Хроника воскрешения царей - Малик Шах-Хусайн Систани

которые испытывали страсть к накопительству и алчность, с утра до вечера подстрекали верховного малика к отъезду. Пишущий сию рукопись, исходя из здравого смысла, день за днем почтительно доводил до сведения малика, что в скором времени что-нибудь произойдет, что заставит [его] вернуться [в Систан]. И вот в один из вечеров, когда верховный правитель сделал остановку в предместье Панджшира на берегу какого-то канала в тени дерева, в [самом] начале ночи между родственниками произошел тревожный разговор о причинах и целях («почему» и «зачем») этого небесно-голубого свода. Большинство маликов говорили о [сем] рабе, которого /399/ обвиняли в оттягивании поездки [в Индию]. [Сей] раб и Малик Махмуди от избытка печали и скорби расположились на несколько шагов дальше остальных. Некоторое время спустя приехал верховный правитель и увез нас с собой туда, где приготовили пристанище [для него]. Там мы отдохнули. Когда минула полночь, подъехали два всадника и попросили воды. Слуги, а они были систанцами, представили их, и они рассказали: «Вот уже сорок дней, как шах, защитник веры, одержал победу над Гератом{623}. Все дни, когда он занят игрой в поло или развлекается стрельбой из лука, вспоминает малика Систана».

Поскольку никто не помышлял о прибытии светлейшего наместника в Хорасан, это известие сначала так подействовало на душу, что сладость мечты больше не вызывала приятного ощущения во рту желания. Мы были оглушены, [как от] грохота большого барабана, и напуганы.

[Одним из приехавших] был Салих-мясник, неоднократно приезжавший в Систан торговать. Он был [нашим] знакомым. Другим — Тахмасп-кули ан-нават, он тоже разъезжал туда-сюда. [Сообщенная] им в то утро радостная весть [сняла] с сердца пыль разговора с криводушными [людьми]. Великий малик воздал должное справедливости и приготовился [принести] извинения. Благодарение Богу, путь благодарностям и жалобам был перекрыт. Утром из Систана прибыл слуга Мира Касима сына Амира Мубариза ‘Али и подробно живописал смерть ‘Абд ал-Му’мин-хана, грубое заявление Дин-Мухаммад-хана, его временное восседание на престоле Герата [в течение] пяти дней, прибытие августейшей свиты и его разгром{624}. Когда мне случилось беседовать с Шахибек-ханом, справедливый хан из расположения к нам очень упорствовал в запрете ехать [в Индию]. Он советовал: «Если светлейший наместник уедет из столичного города Герата, вы не ездите [в Герат] к верховному эмиру, это задержит вас и дела будут отложены. Вы поезжайте [в Ирак] к шаху!»

Прочитав первую суру Корана, великий малик выехал из арка Кандахара и приехал на стоянку Панджвайи и Сафидрудан. Два дня спустя, /400/ взяв себе в попутчики [сего] раба и Малика Махмуди, он [продолжил путь]. Малик Шах-Хусайн сын Малика Касима, уехавший в Систан за несколько дней до этой истории, с тем чтобы оттуда выехать в Ирак, привел в Кандахар несколько лошадей. Его брат, Шах-Абу Исхак, ехал с нами до крепости Кал’а-йи Буст. Там он переселился в мир вечности. У него заболело сердце, и от этого недуга он в тот же день скончался. Его брат, Малик Шах-Хусайн, заболел в Хауздаре. Удивительное состоит в том, что за одну неделю умерли оба брата. В той поездке с нами были также Мирза Мухаммад-Заман и Шах-Хусайн сын Малика ‘Али. В соответствии с распоряжением жена и люди [великого] малика и жены других маликов оставались в Кандахаре. В Кандахаре также остались Малик Абу-л-Фатх, Хамза-мирза и ряд других маликзаде, как-то: Малик Йахйа, Малик ‘Аваз и Шах-Муртаза. Шах-Хабибаллах, который [участвовал] в последнем сражении на берегу р. Хирманд возле переправы Махмуд-и Сархадди, где потерпел поражение и утонул в реке Малик Мухаммад, вновь попал в руки узбеков. Бахадуры, как-то: Халман и Ишим-бий, держали его в заключении в Кал’а-йи Фатх. Когда после истребления узбеков они привезли из Кал’а-йи Фатх в Кандахар, то передали его вместе с продовольствием павасе{625}. Поскольку всадник-калам выехал на арену рассказа о приезде [великого] малика и остальных маликов на обряд целования земли у шахского порога и [рассказа] об отношениях, сложившихся после победы над Хорасаном, то нельзя описывать то, что выходит за рамки этой [темы]. [В то же время] невозможно умолчать об обстоятельствах сыновей Малика Абу Исхака, которые являются лучшими из маликов и квинтэссенцией ‘Аджама. Представляется уместным рассказать немного о них здесь в конце ослабления [власти] маликов.

Вернемся к нашему повествованию и расскажем о днях победы над Хорасаном и неоднократных поездках [великого] малика в Систан. Аллах — тот, кто содействует и помогает.

Обстоятельства детей Шах-Абу Исхака

Брат верховного правителя [Систана] Малика Махмуда, Малик Абу Исхак, был юношей красивой внешности, человеком добродетельным, умным, способным, отважным /401/ богатырем, [отличным] стрелком, превзошедшим всех в своей страсти к охоте. В расцвете юности он женился на Биби-бану, дочери Малика Джалал ад-Дина Фарахи. Она родила ему двух сыновей и одну дочь: Малика ‘Али, Малика Мухаммада и Биби-Шахим.

Малик Абу Исхак умер за шесть месяцев до кончины государя Ирана шаха Тахмаспа{626}, да умножит Господь его блеск.

Малик ‘Акибат-Махмуд взял детей брата на свое попечение и любил их больше, чем родного сына.

Малик ‘Али стал молодцем, равного которому не было среди маликов во всем Систане. Не было подобных ему ни по внешности, ни по поведению, проницательности, каллиграфии, безграничной красоте{627}. Через два года после смерти дяди, брата отца, в 1000/ 1591-92 г. он соединился с божественным благословением{628}, как об этом уже было вкратце упомянуто.

Его брат, Малик Мухаммад, за полтора года до кончины брата попал в Индию и удостоился благословенного внимания императора Джалал ад-Дина Акбара. [Император] выдал за него дочь Рустам-хана Атака{629}. От той почтенной женщины у него родился в Индии сын. Он назвал его [в честь отца] Шах-Абу Исхак. После трех лет служения тому высокому порогу [Малик Мухаммад], услыхав известие о смерти своего брата, вернулся в Систан. Никто из маликов не имел с ним согласия из-за крайней [его] неумеренности, излишней щедрости и расточительности, бахвальства [своей] отвагой и бесстрашием. В сражении возле [плотины] Банд-и Маудуд, выдающемся сражении в летописи о подвигах систанцев — история [Систана] со времен Рустама сына Заля и до сегодняшнего дня не знала подобной битвы{630}, — он был [боевым] товарищем [сего] раба и получил два ранения. После сражения он пожелал увезти своих людей в Индию. Малик Шах-Хусайн сын Малика Касима и [сей] раб дали согласие сопровождать его в той поездке. Однако из-за нападения противника, одиночества его светлости верховного правителя, несогласия матери и недовольства брата [сей раб] отказался от своего намерения.