Я пытаюсь восстановить черты. О Бабеле – и не только о нем - Антонина Пирожкова

В поисках работы Маргос попал в услужение к французскому врачу, лечившему венерические болезни. Работая у врача простым дворником, он своим трудолюбием и своей сообразительностью полюбился хозяину, и тот стал давать ему всякие более сложные поручения. Маргос стал оказывать хозяину помощь в доставании лекарств, которых не было в Турции, — их привозили контрабандой откуда-то из арабских стран. Он помогал врачу и в приготовлении лекарств. Пробыв у врача на службе около двух лет, Маргос узнал об отречении Николая II от престола и решил вернуться на родину. Французский врач так полюбил своего слугу, что дал ему мягкий карандаш синего цвета, при помощи которого можно было вылечиться от экземы и других болячек на коже. Стоит только обвести синим карандашом больное место, и пятно на коже начинает уменьшаться, и человек выздоравливает. Всю процедуру лечения венерических болезней Маргос освоил сам: он видел, как приготовляется лекарство, узнал, сколько нужно давать больному и как и где можно достать нужный препарат. Возможно, он завел знакомство с контрабандистами, чтобы иметь возможность получать лекарства самому.

В 1917 или в 1918 году Маргос вернулся в Абхазию, купил дом и участок земли в селении Псырцха высоко в горах. В Армавир, где его хозяйство было конфисковано еще при царе, он не вернулся. Поселившись в Псырцхе, рассказывал дальше Арут, отец не мог сидеть без дела — он привык быть богатым. В горах он нашел подходящие камни для мельничного постава, перетащил их к какому-то ручью, устроил запруду и поставил небольшую мельницу. Маргос стал молоть людям зерна кукурузы на муку. Желающих оказалось много, им приходилось ждать своей очереди, и новый мельник организовал при мельнице нечто вроде кафе, где можно было выпить вина и поиграть в нарды. По мере надобности в кафе появлялось кое-что, чтобы поесть: кукурузные лепешки, сыр, мамалыга. Попутно отец мог оказать и медицинскую помощь, и он начал богатеть. Были у него и плантации табака — земли вокруг его дома было сколько хочешь, а советской власти пока близко не было.

В 1919 или 1920 году Аруту было лет восемнадцать, но никакая работа не шла ему на ум. Он организовал группу таких же, как он, парней, и они на конях разъезжали по Абхазии и вели себя не очень хорошо. А однажды Арут узнал, что скоро меньшевистское правительство должно было поехать из Гудаут в Сухуми на какое-то совещание, и подговорил своих товарищей ограбить это правительство. Их интересовало только оружие, и они знали, что оно у членов правительства было великолепно разукрашено и даже со вставленными драгоценными камнями. Подкараулив группу меньшевиков в лесу, которые, ничего не опасаясь, ехали на лошадях без охраны, группа Арута с дикими криками напала на них, оружие отобрали, но людей отпустили, позволив ехать дальше в Сухуми. Оружие спрятали, закопав тут же, в лесу. Рассказы Арута были очень красочными, несмотря на то что по-русски он говорил с ошибками, иногда очень смешными. Мог, например, сказать: «Ну как жить с этими людьмями!» Как было жалко, что нет рядом Бабеля, — он так умел слушать и научил этому меня.

Это нападение вызвало неслыханный скандал. Местные власти без труда догадались, кто это сделал, и всех ребят арестовали. Отец заплатил немало денег, чтобы спасти сына, которому угрожала смертная казнь как руководителю разбойничьей банды. Были подкуплены и милицейские, и судебные власти, а адвокат сказал отцу, что такое дело не может остаться без наказания, но надо свалить всю вину на глуповатого русского парнишку лет шестнадцати, который также был в этой банде. Так и сделали: все члены группы единодушно заявили, что именно Алешка подговорил их ограбить членов правительства и взять их оружие. Был суд, и Алешке вынесли смертный приговор. Украденное оружие выкопали, хорошо почистили и вернули владельцам. И хотя весь местный народ знал правду, Арута никто не выдал, да и было бы это совершенно бесполезным: деньги и тогда всё решали.

После этого случая через какое-то время Маргос решил женить сына. Браками детей в селениях обычно занимались родители, и так как по дому, в саду и в поле работают там в основном женщины, а мужчины в это время играют в нарды, сидят в местных ресторанах и пропадают в бильярдной, то невесту старались выбрать крупную, здоровую, работящую. И для Арута выбрали такую девицу. Ему она совсем не нравилась. Ему нравилась девушка-мингрелка Оля, небольшая, изящная, с очень симпатичным лицом. Но ссориться с отцом и матерью не хотелось, и он уже готов был согласиться на брак, как вдруг однажды, придя в Новый Афон на базар, он увидел свою невесту с кругом колбасы в руках, от которого она откусывала большие куски. Арут испытал к ней отвращение, а через какое-то время выкрал Олю из окна ее комнаты и женился без разрешения отца. Был скандал, но постепенно все смирились, и, как рассказывала мне Оля, она начала наводить порядок в доме. Утюга у них не было, отец, Арут и его брат после стирки и сушки надевали рубашки мятыми, да так и ходили в них. Оля стала всё гладить, и мужчины преобразились. Она также умела стряпать блюда, которые в этой семье не готовили. Под влиянием Оли Арут стал помогать отцу в его работе на мельнице, и длилось это до тех пор, пока советская власть не укрепилась в Абхазии и не начались гонения на частную собственность. Мельницу у Маргоса отобрали не для того, чтобы передать ее властям и заставить работать для людей, а чтобы запретить всякую частную деятельность, и в конце концов она развалилась. На Маргоса это произвело тяжелое впечатление, и он стал болеть. Когда он умер, я не знаю, но в то время, когда мы поселились в Псырцхе, в родительском доме жили мать Арута, его брат Самуэль с семьей и младшая сестра Варсеник, родившаяся уже после возвращения Маргоса с женой из Константинополя. Быть может, перед смертью Маргос передал Аруту лекарства, полученные им от французского врача, и научил его лечить венерические болезни.

«Хорошо живет Такуш…»

Из дальних домов Псырцхи к нам часто приходили женщины с корзинами фруктов, чтобы продать их или обменять на хлеб и одежду. И однажды пришла очень бедно одетая и босая маленькая, худенькая женщина с корзиной слив. У Арута в саду было много разных фруктов, но не было слив, инжира и хурмы. Мы купили у женщины всю корзину слив, дали ей хлеб, который мне выдавали по карточкам, и юбочку Лиды для ее девочки. Я спросила, как ее зовут, и она ответила: «Меня зовут Такуш». От нее мы узнали, что она живет на склоне горы, довольно далеко от нас, но близко к родительскому дому Арута, что она вдова, имеет трех дочерей, младшей столько же лет, сколько моей Лиде. Такуш стала приходить к нам с фруктами, и даже если она приносила мандарины, которых у Арута в саду было очень много, мы с мамой покупали у нее и мандарины. Я каждый раз спрашивала у нее: «Как живешь, Такуш?» И она неизменно весело отвечала: «Хорошо живет Такуш!» Так было всегда, хотя я знала, что живет она плохо. И я попросила Арута рассказать ее историю. Я уже писала о том, как выбирают невест для своих сыновей в селениях: непременно работящих, сильных и здоровых. Такуш же была маленькая, худенькая и не очень красивая девушка, и никто замуж ее не брал. В это же время в селении жил красивый и высокий парень, но совершенно слепой. За слепого никто из девушек не хотел выходить. И старейшины селения решили поженить этих двух молодых людей. Такуш согласилась, была рада, что такой красивый молодой человек захотел к ней посвататься. Жених не видел, кого брал, но был благодарен девушке, захотевшей его, слепого, взять в мужья. И они зажили так счастливо, что все им завидовали. Муж Такуш целыми днями работал в саду, и с ее помощью всё было посажено, обработано и прекрасно росло. Как же он ее любит: целый день работает. Это считалось верным признаком сильной любви к жене. Слепой муж был в восторге от своей жены: она была изящной, нежной, доброй и казалась ему совершенством. Он ее не видел, он ее воображал. Душевная организация слепых много тоньше, чем у зрячих, и чувства его переполняли; он говорил ей ласковые слова, называл красавицей и королевой, Такуш верила ему и была счастлива.