Легенды Соединённого Королевства. Величие Света - Владимир Игоревич Ашихмин

– Урах определил сохранять тебя для своей Цели, – церемонно ответила Великий инквизитор. – Я лишь орудие в Его дланях. Не святая.

Серэнити сняла латные перчатки (ох, сколько же эти рукавички поколотили народу, бабушка дорогая!) и наложила свои тонкие белесые пальцы на волдыри Грунти. Желудочный сок Плотоядок хорошенько поработал над бренной, одутловатой плотью пленника, однако Магия Света, пролившаяся через милость Всеотца, стянула их и убрала совсем. Из груди Грунти вырвался невнятный звук восхищения. Я-то такое повидал и не единожды даже прочувствовал, а он–то впервые принял на себя благодать Ураха. Почесав лоб Ликом Эбенового Ужаса, я сказал:

– Повезло тебе. Но в следующий раз такого может не произойти. Будь впредь более осмотрителен, куда ставишь свои ноги, и где намерен раздобыть лишний медяк.

– Приму за напутствие!

– Ага, давай.

Так уж повелела Вселенная, чтобы незадачливый Грунти вылез из передряги. Туза из колоды вытянул, ай, везунчик!

Как я помню, Палантиновые Холмы кроют своей фиолетовой грибной посадкой акры и акры, от Фиалкового Взгорья аж до речки Хворушки. Внушительно на ландшафтный пересчет. Но к чему это я?

Чтобы по случайности не угодить в какую–нибудь оголодавшую Плотоядку, мы, уже втроем, пошли туда, откуда мы с Серэнити двинулись за Пшеничным. Ах, бедный песель, как мне его жаль. Он отдал свою преданную жизнь, чтобы Грунти продолжил свою. Справедливо ли это? Правильно ли я поступил? Почему человек всегда ставит себя выше животного? Мы, люди, мним себя самыми разумными и превозносим свою бренность как дар Богов. Однако другие существа – звери или птицы в неменьшей мере достойны того, чтобы дышать, есть и обитать на белом свете. Если бы мне предложили, умри ты или погибнет твой Снурф, что бы я выбрал? Я крайне привязан к своему неугомонному и вечно стрекочущему таракану, но… Хорошо, что никто не предлагает мне вынести подобный вердикт. Верно?

Мы распрощались с Грунти (он вознамерился как можно быстрее и как можно дальше отойти от Палантиновых Холмов) и легли спать. Положив под голову сумку, я кивнул Серэнити. Её очередь дежурства была первой. Великий инквизитор сидела у костра, и тени, что плясали по её тонкой фигурке, придавали ей мистический вид. Размеренное колыхание пламени, звездный водоворот на небе, переклички тетеревов и уханье сов… Я засыпал… Последнее, что я увидел, прежде чем провалиться в дерму, это водопад молочных волос… Идя к Пику Смерти, Грешем как–то обозвал Серэнити альбиносом. И ведь она действительно такая… Непохожая ни на одну девушку Соединённого Королевства. Моя бесценная и своеобразная подруга… Долг, честь и служение – в этом ты вся. Мысли мои путались и перемешивались… Семейное счастье… Для Серэнити… Нет, о, нет. Хотя… кто знает? А для меня? Эмилия… Я улыбнулся в застежку сумки и окончательно провалился в сон.

Моя вахта наступила быстрее и резче, чем я того бы желал. Великий инквизитор беззастенчиво пихнула меня под ребра, и я ойкнул. Позевывая, я умостился у догорающих угольков. Там, за Палантиновыми Холмами, звенит река Оленья, а уже далее находится пара–тройка городов и гудящий, словно улей, Шальх. Чтобы скоротать часы, я извлек из своей кожаной спутницы «Первоначала» и стал перечитывать ранее бегло проглоченные строки. Меня тянуло разузнать побольше о Рифф и прочих Вседержителях. Я уже усек, что сущностей, что верховодят всем и вся девяносто девять, и по сему числу их некто объединил в касту Девяносто Девять Спиц. Сотая же Спица – это Смерть с её Арбитрами, пребывающая над ними всеми. Лениво перелистывая страницы и между тем посматривая вокруг (Серэнити мне голову оторвет, если кто–то незаметно подберется к нам), я читал книгу из личной библиотеки Нолда Темного.

Рифф – Восьмая по градации мощи и уступает местом Ураху (Он Седьмой), но опережает Назбраэля (Девятый), Юкцфернанодона (Десятый) и Харо (Одиннадцатый). Пространно и метафорично в «Первоначалах» описывалось превосходство одних Вседержителях над другими. Все они умеют управлять «первозданными частицами Бытия» и создавать что–то из Ничего. Могут прозревать будущее и грядущее. Менять судьбы и выносить приговоры относительно того, чему Быть, а чему «Не Быть», пропасть. Тонкая игра, сплетаемая Ими несчетные вехи назад, порабощала или возносила предмет Их внимания. Что необходимо отметить – Вседержители соединяли помыслы для созидания чего–то трепетного и уникального всего пару раз, как пример – Жизнь. Когда Их первое «порождение» осознало себя – тогд- то Девяносто Девять Спиц и приняло в свой круг Смерть, последнюю, замыкающую круг, – Ту, что имела от каждого Вседержителя по чуть–чуть. Рифф, по намекам текста, относилась к ней сугубо предвзято и холодно (если так вообще допустимо сказать). Как–то Смерть взяла первенца Праматери – паука о двадцати лапах Кьюбирга и отправила в Забвение. Тут заострим карандаш: всяким насекомым, животным, рыбам и прочим не уготован ни Мир Света, ни Мир Тьмы – их души запираются в энном полюсе, что находится вне пределов досягаемости Вседержителей. Да, да, есть и такой – Серединный Мир, им, по допущению Смерти, заведует Харо. Так вот, Праматерь пришла тогда к Смерти и потребовала вернуть ей Кьюбирга из Серединного Мира (при том, что Харо был согласен), но получила отказ. Рифф уже не могла воротить своё чадо назад, и потому, чтобы такого впредь не повторилось, соткала свой собственный План – Анкарахаду, куда указом Праматери после издыхания попадают все пауки всех Реальностей. Я вычитал, что Анкарахада – это некий лабиринт сетей и переплетений, заполняющий собою карман Бесконечности. Ей нет постижимого предела и нет там власти у Смерти, как и у остальных Вседержителей. Анкарахада – аналог Мира Света, Мира Тьмы и Серединного Мира, нашей обозримой Юдоли и налагающийся на неё других континуумов. Как страшен Назбраэль и прекрасен Урах, так же и Рифф – самодостаточна в своём липком обличии. Какова Она вообще? Если Всеотец преподносится нам в виде человека с горящим челом или элементом чистейшей энергии, а Лорд Ужаса, как чудовищный и черный титан, то Праматерь по сравнению с ними выглядит скромно –женщина- мужчина (или только женщина, или только мужчина) с волосами–нитями и алмазными глазами или паучиха–паук с серповидной короной о мириадах пульсаров–огней. Если Урах, Назбраэль, Харо и Юкцфернанодон тяготеют более к типажу «Он», то Рифф заняла нишу «Оно, Она, Он». Иными словами, Праматерь сродни гермафродиту и принимает обличие по своему настроению и ситуации. Так или эдак, но чаще же всего ей свойственна «Она», именно поэтому о Рифф говорят в женском роде. Примечательно, что в Анкарахаде у Рифф нет пределов могущества – каждый её обитатель, буде то воля Праматери, станет в ней Богом, правящим в личной