Королева - Карен Линч

моё сердце стало учащенно биться. Я посмотрела на Фаолина, не в силах скрыть свой страх. Что будут делать Корриган и Бохан, когда мой допрос ничего не даст? Я не знала, прибегнет ли Корриган к пыткам, но Бохан, не колеблясь, сделал бы это. Я видела это в его глазах, когда он угрожал мне в храме. Ему бы это понравилось.

— Я не позволю им навредить тебе, — яростно поклялся Фаолин. — Ваэрик убьёт любого, кто посмеет.

Мою грудь стянуло. Что скажет Лукас, когда узнает, что я сделала? Он защитит меня, но будет он чувствовать ко мне то же самое, зная, что я обманула его? Мысль о потере его доверия напугала меня больше, чем всё, что Корриган или Бохан могли сделать со мной.

Внешняя дверь открылась. Через открытую дверь камеры я наблюдала, как вошел Корриган, за ним последовал Бохан и две женщины. Одна из женщин была Неблагой стражницей, её звали Росса, которую я неоднократно видела в тренировочном зале. Другая, как я полагала, была Благой.

Корриган бросил мрачный взгляд на меня и повернулся к Россе.

— Ты и Алва проведете тщательный обыск одежды Джесси. Снимите все вещи и проверьте, нет ли на её теле украшений или других предметов. Если вы что-нибудь найдете, зовите нас.

— Да, Корриган.

Широко раскрытые глаза Россы встретились взглядом с моими, когда она и Алва вошли в камеру. Я могла только представить, что творилось у неё в голове, когда она увидела меня здесь.

Фаолин вышел, закрыв за собой дверь. Его затылок был виден через небольшое окошко, когда он занял позицию снаружи двери, чтобы убедиться, что никто не заглянет внутрь.

— Пожалуйста, сними свой плащ и передай его мне, — сказала Росса с извиняющимся взглядом.

Я молча подчинилась. Чем быстрее я пройду через это, тем лучше.

Она осмотрела каждый сантиметр плаща, прежде чем передать его Алве, которая сделала то же самое. Затем пошли мои ботинки, брюки и топ, до тех пор, пока я не осталась стоять в нижнем белье. Я много раз раздевалась в окружении других девочек в школьной раздевалке, так что меня это не смущало. От одной мысли о том, что меня разденут и будут лапать, как нового заключенного, у меня запылали щеки.

Я прикусила губу и смотрела вперёд со всем достоинством, на которое была способна, пока снимала нижнее бельё, а две женщины проводили руками по моему телу. Они быстро справились с этой работой, и Алва выглядела такой же сожалеющей, как и Росса, что подвергли меня унизительному испытанию.

Когда Росса расплела мою косу, чтобы проверить волосы, на мгновение я почувствовала панику. Но, как это бывало раньше, камень богини скрылся от обнаружения.

— Ты можешь одеться, — наконец, сказала она.

Она и Алва повернулись к двери, пока я поспешно натягивала свою одежду. Затем Росса подошла к двери и сказала:

— Мы закончили.

Дверь распахнулась перед ожидающими лицами Корригана и Бохана. Выражение лица Фаолина было нечитаемым, пока он ждал, что скажет Росса.

— Мы ничего не нашли, — проинформировала она их.

Бохан взглянул на Алву, которая пробормотала в знак согласия. Я не могла сказать, была это злость или разочарование в его глазах, но он не был счастлив.

— Спасибо. Вы можете идти, — сказал им Корриган.

Росса бросила на меня сочувствующий взгляд, прежде чем она и Алва ушли, оставив меня одну с Фаолином, Корриганом и Боханом. Я стояла в центре своей камеры, ужасаясь тому, что должно было произойти.

Корриган сложил руки на груди.

— Ты готова рассказать нам, как ты скрыла себя в храме?

— Я не могу.

Губы Бохана скривились.

— Не можешь или не хочешь?

— Почему ты была в храме? — спросил Корриган.

— Я также не могу вам сказать.

Я сжала руки в кулаки и обратилась к Фаолину с безмолвной мольбой не рассказывать о том, что я ему сказала. Это вызвало бы только новые вопросы, на которые я не могла бы ответить.

Корриган поймал взгляд, который я послала его сыну, и обратился к Фаолину.

— Она тебе созналась, пока вы были одни?

— Нет, отец.

— Знаешь, что я думаю? — Бохан поднял голубой камень, который Фаолин забрал у меня в храме. — Тот же размер и форма, что и у ки’тейна. Ты намеревалась украсть ки’тейн и положить это на его место.

Корриган посмотрел на него, будто тот выжил из ума.

— Даже если бы она смогла как-то заставить его выглядеть как ки’тейн, он не будет излучать такую же силу. Никто не примет его за настоящий.

— Она прошла в храм незамеченной. Кто знает, что она могла сделать? — ответил Бохан.

— Я бы никогда не украла ки’тейн, — решительно сказал я.

Бохан разразился смехом.

— Мы должны поверить тебе на слово? В человеческом мире ты занималась охотой на фейри, не так ли? Возможно, ты принесла свою ненависть к нам с собой в свою новую жизнь, и ты ищешь способ уничтожить наш мир.

— Ты вообще слышишь себя?

Гнев вытеснил мой страх. Как он, из всех людей, смеет обвинять меня в ненависти и бесчестие?

— В предыдущий раз, когда ки’тейн был украден, это нанесло вред обоим мирам, а я практически потеряла свою семью. Если кто-то и хочет, чтобы ки’тейн был в безопасности, так это я, — я вызывающе смотрела на него холодным взглядом. — Я была человеком, когда он был украден. Может быть, тебе следует поискать настоящего вора поближе к дому.

Мгновение никто не произнес ни слова. Я практически обвинила Благой Двор в краже ки’тейна и приготовилась к последствиям.

Глаза Бохана приобрели хищный блеск, прежде чем он отвернулся от меня и посмотрел на Корригана.

— Это ничего нам не даст. Существует только один способ узнать, что она скрывает от нас.

Фаолин сделал шаг вперёд.

— Нет.

Это приемлемый метод допроса, — обыденно сказал Бохан.

— Для врагов, — заспорил Фаолин. Он посмотрел на отца. — Ты не можешь разрешить это.