Хроника воскрешения царей - Малик Шах-Хусайн Систани

Кавам ад-Дин Мухаммад{651}, услыхав о приезде [сего] раба в Фарах, прислали в Фарах человека и предложили [сему] бедняку приехать в Герат. Я выехал в Герат.

В это время Хусрау-султан, гулям Хусайн-хана, вместе с Миром Зайн ал-’Абидином взяли крепость Буст{652}. Шахбек-хан послал всех чагатайских эмииров и знать окружить его. Верховный эмир дал [сему] рабу около тысячи конников и отправил на войну с чагатайцами. [Сей] раб приехал в Фарах. Исма’ил-хан{653} тоже согласился и выступил в Гармсир, а [затем] в Кал’а-йи Буст. С помощью Аллаха и при содействии шаха были одержаны [эти] победы. В той войне были убиты 600 человек, а сто человек [из войска] неприятеля попали в плен. Оставив в крепости Мухаммад-Заман-султана{654}, мы вернулись в Фарах. Когда [сему] рабу стало ясно, что нежная душа великого малика оскорблена поездкой [сего раба] в Герат, только что имевшей место, я отправил в Фарах к Хусайн-хану человека: «Военачальников противника мы отослали, а сами выехали в Систан»{655}. Пробыв в Систане месяц, я поспешил в Сархадд и в Мекран. В Сархадде, Бин Фахле и Дизаке я пробыл шесть месяцев. Во время той поездки была сочинена в стихах поэма «Михр-у вафа» («Любовь и верность»){656}. Когда же до слуха [сего] раба дошла весть о приезде великого малика из Азербайджана в Систан, я поспешил вернуться из Сархадда в Систан и удостоился радующей сердце беседы. Все дни я проводил в беседах, прогулках и занятиях охотой.

Когда таким образом прошел один год, распространилась весть о кончине властелина Индии Джалал ад-Дин Акбара в 1014/1605-06 г. В это время Хайдар-султан сийах-мансур, нукар Шахбек-хана, восстал против него и захватил крепость Мирмандаб{657}. Шахбек-хан сам пошел походом на него. [Хайдар-султан], ища защиты у кызылбашских эмиров, слал прошения. Так как в то самое время известие о кончине государя Индии стало широко известно, недальновидным людям показалось возможным овладеть Кандахаром. По недомыслию было решено, что войска Систана и Фараха отправятся на помощь Хайдар-султану. Когда /409/ великий малик достиг окрестностей Буста, войска Хусайн-хана и Исма’ил-хана пришли в Мирмандаб. Вблизи Гиришка{658} войска сошлись. За несколько дней до этого Шахбек-хан напал на крепость Гиришк. Он имел намерение овладеть крепостью. К воротам крепости подошли огромные, как гора, слоны. Башни и крепостная стена чуть было не обрушились. Со всех сторон в ров хлынуло войско, подъехал сам Шахбек-хан. Хайдар-султан выстрелил из мушкета с крепостной башни и попал в руку Шахбек-хана. Раненый хан повернул назад, и крепость, таким образом, уцелела.

В это время кызылбашские эмиры устроили совещание. Великий малик изволил сказать: «Овладеть Кандахарской крепостью трудно. Тем более что приказа от государя не было. Вы пришли [сюда] на помощь Хайдар-султану. Теперь предпочтительнее вернуться назад!»

Те, кто возлагал надежду на имущество и золото крепости, с несбывшейся мечтой стремились к отъезду. Войско то [все же] вошло в Кандахар. Войско Систана [стояло] в воротах Машур, Исма’ил-хан — в воротах Дарвазе-йи нау{659}, войско шамлу объединилось с Байрам-султаном шамлу{660}, а тюрки-одиночки из Кандахара захватили ворота Шахр-и кухна{661}.

В течение одиннадцати месяцев была окружена Кандахарская крепость. Ежедневно в предместье, вокруг горы и [вблизи] Мазар-и Санг шли бои. Вокруг горы сражались храбрецы Систана. Они держали в осаде также ворота Машур. Раз в день они ходили на помощь в Шахр-и кухна и Мазар-и Санг. Базар сражений в том году был оживленным, все дни [не переставая] пылал огонь смуты. Конец его, свидетель победы, [все] не показывался в зеркале надежды эмиров. Не был облачен в платье победы стан мольбы о желанном. Несмотря на то что у Мустафы-бека сына Наджм-и сани{662}, вазира и надежной опоры Исма’ил-хана, были отношения искренней дружбы с [великим] маликом, он прилагал добрые старания в примирении сторон. [Сей] раб, с другой стороны, притворно изъявлял дружбу и оказывал помощь, а могущественные ханы не уклонялись от приятных разговоров о дружбе и согласии искренне преданных друзей, однако дело не двигалось [вперед]. Преславный и высочайший Господь, /410/ от желания которого зависит сохранение противного и согласного, защитил ту рассыпавшуюся крепость. Когда после распространения вести о кончине Акбар-шаха Нур ад-Дин Джихангир-шах стал властелином двух третей Вселенной, то есть Индии, он разослал фирманы во все концы великой империи, собрал войско, назначил его главнокомандующим Мирзу Га-зи-тархана{663}. Кандахар он передал в управление Наухийабек-хану Кабули, который удостоился звания сардар-хан («главнокомандующий хана»), а Карабека Курчайи{664}, получившего в то время чин панджхазари, взял с собой: «Если сражение с кызылбашским войском и [войском] Забулистана окажется невозможным, пусть он выступит застрельщиком примирения». Назначил [его] главой султанов, перечисление имен которых было бы длинным, и 30 тыс. конников.

Могущественные эмиры уже давно знали об этом и вели по этому поводу разговоры. В конце концов пришли к тому, что пошлют в Фушандж к афганцам [племени] тарин{665} Мустафу-бека, дабы помешать тому войску идти той дорогой. Мустафа-бек с теми людьми перекрыл [дорогу] через перевал. Решили [также], что [великий] малик пошлет [сего] раба с пятьюстами конниками из Систана, [к ним] присоединится Шахсавар-бек, двоюродный брат Исма’ил-хана{666}, тоже с пятьюстами конниками-кызылбашами и еще пятьсот конников-кызылбашей, проживающих в Кандахаре, и они выступят по дороге на Абдали{667} навстречу чагатайским эмирам. Сам [великий малик], отослав войско в крепость Панджвайи, направится следом за воинами с не имеющими себе равных, стремящимися в битву молодцами и сразится с чагатайскими эмирами там, где это будет возможно и обусловлено.

Через несколько дней после отправки Мустафы-бека попутчики [сего] раба и Шахсавар-бек были готовы [к походу]. Все было подготовлено для сражения, когда нежданно из августейшей ставки прибыл гонец. Он привез шахский приказ о том, что, «если крепость [уже] покорена, мы передали бы ее представителям властелина [Индии]. Если же идет сражение и подул ветер победы [в нашу сторону], мы прекратили бы сражение и вернулись назад»{668}.

В тот же миг данный приказ, словно круговращение /411/ небес, разбросал то сборище в разные стороны. Триста всадников были посланы на поиски Мустафы-бека. Откочевав лагерем, мы разбили палатки на один-два дня на берегу р. Аргандаб, когда [к нам] присоединился Мустафа-бек. [После того] мы держали путь в Систан и Фарах. Шахбек-хан был спасен. Чагатайские эмиры, вступив в Кандахар, напустили на себя важность, каждый из них определил для себя знак отличия. Шахбек-хан вознамерился идти на Кабул, Сардар-хан{669} обосновался в