Леди Удача - Патриция Гэфни

Кассандра твердо знала только одно: никакого объяснения она сейчас не выдержит. Боль уже немного притупилась. Все ее существо словно бы сгорело во внезапной вспышке пламени, и теперь от нее ничего не осталось, кроме пепла. Главное – стараться как можно дольше пребывать в этом спасительном онемении. Обойдя кругом неподвижно застывшую фигуру Риордана, она бесшумно двинулась к дверям.

– Погоди!

Она остановилась.

– Это безумие, Касс. Я не понимаю, что происходит. Посмотри на меня.

Она повернулась к нему. При виде ее лица ему захотелось выплеснуть в крике всю свою ярость и недоумение, даже стукнуться головой об стену.

– Касс, – прошептал он, – я люблю тебя.

Слезы выступили мгновенно и полились по щекам. Она судорожно глотала раз за разом, и наконец ей удалось выговорить:

– Тогда тебе следовало на мне жениться.

Она повернулась, чтобы бежать, но он бросился за ней и схватил ее за руку.

– Черт бы тебя побрал! – прокричал Риордан, оскалив зубы и больно вцепившись ей в руку. – Почему ты не можешь мне поверить? – Он встряхнул ее. – Почему?

Кассандра не могла ответить. Она даже не слышала ничего, кроме тревожного предупреждения, барабанной дробью стучавшего у нее в мозгу: «Бежать, бежать отсюда!» Она вырвалась из его хватки, отшатнулась от него и бросилась прочь. Он слепо уставился в пустой дверной проем, прислушиваясь к звуку ее шагов, затихающих на лестнице.

И тут его осенила идея.

15.

Кассандра в последний раз окинула взглядом комнату. Его комнату, которую ей никогда не придется с ним делить. Немногочисленные пожитки, которые она решила взять с собой, были уже уложены в шляпную коробку, стоявшую открытой на постели. Платья, которые он ей купил, так и остались висеть в шкафу; подаренные им книги и письменные принадлежности были аккуратно сложены на бюро. Ни одной из этих вещей она решила с собой не брать.

Она подошла к коробке и закрыла крышку, но, уже взявшись за ручку двери, вдруг остановилась. Нет, еще не все. Поставив коробку на пол, Кассандра развязала узкую голубую ленточку у себя на шее и спустила с нее кольцо, легко скользнувшее на ладонь. Риордан говорил, что ей не обязательно его носить, но она носила. Не на пальце, а тайно, рядом с сердцем. Ее взгляд безнадежно и уныло скользнул по надписи: «Ты и никто другой». Горло свело судорогой. Ей казалось, что она уже не способна пролить ни единой слезы, – и вот, пожалуйста, они полились снова.

Вернувшись в комнату, Кассандра решительным жестом опустила кольцо на письменный стол. При этом она увидела в зеркале свое расплывшееся из-за слез отражение: бледная молодая женщина с застывшим от горя взглядом. Какую обманчивую оболочку создает тело для души, подумалось ей. Никто, бросив на нее мимолетный взгляд, не заподозрил бы, что внутри у нее – пустота, отдающая эхом. Прежде чем рвущаяся из сердца боль успела парализовать ее, она подняла свою шляпную картонку и вышла из комнаты.

В коридоре ей встретился камердинер Риордана.

– Мистер Риордан еще здесь, Бигль?

– Нет, сударыня, он вышел из дома больше часа назад и до сих пор еще не вернулся.

– Понятно. Благодарю вас.

Ей пришлось отвернуться, чтобы он не увидел нового потока слез, хлынувших то ли от сожаления, то ли от облегчения – она и сама бы не могла сказать наверняка. Нет-нет, конечно, так даже лучше. Гораздо лучше. Теперь им уже не о чем больше говорить, а если она еще раз его увидит, то непременно расплачется прямо при нем. Уходя в его отсутствие, она сможет унести с собой остатки достоинства.

Не успела она спуститься на две ступеньки, как входная дверь открылась, и вошел Риордан. Кассандра замерла на месте. Он насвистывал. Да, он остановился в холле, снимая перчатки с самым что ни на есть деловым и сосредоточенным видом, и при этом насвистывал. Все, что осталось от ее сердца, разбилось в эту минуту. Тут он поднял голову и увидел ее, поэтому ей ничего иного не осталось, как проделать оставшийся путь вниз по ступеням.

– Привет, Касс.

Он заметил ее картонку.

– Куда-то собираешься?

– Да. Я ухожу.

Увидев ее покрасневшие от слез веки, Риордан стал серьезным.

– Правда? А куда?

– Куда глаза глядят.

Кассандра знала, что ее выдает голос: от плача он стал гнусавым.

– А какие-нибудь деньги у тебя есть?

Она устремила на него суровый взгляд серых глаз и ничего не ответила.

– Нет, конечно, нет, откуда им взяться? – продолжал Риордан с полуулыбкой. – Я же их порвал. Прошу прощения за это.

Кассандра гордо выпрямилась; под пеплом в ее груди затлела искра гнева.

– Я собираюсь попросить у мистера Куинна небольшой аванс, – пояснила она, – в счет той части суммы, которую он обещал мне выплатить, когда Уэйда поймают.

– О, нет, не надо этого делать. Идем в библиотеку. Я дам тебе денег.

Он двинулся по коридору в библиотеку, еще раз на ходу прокричав через плечо: «Идем!»

Она застыла как статуя. Обида, недоумение и гнев обуревали ее. Недоумение победило. Опять поставив картонку на пол, Кассандра последовала за ним.

Риордан уже вынимал деньги из недр одного из ящиков своего письменного стола.

– Вот все, что есть в доме на данный момент. Он быстро пересчитал деньги.

– Около трехсот фунтов. Остальное верну тебе после, хорошо?

Голос ей больше не повиновался. Она лишь кивнула и протянула руку.

– Но у меня есть одно условие.

Кассандра отдернула руку. Она так и знала. Сейчас начнется торг.

– Какое условие?

– Ты должна подарить мне два часа своего времени.

Она вспыхнула ярким румянцем и попятилась.

– О, нет, это не то, что ты подумала! Я не просил… – Ему пришлось сделать паузу, чтобы отсмеяться. – Хотя это весьма заманчивая мысль, – продолжал Риордан, доверительно понизив голос и вновь вызывая краску у нее на щеках. – Но я прошу два часа вне стен дома. На глазах у почтеннейшей публики. Нам обоим придется вести себя прилично. Ну, мне по крайней мере. За тебя я ручаться не могу, не так ли?

– О чем ты говоришь?

– Я говорю о прогулке. Мы с тобой, Касс, отправимся на прогулку. Я хочу тебе кое-что показать. Ты пойдешь?

Она недоверчиво нахмурилась.

– На прогулку?

– На прогулку.

– А потом ты вернешь мне деньги и… дашь мне уйти?

– Да, если ты сама этого захочешь.

– Это именно то, чего я хочу.

Она опять задумалась, но, сколько ни старалась, не могла вообразить, чем эта прогулка может ей навредить. Терять было нечего.

– Хорошо. Я пойду с тобой.

– Вот и отлично!

К тому времени, как они пересекли Оксфорд-стрит и Пиккадилли, миновали королевский дворец и обогнули с южной стороны Сент-Джеймс-парк, Кассандра давно уже догадалась, куда он ее ведет. Но вот зачем ему понадобилось вести ее в Вестминстер (вероятно, для того, чтобы показать ей здание парламента, где он проводил свои рабочие дни) – этого она понять не могла, а спрашивать не хотела.