Успех или борода - Пенни Рид

Но я слышала его дыхание и чувствовала, как бьется его сердце у моего бедра.

– И это не как-то временно, – отрывисто продолжила я, надавливая кулаками на закрытые глаза. – Ты дал себе слово, что следующая, с кем ты займешься любовью, будет твоя жена. Я не хочу, чтобы ты нарушал свои клятвы, но – Годзилла-модзилла, Джетро, если ты не остановишься вот прямо сейчас, я с удовольствием поспособствую твоему падению, и ты уже никогда от меня не избавишься!

Ничего не говоря, он провел кончиками пальцев по моим ногам сзади и приподнял, положив себе на плечи.

– О господи… – я проглотила окончание, схватившись за простыни по обе стороны от меня, потому что в следующую секунду горячий, влажный, умелый рот Джетро оказался на мне, и тело напряглось, созвучно подстроившись к средоточию блаженства.

Джетро тоже не молчал, быстро двигая языком, гладя пальцами и постанывая, когда у меня перехватывало дыхание. Ощущения возникали неимоверно приятные, греховные и правильные – меня даже малость возмутило, что Джетро такой мастер этого дела. Я не на шутку огорчилась, что от перевозбуждения не смогла насладиться им вдоволь: я почти сразу почувствовала приближение оргазма, мое тело буквально завибрировало от горячих нежных прикосновений.

В отличие от прежних встреч, Джетро не стал длить удовольствие и добиваться второй разрядки – он опустил мои ноги и встал. Открыв глаза, я смотрела, как он достал из заднего кармана несколько презервативов и бросил все, кроме одного, на тумбочку.

Неотрывно глядя мне в глаза, он спустил джинсы, надорвал зубами квадратный пакетик и ловко раскатал кондом по всей своей длине.

– Ты хочешь, чтобы я остановился? – хрипло спросил он, снова беря меня под колени и разводя ноги.

Я покачала головой, слишком пораженная происходящим, чтобы озвучить свое согласие. А еще на меня произвела впечатление его квалификация по надеванию презервативов (я хочу сказать, он управился с рекордной скоростью).

Джетро помолчал.

– Сиенна?..

– Не останавливайся, – выдохнула я, подавившись от желания и удивления.

Уверенным движением он поставил колено на кровать и подсунул ладони под мои бедра, приподняв меня и проведя всей своей длиной по моему самому чувствительному центру. Меня скрутила сладкая судорога. Извиваясь, я тянулась к Джетро, чувствуя себя пустой. Через несколько мгновений красивым движением бедер он вошел в меня.

Сперва медленно и не до конца – Джетро не торопился, терзая меня сладострастной пыткой, растягивая мою налившуюся, набухшую плоть, хотя его глаза сверкали, обжигая меня взглядом.

– Джетро, – простонала я, все еще пытаясь до него дотянуться, почти в панике от неистового желания коснуться его.

И наконец – наконец! – он наклонился вперед, плавно опустив мои бедра на постель и нависнув сверху. Я алчно гладила его везде, желая его кожи; горячая твердая грудь касалась моих сосков. Но Джетро, оставаясь на некотором расстоянии, крутил бедрами с ловкостью танцора. Его движения были плавными, будто он гладил меня самой интимной своей частью. Это сводило с ума и не шло ни в какое сравнение с тем, что я когда-либо испытывала.

Идеально.

Вид его рук, груди и пресса, пока Джетро мастерски входил в меня, заставлял беззвучно ахать и закрывать глаза. Я чувствовала его везде, хотя наши тела соприкасались только там, где я обнимала его руками, – и внизу.

Ну и ну…

Вот оно как…

Джетро занимался любовью так же, как ходил, говорил и жил: с полной уверенностью в себе и отсутствием сомнений. Это было искренне, страстно и красиво.

Его открытость разрушила во мне какую-то преграду, о существовании которой я и не подозревала, стену, которую я воздвигла с помощью шуточек, фривольных острот и беспечных пожатий плечами. Под натиском Джетро разлетелся мой щит, оберегавший от тех, кто осуждал мое неумение быть как все.

Мне было важно его мнение.

Как Джетро трогал меня, какой он видел меня, что он говорил и как он говорил – мне все это было важно.

Я хотела доставить ему наслаждение.

Я хотела свести его с ума, открыться ему и довериться полностью.

Я хотела побыть слабой.

Я хотела, чтобы он властвовал надо мной, лаская меня и упиваясь мною.

Я хотела, чтобы он желал меня.

Я хотела, чтобы он остался удовлетворен, но ненасытен и всегда желал еще.

С вихрем этих мыслей в голове, со слезами на глазах и исступленной страстью в сердце я снова кончила, и имя Джетро сорвалось у меня с губ, как мольба.

– Я люблю тебя, – прорычал он, целуя мое лицо, шею, грудь. Когда моя плоть инстинктивно напряглась вокруг него, движения Джетро ускорились, оставшись, однако, отточенными и завораживающими.

– Я люблю тебя, – эхом отозвалась я и повторила: – Я люблю тебя.

И тогда он приник к моим губам и кончил.

Джетро Уинстон отныне и навсегда мой мужчина.

Глава 31

Мы знаем: есть высший замысел. Мы надеемся на того, кого невозможно узреть. Мы верим: потери дают нам опыт, а любовь – силу. В каждом из нас можно отыскать внутреннюю красоту, столь величественную, что внешняя красота никогда с ней не сравнится[27].

Эми Хармон, «Меняя лица»

~ Джетро ~

Все шло по плану – правда, не по порядку.

Но это даже хорошо. Я приехал с повесткой дня и теперь мог вычеркнуть второй пункт.

Мы лежали на кровати лицами друг к другу, целуясь, ласкаясь и понемногу снова заводясь. Я лежал голый, а на Сиенне вокруг талии оставалась пижамная майка. Я хотел снять и последнюю преграду, чтобы видеть и трогать все роскошное тело любимой.

Я начал стаскивать майку, и Сиенна замерла под моими руками. По выражению ее глаз я понял, что она чем-то взволнована.

– Можешь схохмить, если хочешь, – хрипло предложил я. Способность говорить медлила возвращаться после того, чем мы только что занимались (и продолжали заниматься).

Брови Сиенны подскочили вверх:

– Зачем мне это делать?

– Потому