Сталинград - Андрей Иванович Еременко

бригады, двух танковых бригад, семи артиллерийских полков, одного армейского минометного и двух гвардейских минометных полков.

51‑я армия в составе четырех стрелковых дивизий (15‑я гвардейская, 126, 302, 91‑я), 76‑го укрепрайона, 38‑й стрелковой бригады, 4‑го мехкорпуса, 4‑го кавкорпуса, 254‑й танковой бригады, пяти артиллерийских полков усиления, одного армейского и двух гвардейских минометных полков, занимая фронт озеро Сапра (севернее), озеро Сапра (южнее) протяженностью 110 км. Армия имела задачей, прикрываясь на левом фланге и в центре, правым крылом во взаимодействии с 57‑й армией уничтожить 6‑й румынский корпус, а 4‑м мехкорпусом овладеть рубежом Карповка, Советский; при этом корпус в этом районе должен был встретиться с подвижными соединениями Юго-Западного фронта и замкнуть кольцо окружения сталинградской группировки немцев. Главный удар наносился из дефиле между озерами Сапра, Цаца и Барманцак на фронте около 12 км. Первый эшелон главного удара армии состоял из трех стрелковых дивизий и всех средств усиления; во второй эшелон входили 4‑й мехкорпус, 4‑й кавкорпус и 28‑я мотострелковая бригада.

После прорыва основной оборонительной полосы противника и выхода в глубину на 30 км 51‑й армии ставились задачи, действуя в общем направлении на Котельниково, обеспечить левый фланг Сталинградского фронта с юго-запада. А с целью наращивания удара на главном направлении на Калач 51‑я армия передавала в состав 57‑й армии 4‑й мехкорпус, 15‑ю гвардейскую стрелковую дивизию и 38‑ю мотострелковую бригаду…»

Кроме сказанного, в решении предусматривалась Элистанская операция, а также были даны подробные указания по артиллерийскому, авиационному и инженерному обеспечению, по воздушным и танковым десантам, разведке, связи, работе тыла и т. д.

Я решил собрать руководящий состав фронта, чтобы поставить перед ним задачи по подготовке наступления. Сейчас же ко мне были приглашены: А.М. Василевский, как представитель Ставки, член Военного совета Н.С. Хрущев, начальник штаба фронта генерал И.С. Варенников, мой заместитель генерал Г.Ф. Захаров, командующий воздушными силами фронта генерал Т.Т. Хрюкин, командующий артиллерией фронта генерал В.Н. Матвеев, командующий бронетанковыми и механизированными войсками генерал Н.А. Новиков.

Несмотря на усталость (от бессонной ночи), я доложил о нашем решении с большим подъемом. Казалось, одна мысль о намечавшемся наступлении придавала силы.

Я подробно изложил свой план, выделив вопросы, касающиеся участков прорыва вражеского фронта, направлений ударов, действий главных ударных и подвижных группировок. Я особо обратил внимание на необходимость прорыва обороны противника на широком фронте с расчетом, чтобы уже к исходу первого дня наступления образовалась значительная брешь в его обороне на южном фланге, по меньшей мере шириной до 50 километров по фронту; в этом случае противник не смог бы подтянуть резервы для локализации прорыва. «Вырезать» такой большой «кусок» фронта противника возможно было лишь концентрическими ударами механизированных корпусов на двух направлениях с тем, чтобы эти удары на глубине 20–30 километров сливались в один мощный удар, устремляясь на Калач. Как бы мимоходом совершалось малое окружение войск противника, оказавшихся в промежутке между двумя нашими ударными группировками. Именно уничтожение этих войск и позволяло открыть широкую брешь.

В заключение я предупредил собравшихся о необходимости соблюдения в строжайшей тайне всех данных, дал ряд указаний штаба по вопросам рекогносцировки, направления главного удара, подготовки исходных позиций, наблюдательных пунктов, КП фронта и т. д.

После совещания мы простились с товарищем Василевским, который уезжал в Москву и должен был доложить о нашем окончательном решении Ставке. Пытаюсь заснуть, но безуспешно. Мысленным взором окидываю каждый этап плана по разгрому врага, рассматриваю множество новых вопросов, от решения которых зависит успех дела.

После принятия окончательного решения и вплоть до начала контрнаступления все наше внимание было сосредоточено на осуществлении целого ряда неотложных подготовительных мероприятий. Важнейшими из них были перегруппировка войск и обеспечение скрытности всей подготовки к контрнаступлению.

Перегруппировка войск с целью создания ударных группировок проходила в эти дни особенно интенсивно, но в строгом соответствии с планом штаба фронта. Коснусь лишь крупных передвижений по внутренней перегруппировке. Так, из 64‑й армии две дивизии, а именно 169‑я и 36‑я гвардейская стрелковые, передавались в 57‑ю армию, а 126‑я стрелковая дивизия – в 51‑ю армию. Из 57‑й армии 15‑я гвардейская стрелковая дивизия также была передана в 51‑ю армию. В состав же 57‑й армии были включены три мотострелковые бригады и пять отдельных танковых батальонов; все эти силы прибыли из резерва Верховного Главнокомандования. Из них был сформирован 13‑й механизированный корпус. В состав 51‑й армии были включены 4‑й механизированный и 4‑й кавалерийский корпуса.

Второй нашей важнейшей заботой были вопросы маскировки скрытности сосредоточения своих войск, дезориентировки противника. Всему этому пришлось также уделить максимум внимания. Сосредоточение войск производилось только ночью[65]. Днем демонстрировалась полная «безжизненность» районов, где на день останавливались войска. В отдельных же районах с целью запутать врага производилось движение войск и техники, но в направлениях, уводящих от районов сосредоточения.

В конечных районах сосредоточения, а также на дневных стоянках запрещалось всякое передвижение. На период передвижения и сосредоточения войск штаб фронта учредил комендатуры по маршрутам движения войск, в районах сосредоточения, при переправах. Им были предоставлены широкие полномочия по контролю за соблюдением установленного порядка движения, дисциплины и в особенности маскировки.

Эшелоны с пополнениями, подвозившимися по одноколейным железным дорогам, из-за беспрерывных налетов авиации приходилось разгружать на большом удалении от мест назначения, и войска вынуждены были преодолевать 300–400‑километровые расстояния походным порядком. Но сложность транспортировки заключалась не только в этом. На пути было еще одно препятствие – Волга, находившаяся под особо жестким контролем противника. При нехватке переправочных средств даже для обеспечения 62‑й и 64‑й армий переброска на правый берег больших контингентов войск представляла дополнительные трудности. К тому же осенний спад воды более чем на 3 метра вынудил заново оборудовать все причалы. Начавшийся затем ледоход еще более осложнил переброску войск.

Вся эта непосредственная подготовка к операции протекала в ходе продолжавшихся упорнейших боев с врагом в городе.

Справедливости ради следует сказать, что два других фронта, готовившие контрнаступление, – Донской и Юго-Западный – находились в этом отношении в более благоприятных условиях, они почти не вели боевых действий, так как против них противник не предпринимал крупных боевых действий, а их коммуникации для сосредоточения войск и материального обеспечения были несравненно более выгодными, чем наши. И все же, несмотря на все наши затруднения, Сталинградский фронт не отставал от других в деле сосредоточения войск.

Здесь уместно подчеркнуть, что каждое сражение было связано с участием огромных людских масс и всевозможных материальных ресурсов, поэтому нельзя умалять значения таких вопросов, как материальное обеспечение войск и транспорт. Современная война – это, кроме всего прочего, нескончаемый поток на фронт грузов всех видов по всем транспортным артериям