Любить и мечтать - Вера Кузьминична Васильева
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Наконец сели в машину и, переполненные эмоциями, едем домой. Уже одиннадцать вечера, но Светочка вся светится, смешит своими впечатлениями. Пьем чай, а потом затихаем, и, ласково попрощавшись с моей удивительной Дашенькой и ее дочкой, я остаюсь одна. Умывшись, ложусь спать, но заснуть не могу, душа еще кричит от счастья.
В глазах мелькают сыгранные сцены: вот я умоляю моего героя Джона Уильямса не оставлять меня, вот я на коленях плачу, обняв его ноги: «Господи, не отнимай у меня любовь!» Вот я, пытавшаяся умереть, вижу, что он нежно берет мои пораненные руки. Он жалеет меня! Значит, жить еще можно! Я не выброшена из жизни! Затем второй акт, уверенность в себе — и все встает на свои места: я любима, я буду сниматься, я нужна! Приезд на студию. О, как я понимаю ее — мою героиню. Я ведь тоже прихожу в театр, выхожу на сцену, чувствую своих зрителей, и душа отзывается радостью: «Это мой мир, я дышу этим воздухом! Моя молодость! Моя жизнь! Счастье мое! Прощай!»
Написала это и не желаю больше продолжать…
Мой друг, мой читатель, мой зритель!
Как мне выразить все то, что у меня внутри? Да! Я не хочу расставаться с вами, я хочу чувствовать ваше сердце. Я хочу, чтобы вы помнили меня не потому, что я долго жила, а потому, что, долго живя, я не разуверилась в своих понятиях о жизни, о любви, о красоте человеческих чувств.
Перед моими глазами — огромный зрительный зал, тысяча людей, верящих мне, и моя крошечная, прекрасная, легкая, как птица, Светочка. На даче в первый весенний солнечный день она бегала по расцветающей земле и радовалась первой свежей травинке, ласковому солнцу. Ее легкие волосы на солнце были как золотая паутинка — и она вся светилась.
Благодарю Судьбу за счастье жить, любить, за счастье остаться в сердцах моих зрителей и в сердцах тех, кто одарил меня любовью.
Пришли другие времена
— О завтра мое! — тебя
Выглядываю — как поезд…
М. Цветаева
Коронавирус
Закончив предыдущую главу книги, я думала, что именно она и будет последней, и даже представить не могла, что еще так много всего произойдет в моей жизни и что мне захочется снова поделиться своими ощущениями, переживаниями, событиями спустя несколько лет.
В начале марта 2020 года мне даже в голову не могло прийти, как почти за неделю изменится наша жизнь, как слова карантин, изоляция, пандемия в один миг перевернут ее. Закроются театры, рестораны, магазины, люди станут работать из дома, нельзя будет выходить за пределы своего двора, а в новостях начнут постоянно сообщать растущие цифры заболевших и умирающих…
Теперь я вынуждена была находиться постоянно дома, и Дашенька со Светочкой переехали ко мне, мы стали жить вместе, и я поняла, как мне это нравится, хотя раньше долго наслаждалась жизнью в одиночестве. Эпоха ковида открыла нам неизведанное дистанционное общение: по компьютеру я давала комментарии, интервью, кого-то поздравляла по телефону, но не в трубку, как это было привычно, а как будто разговаривая с экраном, а к 9 Мая даже записывала на камеру для большой аудитории чтение замечательного рассказа Сергея Алексеева «Шуба» про детишек, которых вывозили из осажденного Ленинграда, а чтобы они не замерзли и не погибли от холода, водитель дал им свой овчинный тулуп, спасший им жизнь.
Летом 2020 года мы впервые никуда не поехали, а все лето, как и все последующие теперь, провели на даче среди цветов, яблонь и огорода. Приезжали молодые друзья, рядом были дети, и не чувствовалось уже того напряженного ужаса неизвестности, который накрыл нас в марте. Единственным забавным отличием от всех предыдущих встреч на даче были такие несвойственные мне (но казавшиеся Даше очень важными) меры предосторожности: всем, кто к нам приходил, делали тест на коронавирус: бралась кровь, капалась на какой-то предмет, где появлялись знаки-полосочки, а кто-то и сам приезжал со справкой, все обрызгивалось спиртом, а уж сколько раз на дню мы мыли руки, мне кажется, я за всю свою долгую жизнь не мыла их столько. Я понимала, что все это не спасет, если нам Судьба заболеть и погибнуть именно от этой болезни, а я все-таки очень верю в Судьбу, она всегда дарила мне такие жизненные повороты, которые были необходимы для моей души, для более глубокого понимания жизни, для встреч и расставаний, которые укрепляли меня. Однажды я все-таки сказала Дашеньке: если мы заболеем, пусть она сильно-то не старается меня вытащить (мне нужно было это произнести), что я всегда легко подчинюсь Судьбе, чтобы мои близкие не корили себя потом, что чего-то не совершили. Для меня и сейчас важно, чтобы они это понимали, хотя совершают для меня больше, чем возможно, и я это очень ценю.
У Даши есть давняя замечательная подруга Ася, я ее очень люблю за ум, за веселый нрав, за бесконфликтность, за умение быстро и незаметно решать возникающие вопросы так, что никто даже иногда и не понимает, что, оказывается, были сложности. Она как будто бы всегда в хорошем настроении, всегда находит положительные стороны в любой ситуации и как-то незаметно заражает нас оптимизмом. И Володя ее очень любил. Никогда не забуду, как много лет назад меня поразил случай: ехали мы куда-то на машине, и вдруг спустило колесо, и эта небольшого роста, хорошенькая до невозможности девочка сама с шутками поменяла колесо, и мы поехали дальше. У Аси очень интересная работа, и люди, которые ее окружают и которым она помогает, заслуживают безусловного уважения. У нее совершенно замечательная мама, Лариса Павловна — то, как она понимает нашу жизнь, мысли и надежды простых людей, как заботливо и внимательно относится к каждому, кто ее окружает, вызывает у меня преклонение, не было случая, когда Ларису Павловну приходилось просить помочь, она всегда все видит сама и помогает еще до того, как просьба о помощи прозвучала. У Аси есть чудесный сын Пашенька, такой воспитанный мальчик, который всегда ведет себя как мужчина, приходит с цветами, держит двери, пропускает вперед, берет сумки, умеет в свои 10 лет не только забивать гвозди, но мебель собирать. А на вид он ну просто маленький Пушкин, кудрявый, с глубокими огромными темными глазами и смущенной улыбкой. Как бы я хотела
