Проклятый род - Руслан Валерьевич Дружинин

Из Мрака Чертогов,

Не знаешь жалости,

Пощады не ведаешь.

Калинов Мост –

Исхоженный путь,

Тобою и свитою.

Мановением перста,

Указуешь ты,

Смерти Дева,

Мара Луноликая,

На гиблых судьбою…»

Ужасный старик зарычал, и тени удвоили усилия, пытаясь скорее приподнять ему веки. Но в руке Девятитравы сверкнул нож с рукояткой из янтаря. Резанув лезвием по ладони, ведунья очертила вокруг себя алый круг. Снег принял жертву и зашипел искрящимся паром. Туман вовремя спрятал Девятитраву от смертоносного взгляда. Когда дым развеялся, ведунья вырвалась из Междумирья. Но даже проснувшись, она по-прежнему ощущала волну леденящего страха. Разрезанная во сне ладонь цела, кровь обильно течёт из носа. Стараясь не разбудить мужа, Светлана поспешила с постели в своё тёмное логово. В кострах Навьей Стражи догорали поленья. Ни разговоров, ни шёпота не было. Ночь замерла над убежищем Зимнего Волка. Но спокойствие и тишина обманчивы. Внутри коридоров уже бродят Тёмные Души, наведённые чужим колдовством на мирно спящие семьи.

«Не одними ножами и ружьями Навь воюет друг с другом. Кого сумели ко мне подослать! Хорошо его славят, поганые виичи!..» – бормотала Девятитрава, подтирая остатки крови с лица. Ворожеи в племени не было. Безымянная не отдала дочь, а других учениц с сильным Волком в душе не родилось. Никто не поддерживал огонь. Пришлось тратить время, самой разводить костёр из заготовленных дров и хвороста, и царапать на бетонном полу защитные символы. Скоро в Явьем мире появился очерченный круг, и два треугольника сошлись символом той, кто поднимет на защиту сородичей души Праведных Предков. Оставалось последнее…

В логове всегда ждала чаша, которой касались лишь посвященные в тайный обряд. Но и эти охотники держали язык за зубами. Всё, что требовалось – вовремя отдать Девятитраве кровь для колдовства. И перед тем, как сделать хотя бы глоток чужой крови, Девятитраве надо было преодостерчься.

Она вспомнила предостережение Сва – давно умершей наставницы и самой первой ведуньи Зимних Волков.

«Кръвава ворожба – сие страшна сила. Едной травою ты не охранишь свово племене. Ежели Навь с Навью ратаетси, кажна капля крови в войне послужити. Охотцы много рекут мни, бо не надоть замать в ворожеи девку-надземницу. Ще им знати про твый Кошт?.. Ты судьбу правити в ладное русло. Ты наставити повадыря для незрячей, хто затмит Чёрен Хорс. И, раз стане ведуньею, пред ворожбою пей отвары, коим тобя обучу. Не из прихоти се, а из горней нужды. Николиже не вкушай кровь двъдушцев без сего зелья. Тобе надоть долго бысть в Живе…»

Никто не приготовил ей заветное средство заранее, а самой времени нет: враг напал с неожиданной стороны и в любую минуту всё племя могло обезуметь. Обережный отвар действовал только свежим, от остывшего не толку, не пользы. Девятитрава ненавидела спешку в таком деле как колдовство, но выбора не осталось.

Поднеся чашу с кровью к губам, она прошептала:

«Жаль, что я не родилась Навью, а только стала ей поневоле. Прости меня, Мишенька. Недолга разлука…»

Закрыв глаза, она осушила чашу. В руке сжался атам, и тонкая алая струйка окропила символ Марены.

«Прими же столь редкое,

Прими драгоценное –

Кровь живую, бурлящую,

Кровь жизнью кипящую.

Прими же Мара – Прекрасная,

В жилы свои,

Кровью холодной наполненные,

Жизни напиток.

Из жил смертного,

Помоги человеку,

За местью пришедшему!

Помоги человеку,

Покровительством мёртвых!»

Затаив дыхание, Девятитрава прислушалась. Беспокойный шёпот теней в коридорах утих. Тёмные Души оставили логово по велению сильнейшей из Навьих господ. Теперь настало время ответить чужой ведунье, осмелившейся натравить на Зимних Волков зло.

Девятитрава представила, как вдалеке, в полузатопленных норах горит такой же костёр. Перед огнём бьётся в тёмном обряде и шипит ведунья из рода Виичей. Скорее всего она молода, но талантлива, как и любая, кто только недавно из ворожей стал настоящей Подземной Матерью. Это её голос Светлана слышала за спиной косматого старика, это по её воле одержимые тени искали путь к душам спящих охотников.

Медленно, нараспев, Девятитрава потянула:

«Пращуры отцы – родичи верные,

Кровь рода взывает к вам,

Требую отмщения по праву наследия!

Заклинаю о мести для жизни рода,

Прошу о смерти супостата заклятого!

Поднимайтесь в гневе праведном,

Поднимайтесь в злобе ярые,

Поднимайтесь голодом жадные,

Шагните на Мост Калиновый,

Вступите на землю бренную,

Явитесь за жизнью!

Явитесь для смерти!»

Наступила тишина. Костёр всё так же пылал и потрескивал сухими поленьями. Кажется, ничего не случилось, но тут откуда-то издали долетел сдавленный крик, словно чью-то душу вырвали из Явьего мира и унесли в вечную пустоту. Крик замолчал, а на губах Девятитравы осталась злая улыбка.

«Соплячка, не знала, с кем силой решила померяться! Не прикоснёшься к нам боле, не напакостишь. В Пекельном Царстве такие как ты очищаются вечность!» – но радость длилась недолго. Глотку Девятитравы наполнила кровь, и ведунью стошнило багровыми сгустками. Вытерев губы, она просипела. – «Ничего, есть ещё время для