Категории
Самые читаемые
Лучшие книги » Фантастика и фэнтези » Мистика » Иные песни - Яцек Дукай

Иные песни - Яцек Дукай

Читать онлайн Иные песни - Яцек Дукай

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 94 95 96 97 98 99 100 101 102 ... 130
Перейти на страницу:

Сдерживая смех, она склонилась к нему, пожала руку. Он вздрогнул.

— Прошу прощения, я не должна была. Я не аристократка. Аурелия Оскра, Наездник Огня, риттер Иллеи Жестокой. Да, Лунной Ведьмы. Ну все, извини, извини.

— Но, — он вдохнул поглубже и тоже рассмеялся, — не за что! С Луны, да? Ты выиграла, я бы в жизни не догадался. Хотя, с другой стороны, Элькинг ведь писал… Ах, но, собственно, что ты желаешь получить в награду, эстле?

— Я уже говорила, что я не —

— А это интересно, поскольку голову дал бы на отсечение, хм, ну вот скажи, сумеет ли дулос изображать человека свободного перед тем, кто свободен воистину? Не был бы он тогда дулосом. Но я хотел спросить кое-что —

Оба обернулись на внезапный звук плевка за их спинами. Тремя ступенями выше сидел на пятках высокий измаилит в черном бурнусе, один из тех пустынных воинов, переданных под командование Бербелека Марием Селевкидитом. Лицо почти скрыто, грязная труфа плотно обернута, лишь голубые глаза блестят в щели. Черный тюрбан сидел криво, из-под него выбивались сальные волосы. На коленях измаилит держал старый кераунет с чрезвычайно длинным стволом, покрытый матовыми инкрустациями, здесь и там складывающимися в арабские слова. Из-за пазухи торчала рукоять канджара. Мужчина сунул туда руку, вытащил и кинул в рот, меж витками труфы, высушенные листики какого-то растения. Жевал их и громоко сплевывал. Руки — густо татуированы, ногти больших пальцев выморфированы в роговые когти.

Эстлос Ашамадер молча кивнул Аурелии. Они снова взошли к Святому Кругу, обойдя черного бедуина.

Кикур взял Аурелию под руку. Та удержалась, чтобы не выдернуть локоть. У него такая холодная кожа… Провела пальцами по предплечью мужчины, нажала на мышцу, ощущая структуру кости там, внутри, — теперь она его вела, к ее шагу он подстраивал свой. Они были одного роста.

— …на улицах все еще опасно, но я не хожу один, собрал людей, чтобы те помогли в спасении Библиотеки, и если хочешь — Урч! Забахай! — если ты не уезжаешь отсюда сегодня, эстле, а ведь не уедешь?

— Нет, пожалуй, нет, не думаю.

— Ты не представляешь, что здесь творилось во время осады, я был бы крайне рад твоему обществу, пусть даже на один вечер, увидишь, что после купели и в чистой одежде я напоминаю человека. Расскажешь мне все о Луне, может, я даже тебе поверю, ха!

— Не поверишь, но так даже лучше.

— И пусть! Селинунтов Госпициум лежит в руинах, я живу при дворе приятеля, у северных цистерн. Где ты —

— Во дворце наместника.

— Ах! Ну да. — Остановившись у руин портика Библиотеки, он поднял к губам ладонь Аурелии. Звякнули браслеты. Прижимая губы к горячему запястью, смотрел прямо в глаза луннице. — Быстро же стучит твое сердце.

— Не льсти себе, наша кровь всегда быстрее.

— Ускорится еще сильней.

Улыбались уже оба. Чем легче тон и чем шутливей слова, тем больше правды в улыбке и морфе тела. Теперь все решает уже мельшайший трепет ресниц, полувздох, шелест шелка и солнечный лучик, дрожащий на изгибе ее груди.

— Он не взревнует? — шепнул ей Кикур.

— Кто?

— Стратегос.

— Может.

— Люблю, когда ревнуют.

— Знаешь что, лучше сперва умойся.

— Как только —

Из-за руин вышли, задыхаясь, двое мужчин одинаковой солдатской морфы, одинаково чумазых, даже в одинаково порванных и грязных джибах.

— Ты звал нас, эстлос?

Форма лопнула как мыльный пузырь, Кикур и Аурелия отступили друг от друга, усмешки угасли, Ашамадер отпустил руку лунницы, обернулся к мужчинам.

— Куда вы задевались? — рявкнул он.

— Обрушился свод в —

— Неважно. Возвращаемся к Шигеду. Мардук, как вы выглядите!

— Эстлос, ты и сам —

Кикур остановил их взглядом.

— Нынче непросто поверить, — сказал он Аурелии, — но еще недавно они служили в Серой Гвардии Семипалого. Приехали сюда лечить приятеля у пергамских текнитесов. Крепко обязаны Ашамадерам.

Аурелия постучала пириктой по сваленной колонне.

— Я все же должна сперва переговорить со стратегосом. Прости, эстлос.

Кикур взглянул из-за развалин на дворик Библиотеки и махнул Аурелии. Все пошли за ним.

Стратегос Бербелек о чем-то спорил там с Метоном Меситой. Двое хоррорных стискивали в охапках перевязанные веревками толстые пачки книг. Завидев Аурелию и эстлоса Ашамадера, Метон указал на них стратегосу.

Бербелек отдал хоррорным короткий приказ и подошел к Аурелии. Та вернула ему пирикту. Бербелек перевел взгляд с лунницы на вавилонянина и обратно. Приподнял брови. Разве Форма настолько очевидна? Аурелия неуверенно усмехнулась и шлепнула себя по бедру.

Кикур раскрыл рот, но под взглядом стратегоса замер, не успев произнести ни слова. Бербелек хлопнул себя риктой по голенищу югра и отошел. Отходя, оглянулся через плечо на измазанных людей Ашамадера — раз, затем второй и третий.

Кикур громко вздохнул и театральным жестом утер со лба пот, размазав по лицу темный пепел.

— Ну, раз мы остались в живых, теперь нам точно должно повезти. Позволишь, эстле? — После чего повернулся к Урчу и Забахаю. — Но если у вас успели увести наших кляч, головы оторву. И, конечно же, вам придется как-нибудь объяснить мне, откуда наш несокрушимый виктор знает пару таких босяков, как вы.

Те переглянулись, смущенные.

— Мы никогда раньше его не видели, эстлос. Ведь мы бы не забыли.

* * *

— Гиакинф, юноша многочисленных достоинств и необычайной красоты, прославился своими добродетелями во всем Лакедемоне. Он пробуждал горячие чувства как у смертных, так и у бессмертных; не устоял пред его очарованием и сам Аполлон. Дружба и любовь между смертным и богом, даже если она истинна, никогда не безопасна для смертного. Случилось так, что Гиакинф и Аполлон хвастались друг перед другом в умении метать диск. Гиакинф метнул его высоко и далеко, однако бог — еще дальше. Юноша, желая быстрее повторить бросок и произвести впечатление на любовника, побежал вслед диску. Тот же отскочил от земли под таким углом, что ударил юношу в висок. Гиакинф пал с разбитой головой. Кровь, брызнувшая из его раны, оросила лепестки растущих в том месте цветов; керос содрогнулся под тяжестью отчаяния бога, и пятна кровавого багреца навсегда вошли в морфу цветов. Взгляни. Именно оттого их так и называют.

— Красиво.

— Возьми. Не сожги его ненароком.

— Спасибо.

— По другой версии легенды, это завидовавший Гиакинфу Зефир внезапным порывом ветра вызвал фатальное изменение направления полета диска. Хм, знаешь ли, зачем я это тебе рассказываю?

— Да уж догадываюсь. Все говорят ему то же самое, Яна громче остальных: ни для одного смертного пока что попытка противостоять Силам не закончилась добром, пусть не совершает самоубийства ради плана Госпожи, и так далее, и так далее. Ты следующий, Кикур?

— Нет-нет, я переживаю о тебе, не о стратегосе Бербелеке, какое мне до него дело. Говоришь, что он любит тебя, что тебя уважает, что ты подружилась с его дочерью. Возможно. Верю, что так оно и есть. Но в конце — в конце они всегда поэтически оплакивают нас, однако именно наша кровь окропляет землю.

— Я — риттер!

— Помню, ты ведь это непрерывно повторяешь, будто боишься позабыть. Но прежде всего ты остаешься Аурелией; когда б ты обладала волей, то сумела бы вырваться из этой Формы и —

— Прочь!

Он отскочил, это пламя обжигало по-настоящему, у него затлели рукава рубахи, еще даже не застегнутой.

— Значит, вот как! Понимаю. — Он окинул взглядом цветущий луг. Отыскал дрожащую завесу переливчатого сверкания, подошел, погрузился в радугу, расплывшись в ней половиной тела. Прищурившись, оглянулся на Аурелию. — Мне не следовало сомневаться, когда ты говорила, что не аристократка. Ты не аристократка. — Тут он сильно чихнул. — Подхватил из-за тебя насморк, — пробормотал он, вытирая нос. — Ты ввергаешь меня в жар. — Криво усмехнулся. — Потом целый день трясусь от холода. — В последний раз оглянулся на луг. — Когда-нибудь здесь будут расти огненные аурелисы, — сказав так, он исчез в радуге.

Аурелия так и не подняла взгляд на Кикура. Она сидела на земле со скрещенными ногами, вертя в пальцах гиацинт. Над раскинувшимся в бесконечность солнечным лугом танцевали бабочки. Одна присела ей на голову, голубые крылышки развернулись на темной коже. Аурелия понюхала сорванный цветок. Те, что росли вокруг, были раздавлены и обожжены, гиппирес еще минуту назад занималась здесь любовью с вавилонским аристократом. Ашамадер немало платил хранителям Флореума, чтобы те не только впускали его в любое время дня и ночи, но, главное, чтобы не обращали внимания как раз на такой вот мелкий вандализм. Аурелия ни мгновения не предполагала, что она — первая, кого он сюда приводил.

Она тихо рассмеялась себе самой — гиацинту — припомнив, с каким пылом Кикур выпытывал ее о подробностях жизни на Луне. Девушка была уверена, что он все изменит и приукрасит, когда станет рассказывать о них, о ней. А рассказывать — будет; она же видела, как, слушая, он предвкушает это грядущее удовольствие, видела эту сытую улыбку, не для нее предназначенную. Он не мог сдерживаться.

1 ... 94 95 96 97 98 99 100 101 102 ... 130
Перейти на страницу:
На этой странице вы можете бесплатно скачать Иные песни - Яцек Дукай торрент бесплатно.
Комментарии
Открыть боковую панель
Комментарии
Сергей
Сергей 24.01.2024 - 17:40
Интересно было, если вчитаться