Последний гвоздь - Стефан Анхем

– Думаешь, я не догадался, что ты задумал? А? Думаешь, я не врубился? – было слышно, как он пьет. – Сука поганая… – Он икнул и снова начал пить. – Но просто чтоб ты знал, я уже признался. Тебя опередили, так что, когда будешь здесь… – еще глоток. – Будет слишком поздно.

Раздался щелчок, и звонок завершился.

55

Полчаса назад Фабиан покинул гостиницу «Рэдиссон» и пошел на юг мимо Тиволи до самой набережной, где повернул направо и продолжил путь по деревянным мосткам вдоль воды, пока не смог свернуть налево на пешеходный мост над водой, ведущий к Исландс Брюгге на другой стороне.

Дом выглядел точно таким, каким он и ожидал увидеть дом, где живет Слейзнер. Гротескный и отталкивающий, но в то же время интригующий. Как будто, несмотря на плавно изгибающийся фасад и выходящие на воду балконы, он замыкался внутрь от всего снаружи. От внешнего мира. Как будто он совершенно не сочетался с окружающими его зданиями, а происходил из цивилизации, отличной от нашей, и просто случайно здесь приземлился.

Он нашел освещенное крыльцо с задней стороны дома, и, приложив руку к глазку камеры домофона, нажал на кнопку рядом с выгравированным именем «K. Слейзнер».

Домофон запищал, выдав шесть или семь сигналов, после чего снова замолчал. Может, его нет дома, а может, он спит. Все-таки середина ночи. Он позвонил снова и досчитал до пяти гудков, после чего снова все смолкло.

– Да, алло? – сказал он через некоторое время. – Есть кто-нибудь дома?

– Мортен, это ты? – раздался голос, напоминающий голос Слейзнера. – Хейнесен, я знаю, что это ты. – Но язык заплетался, как у пьяного.

– Да, это я, – ответил он по-датски в меру своих возможностей – Впустишь меня?

– И зачем мне это делать? – было слышно, как он пьет. – Ты меня за дурака принимаешь? Думаешь, я не понял, что ты охотишься за мной? Все время, что мы знакомы, и теперь у тебя наконец-то появился шанс, – он снова начал пить большими глотками. – Но знаешь что? Как я уже говорил, ты опоздал. Здесь ловить нечего. Другие оказались проворнее. Гораздо проворнее. И я уже во всем признался. – Он вздохнул, почти дуя в трубку. – Так что нет, открывать я не собираюсь. Ни за что! Я больше никогда не открою дверь. Никогда. Никому, понимаешь? Теперь все кончено. Совсем. Так что иди домой. Просто проваливай.

Он мало что понял. Только то, что Слейзнер был дома и, очевидно, отказывался открывать и впускать его. Еще что-то о том, что кто-то другой его опередил. Но это не имело значения. Важно было то, что он в квартире.

Ему понадобилось всего нескольких попыток с отмычкой, чтобы запорные цилиндры оказались на одной линии, после чего он смог повернуть ручку и войти. Затем он сложил входной коврик пополам и просунул его под дверь, прежде чем пройти дальше внутрь.

В параллельной реальности он бы остановился и с широко раскрытыми глазами огляделся на завораживающей лестнице, от которой возникало ощущение, что шагаешь прямо в невыпущенный фильм Стэнли Кубрика. Но в этой реальности его мысли были заняты расположением кнопок на домофоне, и расположение кнопки Слейзнера подсказывало, что он живет на последнем этаже.

Не успел он пройти и половины пути до лифта, как тот ожил и начал спускаться. Возможно, кто-то только что вернулся домой после поздней ночной смены и вызвал лифт вниз, но чтобы избежать риска с кем-нибудь столкнуться, он зашел на лестницу, ведущую наверх, на нижнюю галерею. Там он ждал, чтобы убедиться, что вниз едет не Слейзнер.

Как и ожидалось, никто не вышел, и дверь лифта осталась закрытой. Он прошел по галерее до следующей лестницы, ведущей наверх на следующую галерею. Оттуда он поспешил дальше к третьей лестнице, которая, как и другие, была, на первый взгляд, расположена в случайном месте. Это означало необходимость много бегать туда-сюда по разным этажам, прежде чем он поднялся до самой верхней галереи и двери в квартиру Слейзнера, оборудованной кодовым замком.

Столь инстинктивным, сколь и непродуманным движением, он взялся за дверную ручку, после чего дверь открылась почти сама собой. С пистолетом наготове, он вошел в квартиру и осторожно закрыл дверь. В холле горел свет, и, насколько он мог судить, свет также горел в большей части квартиры. Однако не было слышно никаких звуков. Только слабое шипение вентиляции на потолке.

Сразу по правую руку он увидел приоткрытую дверь. Он открыл ее ногой, готовый нажать на курок, если кто-то затаился в засаде. Пространство было ненамного больше шкафа, тут помимо прочего хранилась верхняя одежда, гладильная доска и пылесос. Он прошел в холл, стены которого были увешаны дипломами и наградами из школьной жизни Слейзнера, времен его карьеры гандболиста и многолетней работы в полиции Дании.

Дверь в помещение, которое, судя по всему, представляло собой спальню, была открыта настежь. Он вошел и осмотрелся, заметил, что четыре шкафа вдоль стены открыты, и ящики с нижним бельем выдвинуты. На полу валялись несколько рубашек вместе с разными костюмными брюками и галстуками, а на незастеленной двуспальной кровати, под зеркальным потолком с хрустальной люстрой посередине, рядом с подушкой лежала наполовину полная бутылка водки «Абсолют».

Он положил руку на простыню и отметил, что кровать, несмотря на открытое окно спальни, была еще достаточно теплой. Это, а также наполовину опустошенная бутылка водки, указывало на то, что именно здесь находился Слейзнер, когда он чуть больше двадцати минут назад позвонил в дверь и разбудил его. Тогда он, чтобы ответить, вероятно, подошел к висящему на стене в коридоре домофону.

Вероятно, он взял с собой бутылку со спиртным, потому что она далеко не полная. То, что он пил во время их разговора, было хорошо слышно.

Но что произошло после? Слейзнер произвел впечатление сильно пьяного, но по какой-то причине вернулся сюда, на кровать, чтобы вернуть бутылку. Зачем было делать это сейчас, и почему после их разговора он просто не вернулся в постель и лег, раз он все равно не собирался ему открывать? А самое главное, где он сейчас?

Фабиан подошел к смежной ванной комнате, сунул голову внутрь и отметил, что она пуста, как вдруг дверь в спальню у него за спиной с грохотом захлопнулась. Он резко развернулся и упал на живот, держа пистолет в обеих руках. Но когда ничего не произошло, он снова встал, подошел к двери и осторожно ее открыл.

Порыв воздуха ударил ему в лицо, и он понял, что, должно быть, дверь