Леди Удача - Патриция Гэфни

– Филипп? Он был настоящей грозой домашних. Ужас на всех наводил. Разве он сам тебе не рассказывал? Мы все его боялись, когда он был ребенком. В него словно бес вселился.

– Но ведь ты был намного старше! И, несомненно, с легкостью мог поставить его на место.

Она проговорила это ровным, безучастным голосом, но ее взгляд был холоден: ей вспомнился рассказ Риордана о том, как Джордж проявлял свои братские чувства. В эту минуту Кассандра поняла, что, сколько бы времени ни прошло, даже если каким-то чудом им когда-нибудь удастся подружиться, она никогда не простит Джорджу той мальчишеской жестокости.

– Разумеется, мог и делал это не раз и не два, – признался он без тени раскаяния, – ради его же собственной пользы. И поверь, он действительно заслуживал хорошей порки, только и она не очень-то помогала. Уж больно этот маленький гаденыш был упрям. Вечно тут как тут со своими выходками, истериками, злобными шуточками. Пока не появился этот святоша со своими проповедями, Филипп доводил нас всех до безумия.

– Ты имеешь в виду мистера Куинна?

– Точно, Куинна. Вот, доложу я тебе, скользкий гад! Я никогда не мог понять, что Филипп в нем нашел. Даже, можно сказать, до сих пор находит: ведь они вроде бы все еще друзья.

Джордж недоуменно покачал головой, и на этот раз Кассандра не могла с ним не согласиться.

– Ну, что до меня, то я его всегда терпеть не мог. Выглядел он как пугало огородное, а рассуждал так, будто его устами говорит сам Господь Бог. Меня от одного его вида в дрожь бросало. Он словно бы стремился заиметь над людьми власть, чтобы они, как рабы, ему служили. Я-то сразу его раскусил и не мыслил перед ним пресмыкаться, а вот Филипп вроде бы купился на первых порах.

– Купился? – переспросила Кассандра, услыхав незнакомое выражение. – Что ты хочешь этим сказать?

– Этот школьный учитель будто околдовал его. Но потом он уехал, а Филипп вернулся к своим старым штучкам. Только еще хуже стало.

Джордж задумчиво погладил подбородок, погрузившись в воспоминания.

– Я мог бы тебе порассказать кое-что про Филиппа, у тебя бы волосы дыбом поднялись! Вот, помню, как-то раз…

Кассандра стремительно вскочила на ноги.

– Извини, я предпочитаю ничего не знать об этом.

Она подошла к камину и сделала вид, что помешивает поленья.

– Как ты думаешь, почему мистер Куинн стремится командовать людьми, как рабами?

Ей хотелось знать ответ, но еще больше хотелось увести его подальше от разговора о скандальном прошлом Филиппа, подробности которого ее совершенно не интересовали. Джордж встал и тоже подошел к камину.

– Понятия не имею. Наверное, бывают такие люди, – философски заметил он. – Может, это придает им важности. К тому же я считаю, что это не самый главный недостаток Куинна.

– Нет?

– Нет.

Он бочком подобрался к ней поближе.

– Знаешь, он всегда был женоненавистником.

Тут Джордж поднял руку ладонью вверх и воскликнул:

– О, я не хочу сказать, что он предпочитал мужчин! Или мальчиков, если на то пошло. У меня такого и в мыслях не было! Просто ему не нравилось то, чем мужчины и женщины занимаются вдвоем. Надеюсь, ты меня понимаешь.

Он многозначительно пошевелил густыми толстыми бровями и ухмыльнулся ей.

– Да, я понимаю, что ты имеешь в виду, – кивнула Кассандра, незаметно отступая на шаг назад. Виконт понизил голос до интимной нотки:

– Помню, как-то раз… было мне тогда лет семнадцать, и у нас появилась эта… ну… новая горничная. Звали ее Хетти. Она была на год, на два постарше меня и такая же шальная. А что ты хочешь, это шальной возраст! По крайней мере для мальчиков. Вот тебе сейчас сколько? Восемнадцать? Девятнадцать?

– Прости, но какое отношение…

– Никакого. Ну так вот, как-то раз встретились мы с Хетти в библиотеке и решили познакомиться поближе. О, черт, – он опять ухмыльнулся, явно решив, что миндальничать ни к чему, – мы с ней забрались на кушетку и приступили прямо к делу. Ну извини, но ты теперь замужняя дама, и мы одна семья, не так ли?

Приняв ее молчаливое смущение за знак согласия, он продолжил свой рассказ:

– И кто же, по-твоему, входит в библиотеку в эту самую минуту, как не учителишка Куинн? Господи Боже, надо было его видеть. Просто с петель сорвался прямо у нас на глазах. Лицо у него стало лиловое, глаза на лоб полезли, а на лбу вздулась такая жила – я думал, его родимчик хватит. Мне стало страшно за девушку, честное слово. А как он разорялся! Я таких проклятий в жизни не слыхивал, ни до, ни после. Ты только не подумай, он не ругался, как все обычные люди, он говорил как по Библии. Можно считать, весь Ветхий завет перебрал… Точно сам Господь застукал нас с Хетти на кушетке в библиотеке, да и погнал прямо в ад за наши грехи. Я тебе говорю, на несколько минут бедолага стал просто non compos [55].

– Ты о ком? – раздался голос позади них.

Облегчение волной нахлынуло на Кассандру. Она поспешила через всю комнату навстречу Риордану, стоявшему в дверях, и взяла его за руку.

– Филипп, я так рада, что ты дома! – воскликнула она со сдержанной горячностью.

– Правда, любовь моя?

Риордан не знал, чем вызван столь необычно теплый прием, но зато твердо знал, что будет последним дураком, если упустит эту золотую возможность. Не давая ей ускользнуть, он обнял ее обеими руками и поцеловал в губы. Это был весьма основательный поцелуй, который мог бы, пожалуй, Даже удовлетворить Риордана (тем более что Касс не отпрянула и даже не выглядела смущенной, хотя Джордж ни на секунду не спускал с них жадного и недоброжелательного взгляда), если бы он не кончился так скоро.

– Так кто был non compos? – переспросил Риордан, когда поцелуй прервался.

Он обращался к брату, но продолжал при этом обнимать плечи Кассандры. Джордж промолчал, и отвечать пришлось ей.

– Мы говорили о мистере Куинне, – сказала она беспечно. – Твой брат… вспоминал прежние времена.

– Ах вот как, – усмехнулся Риордан. – Добрые старые времена, веселые деньки нашей бесшабашной юности, не так ли, Джордж? У меня сохранились самые теплые воспоминания о тех днях. А у тебя?

Виконт стойко вынес полный язвительной насмешки взгляд младшего брата, и Кассандре наконец удалось уловить мимолетное сходство между ними.

– Мы с тобой в другой раз поговорим, Филипп, – сухо сказал Джордж. – Мне пора.

– Уже уходишь? К чему такая спешка? – Сожаление в голосе Риордана прозвучало не слишком искренне.

Вместе с Кассандрой он проводил Джорджа до самых входных дверей. Мужчины пожали друг другу руки, и на этот раз, когда Джордж поцеловал Кассандру, поцелуй пришелся в щеку.

Когда дверь за ним закрылась, Риордан повернулся к Кассандре и попытался выманить у нее еще один поцелуй, но после ухода Джорджа страх у нее прошел. Нет, подумала она, пожалуй, «страх» – слишком сильное слово, но с его уходом у нее стало спокойнее на душе. Ловко увернувшись от Риордана, она направилась вверх по ступенькам.