Проклятый род - Руслан Валерьевич Дружинин

Зверь равнодушно повернулся и ушёл в чащу. Провожая глазами огромного волка, Влада затаила дыхание. Руки бережно охватили живот, где согревалось её новое будущее.

*************

В утреннем воздухе запах дыма был едва различим. Тот, кто разжёг костёр в здешних краях, хорошо позаботился о незаметности. Но чутье Нави обмануть гораздо сложнее, чем обычное, человеческое. Ещё до того, как Серко увидел людей, он узнал сколько их, и чем они занимаются.

Трое мужчин развели огонь в стороне от Монастыря. Лагерь прятался возле реки, за каменистым холмом. Со здешней вершины открывался прекрасный вид на округу. Не крестианцы и не случайные путники, незнакомцы избегали сторожевых башен общины.

Подкравшись чуть ближе, Серко затаился в чахлом осеннем кустарнике. Лазутчики ходили в одежде обшитой металлом, тихо переговаривались между собой и разогревали над костром свою нехитрую походную пищу. Над пламенем висел брезентовый полог, костёр трепыхался в земляном углублении. Столба дыма от такого огня считай, что и не было: он рассеивался по земле. А если и случится нежданная встреча, то лазутчики к ней приготовились: у каждого при себе автомат. На поясах Серко заметил ножи с развитой гардой. Клинки волновали охотника больше, чем автоматы. Он не собирался дать по себе выстрелить, а значит придётся сойтись с людьми врукопашную.

Двое сидят у костра, один в стороне. Часовой смотрит на Монастырь, будто это его главный пост во время рассвета. Он стоит спиной к остальным, но сможет выстрелить самым первым. Его товарищам придётся ещё снять и приготовить оружие, а это пара лишних секунд.

Охотник напрягся словно пружина и нанёс молниеносный удар. Испуганно оглянувшись, часовой хотел выстрелить, но не успел. Рукоять ножа влетела точно в висок. Ударь Серко чуть сильнее, так убил бы, но часовой лишь упал без сознания. Люди схватились за автоматы. Серко сбил с костра висевший над огнём котелок. Горячее варево обрызгало всех поблизости, так что противники отпрянули и замешкались. Ударом в челюсть Серко свалил ближайшего человека на землю. На ногах оставался стоять последний надземник.

Понимая, что автомат в ближнем бою бесполезен, лазутчик выхватил нож. Неловкий выпад, суровый встречный удар, и клинок человека застрял между камней. Серко повалил надземника на спину, и оскалил клыки над лицом.

– Родимый, не убивай! – взмолился мужик.

Волк почувствовал страх в сердце жертвы. Ощущение чистого ужаса порадовало Серко. Осадив Духа, Навий сын прохрипел:

– Бысть окромя мни хто другой из сороудичей, тако бы уж не молил! Знае, хто азмь?

– Не крестианец, уж точно! – залепетал человек. – Тебя Иван подослал?

– Тако, не крестианец, ано Иван мя не подсылати. Азмь Навь, али сих ноне заведали?

В глазах лазутчика полыхнул дикий ужас. Он мало что понимал, но само наречие подземцев и слово «Навь» перепугали его насмерть. Мужик сорвался на судорожное лепетание.

– Смилуйся! Не убивай! У нас общие Боги! Помилуй!

– Схожие – так, токмо мы не светлых из сих почитам, – ухмыльнулся Серко. – Ежели руке к рыбацким сетям, да к плугу прилипле – вълков не изведати. Правду реку, а оседлышек?

Лазутчик ещё больше затрясся, а двоедушец продолжил расспрашивать.

– Ты из Китежу? Металл на одёже, аки чешуйки. Берегине-рыбице кланеятеся, коя в водах озёрных живе.

– Всё так! – закивал человек, не подумав солгать.

– А в энти края на кой заявилиси?

На этот вопрос подземнику не ответили. Серко встряхнул лазутчика и попутно наградил его ударом под рёбра.

– Пущть смолчал, азмь изведал! Узрел следы твовы в Мънстыре. За общиной дозорите. Ще вамо надоти от крестианцъв?!

Китежец побелел, ему оставалось только признаться.

– Ничего! Пока ничего нам не нужно! Велено просто следить за тем, как Монастырь с Тавритами дела проворачивает…

– Ну и як, сладидися они?

– Не очень…

– Тако и ведомо... – Серко отпустил человека и выпрямился. Пришибленный часовой лежал неподвижно, а получивший удар в лицо воин распростёрся среди камней. По жесту подземника, лазутчик поднялся на ноги.

– Китеж, Крода да Чудь ратаютси с Тавритою, Аручем да Домовыме, но пуще всих на Тавритов ярятси. Свода Ивана с Мънастырём вамо як заноза в заду. Хоче нападати на крестианцъв, да пограбить общину. Моё дело лоуче…

Лазутчик сразу навострил уши.

– Говори!

– Нъстоятель сладитси с Китежем, заместо Ивана. В союз пойде с ворогами Тавриты, и вы войну победой окончите. От вас токмо радение… и чем скоре, тем лоуче.

Не веря такому, китежец вытаращился на Серко.

– Брешешь, волколак! Настоятель с язычниками разговаривать не согласится, да и дел иметь тоже не будет. Как же ты его убедишь с Китежем заключать договоры?

– Азмь не станути ныго убеждати, – с показным спокойствием ответил охотник. – Егда стане вечор, не своди очей с моста. Крестианцы согласятси на дело, токмо сами о сем не изведали… до сего часу.

*************

– Собралась? – спросил Настоятель, как только переступил через порог. Вера торопливо отошла от постели Егорки к главе христианской общины.

– Отче, дозволь ребёнку на месте остаться под присмотром медиков из лазарета. Если его сейчас увезти, брат дороги не вынесет!

Настоятель и сам понимал, мальчонка совсем плох: