. Мне следует уйти. Покинуть этот мир. И как можно скорее. Только как это сделать? Я вспоминаю о яйце. Если пришельцы прибыли сюда с его помощью, то, возможно, я тоже смогу им воспользоваться? Я расширяюсь в стороны и вверх. Таким мощным мое мыслетело не было, пожалуй, никогда, и к тому же теперь оно стало как бы многослойным, с множеством тайных закутков. Я хочу проверить его возможности. Увеличиваюсь. Интересно, увижу ли я отсюда яйцо, зарытое в песок побережья? Лес стремительно убегает вниз, и вдруг все вокруг меняется. Как будто я перепрыгнул в другую, параллельную реальность. Деревья, листья, камни, трава, мох, папоротники и даже земля и вода теперь состоят из плотных паутин блестящих нитей, протянутых в черной бесконечной бездне и пульсирующих тонкой энергией. Взглянув вниз, я вижу себя такой же паутиной. Но между деревьями, сотканными теперь из мягкого нитевидного света, отчетливо выделяется нечто другое. Я оглядываюсь назад. Энергетические нити, из которых состоит это тело, заметно тоньше, и их удивительно мало, словно они только имитируют существование этой вещи. Поразмыслив, я наконец узнаю очертания змеевидного пришельца и окружающую его рассыпь осколков угловатого, в которых также мало нитей. И тогда я замечаю кое-что еще. В нескольких местах из неподвижного змеевидного тела выступают золотые нити тончайшей паутины. Они едва заметны, поднимаются высоко, а затем опускаются к побережью. Даже не понимая, что это такое, нетрудно догадаться, где заканчиваются, а вернее начинаются эти золотые нити. Я продолжаю увеличиваться, расту, тянусь все выше и выше. И вот наконец далекий скальный массив, матово светящийся