Темный янтарь 2 (СИ) - Валин Юрий Павлович

— Готовимся, товарищи славяне!

Здание – трехэтажное, с единственным просторным балконом, аккуратненькой колоннадой у входа. Симпатичная архитектура. Немного портят вид мешки с песком, уложенные у главного входа. Торчат каски… охраны не так много, человека четыре, план штурма рассчитывался на большее. Уж не отошли ли другие куда-то? С немцев станется, орднунг орднунгом, а в решительный момент вечно кто-то из солдат гадить отлучился или шнапса хлебнуть.

Колонна приостанавливается у дома, кричит с головной машины переводчик – он в офицерской фуражке, весь сердитый, ничего так мужик, решительный.

Немцы за блиндированной баррикадой дружно машут руками вдоль улицы, подсказывают, куда ехать. Нет, камрады, откровенно говоря, мы уже приехали.

Выстрелы почти не слышны – моторы заглушают. Снайперы бьют из бортовых бойниц, на винтовках глушители-брамиты[5], этого добра в автогруппе хватает, обеспечены, вот портки немецкие в нужный момент по размеру не найдешь, то да.

Кончено вмиг – слетевшие с бортов бронетранспортеров бойцы уже за мешками, кого-то добивают финкой, прыгает за немецкий пулемет сержант Левков.

— Живенько, спокойненько, сидим, ждем, – ободряет группу управления капитан Васюк.

Бронетранспортер лязгает, подходя кормой к дверям здания, Янис приседает, задирая пулемет вверх, не отрывая взгляда от окон. Остальные машины живо разруливают, прячась под стены.

— Нормально, – гвардии капитан Васюк, придерживая немецкую непривычную каску, спрыгивает прямо на ступени. Внутри здания тихо, бойцы штурмовой группы сосредотачиваются под стеной, готовясь ворваться – внутри уже вряд ли без шума обойдется. Поэтому группа полноценная: в кирасах, с гранатами наготове, не хватает только огнеметчиков, но пока придется обойтись…

Прямо перед капитаном распахивается дверь… что любезно, хотя и не очень… вываливается фриц, здоровенный, обер-лейтенант, насупленный:

— Was passiert?

— Ja, ja, – кивает гвардии капитан Васюк и бьет немца скинутой каской в лицо…

Звук, будто каской по каске врезали, но фриц в фуражке, так что это зубы звенят.

Вот же сука… да где они таких здоровенных обер-лейтенантов берут?! Приходится повторить…

После второго удара колени немца подгибаются, садится, растопыренные пальцы закрывают лицо. Кто-то из бойцов стаскивает длинного немца со ступенек.

— Чего ждем? Открыли уже нам, – шепотом орет капитан Васюк, швыряя окончательно разонравившуюся каску на живот обмякшего немца.

Влетают в дверь двое первых штурмовиков с готовыми к стрельбе автоматами, за ними следующая пара… здоровенные, бронированные, страшные. Увидь таких обер-лейтенант, небось бы живо обосрался и сомлел, колотить бы не пришлось. А капитан Васюк что – младший размер нагрудника, никакой убедительности, вот руками и касками вразумлять приходится…

Восемь бойцов внутри, остальные ждут результатов. Серега сидит под стеной, придерживает готовый к стрельбе автомат, свободной рукой поправляет ремешок каски. Когда появилась? Видимо, с бронетранспортера передали – своя, отечественная, подогнанная, такой и башка радуется…

Внутри короткие очереди ППШ… еще… Никаких взрывов гранат. Врасплох застукали. Вот винтовочный выстрел… в ответ сразу несколько очередей, заткнули…

Распахивается высокая дверь:

— Первый этаж в готовности, – докладывает командир ударной группы.

— Заходим, не простужаемся, – капитан машет дальним водителям – ждать, быть готовыми – и грозит Яну. Товарищ Выру корчит рожу под низкой каской. Вот прямо как пацан, уж дети у него, семья, а все шуточки.

Внутри горит аккумуляторная лампа, лежит фриц – прямо по стойке «смирно» вытянулся, не успел осознать. Оставшиеся на первом этаже бойцы страхуют лестницу. Наверху возня, но без выстрелов, только орет кто-то приглушенно… судя по отдельным матерно-внятным слогам, это наши, кажется, взводный лейтенант.

Сбегает, не особо сдерживая топот сапог, боец:

— Двоих взяли. Кажется, майор. А может, полковник. В остальном пусто.

— Хорошо. Дима, ты когда их паршивые знаки различия наконец выучишь? Ты же в отдельном отряде.

— Темновато, товарищ капитан. И вообще у них запутанно со званиями. Майор там. Ну, наверное.

— Потом разберемся, кто такой. Ноги фрицу свяжите, знаю я их, гаденышей прытких.

Стрельба в подвале. Взрыв гранаты, второй… Тихо.

Выбирая комнату под «ка-пэ», капитан Васюк ждет докладов. Радисты устроены, тылы подтянуты, ворота во двор открыты, транспорт заведен-спрятан, один бронетранспортер прикрывает ворота, второй заслоняет грузовики. Снайперы на крыше, пулеметчики заняли оба внешних угла дома. Последней возвращается группа, обследовавшая подвал, там сложно.

— Вроде бомбоубежища, и ход во двор прокопан, но один. Мин нет. Прятался один хрен упорный, вот – Куницину в грудь пальнул. Кончили гада.

— Что же вы так? Нужно было «до того» кончать. Куницин, ты кирасу после задания полируешь с особым обожанием.

— Есть «с обожанием».

— Ну и хорошо. Зяма, подвал обживай.

Фельдшер-одессит уходит вниз готовить медпункт, остальные занимаются своими делами. По сути, командиру автогруппы делать пока нечего, радиограмма отправлена – радисты свое дело знают, остальные бойцы тоже, минеры работают снаружи. Капитан Васюк тоже пока снаружи, сидит с РОКСистами за мешками с песком, огнеметчики осторожно курят, разглядывают дома напротив. Дома неплохие, их жалко.

— Но все же не Эрмитаж, – справедливо замечает младший сержант.

— Тоже верно. Порядок действий вы поняли, так?

Капитан Васюк идет внутрь, к дверям во двор. Заколоченных ящиков не то чтобы много, но все аккуратные, надписанные. Бойцы отодвинули их чуть дальше от дверей – что именно в ящиках личному составу, да и командиру, знать не нужно, но, судя по весу, документация. Видимо, важная, раз фрицы так старательно упаковывали, а наше командование так жаждет заполучить. Но что-то медлят немцы, в темноте же должны вывезти, что за пренебрежение? Гвардии капитан Васюк с недовольством поглядывает на часы.

Немецкая колонна подходит через тридцать пять минут. Машин мало: здоровенный «бюссинг», при нем два вездеходика-полулегковушки конвоя. Марки фрицевских машин капитан Васюк вечно забывает и путает, но вот ту – несуразную приземистую каракатицу – техники непременно хотели получить. Она вроде бы плавающая. Серега бежит к лестнице, вполголоса орет наверх:

— С «корытом» побережнее!

— Видим, сообразили, – заверяет взводный пулеметчиков.

Немцы сходу сворачивают к дворовым воротам, чуть приоткрытым, но за створками виден блокирующий въезд бронетранспортер. Встает в вездеходике немецкий офицер, требовательно машет рукой. Ну, спешит человек, нужно уважить.

— Огонь!

Несколько секунд стука пулеметов. Лежат немцы. С опозданием вываливается из кабины «бюссинга» водитель, пытается отползти, замирает от неслышного снайперского выстрела. Но еще кто-то за вторым вездеходом спрятался, не стреляет, выбирает момент дернуть подальше. Хитро, но не очень.

— Левков, прочисть вдоль улицы.

— Идем!

Выбегают, падают на мостовую саперы-автоматчики, но необходимости уже нет. Метнулся от машины догадливый фриц, догнала его короткая пулеметная очередь.

Капитан Васюк, слегка нервничая, наблюдает, как работают на улице бойцы. Снят с машины пулемет, «бюссинг» развернут поперек улицы, Янис за рулем вездеходика лихо крутит «баранку», задом уводя машинку во двор.

Пауза, бойцы спешно завтракают. Или ужинают? Еще темно.

На первом этаже звонит телефон, трубку берет переводчик, невнятно орет, скрипит по трубке ножом – помехи же на линии. Получается так себе, видимо, кинули на том конце трубку. Переводчик оглядывается, разводит руками, капитан Васюк показывает – «фиг с ним, может, еще пять минут выиграем».

Выиграли побольше – приехал мотоциклист, обозрел побитые машины – трупов не видно, но особо вариантов по произошедшему нет. Что подумал фриц, осталось загадкой – начал разворачиваться, снайпера его свалили.