Возвращение чувств. Машина. - Екатерина Мансурова

Гюисманс – распорядись! А пока – ещё раз прошу вас располагаться, как у себя дома. И, пожалуйста, не будьте чрезмерно скромны в желаниях – или я буду чувствовать себя неловко!

Ещё раз витиевато, по мере способностей, но от души, поблагодарив барона, Катарина с друзьями поднялись, заверив, что к ужину они непременно будут, и, разумеется, полностью удовлетворят любопытство барона относительно дорогой его сердцу Анриетты, да и о своих злоключениях тоже расскажут. После чего она величаво-торжественно поплыла во главе своих верных соратников вслед за любезно-предупредительным Гюисмансом в недра фамильной недвижимости, уже не такой чужой и страшной.

Гюисманс не торопясь вёл их по запутанным лабиринтам второго и третьего этажей, а затем через крытую галерею в другое крыло замка. Катарине оказалось достаточно один раз взглянуть на Марию, чтоб та поняла, что следует делать.

Сама Катарина, несколько приотстав, что-то спросила у Пьера, а в это время её верная няня вдруг споткнулась на очередном пороге, да так, что только бесчувственный чурбан не помог бы пожилой милой женщине, и не подал бы руку, на которую та с благодарностью во взгляде и поспешила опереться, воплотив эту благодарность и в слова.

Вскоре немного оттаявший от официоза Гюисманс просто и с юмором отвечал на её вопросы об истории и обитателях замка, их привычках и развлечениях, и почему старая башня выходящая в озеро не реставрируется – Катарина расслышала краем уха, что там, оказывается, живёт призрак предка хозяина.

Ну конечно! Что за замок без фамильных привидений!

Они пару раз останавливались, чтоб обозреть из окон – то двор, то – красоты природы снаружи – из высоких узких бойниц.

Но когда Мария подвела разговор к тому, когда и как барон остался без хозяйки, Гюисманс сразу помрачнел. Эта история, похоже, была достаточно драматична. И её няня сразу очень тактично и аккуратно увела разговор в другом направлении, и скоро их проводник снова улыбался. Таким образом к концу их степенного (ещё бы не степенного – Катарина-таки два раза наступила на дурацкий подол!) пяти-шестиминутного путешествия Мария спокойно и деловито обаяла ценного помощника барона.

Катарина признала, что ей самой – и с Карнеги, и без – нипочём не добиться подобного.

Но то, чего не может молодая красивая женщина, вполне по плечу весёлой и добродушно настроенной пожилой няне: ведь мужчина такого возраста невольно видит в ней как бы свою мать, и держится проще и свободней – без всяких сексуальных подтекстов. Так что дедушка Фрейд отдыхает…

Во-всяком случае, прощаясь после показа комнат, «уполномоченный» (а проще говоря – «зам. по хозяйственной части») улыбался какой-то её шутке открыто и весело, а вовсе не сдержанно и официально, как было вначале. Показав и рассказав им всё, и выяснив, что пока они больше ни в чём не нуждаются, он, пожелав всех благ, удалился.

В результате маленькой разведки они получили, кроме прекрасных комнат, потенциального союзника и небольшую порцию нужной и ценной информации.

– Да уж, один шпион внутри крепости полезней, чем целая армия перед её стенами, – резюмировала Катарина, – Мария, ты у нас просто золото. Переключайся со старых и ворчливых – она хихикнула – на молодых и симпатичных. Их легче перевоспитать для… Домашнего хозяйства!

Пьер фыркнул, впрочем, делая вид, что осматривает резного дуба кровать под балдахином посреди огромной комнаты с высокими потолками.

– На что это вы намекаете, сударыня? – притворно надулась няня, – Я, значит, в поте лица стараюсь, обхаживаю изо всех сил этого милого и приятного – да-да, приятного! Во всех отношениях! – молодого человека, чтобы всё здесь разузнать… И что же я слышу вместо благодарности? Какие-то странные, если не сказать больше, намёки?!

– Нет-нет, ну что ты! Никаких пошлых, если ты это имела в виду, намёков! Ты – молодец! Но и парень… Такой симпатичный… И такой вежливый. Просто душка. – Катарина подмигнула, – И так нуждается в заботе и ласке… Материнской.

Поскольку подобные шутки и приколы достаточно часто употреблялись в их ставшей такой сплочённой и по-домашнему родной команде, Катарина знала почти наверняка, как няня прореагирует. И точно – Мария трогательно надула губки, но заметив хитрую улыбку переглянувшихся Пьера и Катарины, не выдержала и рассмеялась. Но не раньше, чем огрела: Катарину – подушкой, а Пьера – тяжёлой рукой по загривку. Затем, глубоко вздохнув, ткнула его и кулачком в бок:

– А ты, старый хрыч, видел ведь, что хозяйка толкает меня на растерзание прямо в пасть молодого, опасного совратителя пожилых невинных женщин, и даже пальцем не пошевелил, чтобы помочь мне!

– Ничего себе – не пошевелил! А кто прикрывал твои тылы?! Правда, конечно, не всё, а вот столько, – он развёл руки фута на два, показывая наглядно, – Больше тылов, – он вожделенно обвёл их горящим взглядом, – не поместилось под прикрытие!

– Фу, нахал, – хихикнула Мария, – Ну ничего, ничего. Надеюсь, здесь найдутся подлинные ценители прекрасного – я в смысле моих тылов! И они-то уж будут помоложе и повежливей!

И если уж на то пошло, то и господин барон ничего плохого не смог бы сказать о моих… Тылах и Достоинствах! – она покрутилась перед большим зеркалом, принимая весьма пикантные позы, ещё больше развеселив Катарину, и показав удивлённому Пьеру язык.

Про себя Катарина отметила, что действительно, барон с весьма заметным интересом отнёсся к… достоинствам её весёлой, бойкой на язык, и очень обаятельной няни.

Испытывая большое облегчение от благополучного разрешения проблемы с обретённым, наконец, убежищем, Катарина, слушая очередную милую перебранку, где Пьера было слышно лишь иногда, а солировала Мария, обошла все помещения, пока не форсируя эту мысль.

Затем она подошла к их тюкам и баулам, уже аккуратно сложенным в углу большой комнаты. Здесь она открыла одну из седельных сумок, и бережно вынула то, что хотела.

Да, вот это платье она наденет сегодня вечером.

Всё остальное она подготовит потом.

40

Итак, барон был вдов. Жена его умерла ещё двадцать лет назад, при тяжёлых родах. Ребенок, к сожалению, тоже не выжил. И вот уже почти четверть века Карл фонХорстман и слышать не хотел о том, чтобы ввести в дом новую хозяйку.

Нет, женщины у него, конечно, были.

В молодые – да и в зрелые! – годы он изрядно повеселился и попутешествовал. Благо, экономный в других отношениях до скупости папочка Карла на нужды – будь то образование или развлечения – любимого чада, денег не жалел. Чадо же, приобщаясь к благам цивилизованных западных стран, упор делало, конечно, на развлечения.

Амурные интриги и дуэли явно входили в комплект его хобби, о чём свидетельствовали шрамы от этих дуэлей, вполне хорошо видимые на руках и лице. Однако они же, и то, что он жив и бодр, свидетельствовали и о его незаурядном мастерстве бойца, и о храбрости.