Бесплодные земли - Стивен Кинг

— И все равно это неправильно.

Они вернулись к Сюзанне — на то самое место, которое, как только они разожгут костер, превратиться в очередную стоянку на долгом пути к Темной Башне. Сюзанна выбралась из коляски и лежала теперь на спине, подложив руки под голову и глядя на звезды. когда мужчины вернулись, она тут же уселась и принялась укладывать хворост для костра особенным способом, который ей показал Роланд.

— Что правильно, а что — нет, об этом можно еще поспорить, — заметил Роланд. — Но если слишком уж пристально разбираться в частностях — в маленьких истинах, что бросаются сразу в глаза, — очень легко упустить из виду справедливость глобальную, хотя она и незаметна на первый взгляд. Здесь вообще все неправильно, и чем дальше, тем хуже. Мы все это видим, и мы понимаем, что все кругом плохо, но почему — нам еще предстоит узнать. Пока мы будем в Речном Перекрестке помогать двадцати-тридцати старикам, где-нибудь в другом месте, возможно, страдают и умирают люди — двадцать или тридцать тысяч человек. И если есть во вселенной такое место, где можно все это исправить, это — Темная Башня.

— Почему? Как? — спросил Джейк. — И что это вообще за Башня?

Роланд присел на корточки перед кучею хвороста, которую уложила Сюзанна, достал из кармана огниво и принялся высекать искры. Вскоре веселые язычки пламени заплясали среди тонких веточек и сухой травы.

— На эти вопросы я тебе не отвечу, — признался он наконец. — Хотел бы ответить, но не могу.

«Исключительно умный ответ, — заметил про себя Эдди. — Роланд сказал: „Не могу ответить…“, а это совсем не одно и то же, что „Я не знаю“. Совсем не одно и то же».

Ужин их состоял из воды и зелени. Они до сих пор еще не пришли в себя после обильной трапезы в Речном Перекрестке; даже Ыш не стал кушать мясо, которое предложил ему Джейк — ну разве что пару кусочков, не больше.

— Что это на тебя нашло — почему ты не стал тогда разговаривать? — пожурил Джейк ушастика. — Из-за тебя я там выглядел полным болваном!

— Ол-аном! — протявкал Ыш, положив мордочку Джейку на ногу.

— Он с каждым разом все лучше и лучше болтает, — заметил Роланд. — У него теперь даже голос похож на твой, Джейк.

— Эйк, — согласился зверек, не поднимая мордочки с ноги Джейка. Джейк смотрел, как зачарованный, в черные с золотым ободком глаза Ыша; в пляшущем свете костра ободки эти, казалось, вращаются. Медленно-медленно.

— Но он не стал разговаривать при стариках.

— Ушастики — привередливые создания, — сказал Роланд. — Они вообще странные. Нашего, как я поминаю, прогнали из стаи его же сородичи.

— Почему вы так думаете?

Роланд указал на бок Ыша. Джейк давно уже вычистил шкурку зверька от запекшейся крови (Ышу подобная процедура не доставила ни малейшего удовольствия, но он стойко терпел до конца). Ранка от укуса уже подживала, хотя ушастик еще прихрамывал.

— Готов поспорить, его цапнул другой ушастик.

— Но с чего бы его сородичам…

— Может быть, им надоела его болтовня, — сказал Эдди. Он прилег рядом с Сюзанной и обнял ее за плечи.

— Может быть, — согласился Роланд, — особенно, если он был единственным в стае, кто пытался еще разговаривать. Остальные, должно быть, решили, что он для них слишком умный… или слишком заносчивый. Животные не такие завистливые, как люди, но и им это чувство знакомо тоже.

Предмет разговора тем временем закрыл глазки и как будто уснул… Но Джейк заметил, как дернулись уши зверька, когда беседа возобновилась.

— А они, правда, умные? — спросил Джейк.

Роланд пожал плечами.

— Старый конюх, о котором я вам рассказывал — тот, который всегда говорил, что хороший ушастик приносит удачу — как-то божился, что у него в молодости был ушастик, который умел считать. Говорил, что зверюга его называла ответы, царапая столько-то раз по полу или двигая мордочкой камушки. — Стрелок улыбнулся, и от этой улыбки лицо его озарилось светом, прогнавшим угрюмую тень, что лежала на нем с тех пор, как они вышли из городка. — Правда, конюхи и рыбаки — еще те вруны.

На какое-то время они замолчали, и постепенно Джейка начала одолевать сонливость. Он подумал, что скоро уснет, и мысль показалась ему приятной. Но тут вдали снова грохнули барабаны. Бой их доносился ритмичными всплесками с юго-востока. Джейк рывком принял сидячее положение. Никто не сказал ни слова — все слушали молча.

— А ритм рок-н-ролльный, — сказал вдруг Эдди. — Уж я-то знаю. Уберите гитары, и получится чистая ритмика. И вообще оно очень похоже на «Зи-Зи Топ».

— Зи-Зи кто? — переспросила Сюзанна.

Эдди улыбнулся.

— Их еще не было в твоем времени. То есть, наверно, они были… ну, родились уже… но в 63-ем году они еще в школу ходили в коротких штанишках… где-нибудь в Техасе. — Он прислушался. — Черт возьми! Ну точно партия ударных для какой-нибудь песенки типа «Шикарно прикинутый дядька» или «Велкро Флай».

— «Велкро Флай»? — повторил Джейк в некоторой растерянности. — Какое-то глупое название для песни.

— Зато забавное, — сказал Эдди. — Ты ее не застал… опоздал лет на десять, приятель.

— Лучше бы нам поспать, — вставил Роланд. — Светает рано.

— Я все равно не смогу заснуть, пока продолжается эта хрень. — Эдди помедлил словно бы в нерешительности, но потом все-таки высказал соображение, которое не давало ему покоя с того самого дня, когда они протащили Джейка, бледного и вопящего благим матом, через дверь между мирами.

— Как ты думаешь, Роланд, у нас, по-моему, есть, что сказать друг другу? Если каждый расскажет свою историю, может быть, мы обнаружим, что знаем больше, чем нам всем кажется.

— Да, время, по-моему, пришло. Но давайте только не в темноте.

Роланд повернулся на бок, натянул на себя одеяло и, судя по всему, уснул.

— Господи, — Эдди даже присвистнул сквозь зубы. — Во человек дает!

— И он прав, — высказалась Сюзанна. — Давай и ты, Эдди… спи.

Он улыбнулся и чмокнул ее в кончик носа:

— Да, мамулечка.

Уже минут через пять они с Сюзанной отрубились, несмотря на грохот барабанов. Зато с Джейка сонливость как будто рукой сняло. Он лежал на спине, глядя на незнакомые звезды и прислушиваясь к странным ритмам, доносившимся из темноты. Может быть, это млады устроили пляски под «Велкро Флай», доводя себя до священного исступления перед каким-нибудь ритуальным жертвоприношением.

Сначала он думал о Блейне Моно — о поезде, мчащемся за пределами звукового барьера по огромному миру, населенному призраками и духами. Потом, само собой, мысли его перешли к Чарли Чу-Чу, которого списали по старости и отправили на запасный путь на задворках депо, когда на смену ему пришел новенький Берлингтонский Зефир. Джейк вспомнил «лицо» паровозика Чарли, вроде бы радостное и улыбчивое, но какое-то все-таки нехорошее и недоброе. Вспомнил железнодорожную компанию «Срединный Мир». Пустынные пространства между Сент-Луисом и Топекой. Джейк вспомнил, что Чарли готов был пуститься в путь, как только понадобился мистеру Мартину, и что Чарли мог сам подбрасывать уголь в топку и давать гудок. Он снова задался вопросом, уж не машинист ли Боб испортил двигатель Берлингтонского Зефира, чтобы дать своему дорогому Чарли еще один шанс?