Говорящий состихиями - Екатерина Журавлева

– Ладно, коль ты такой же непроходимо упрямый как наш пленник, тогда и приглядывай за ним.

Мы расположились по двое на противоположных сторонах плота, пытаясь управлять им при помощи длинных шестов. Почему пытаясь? Да потому, что, несмотря на наши усилия, наш "корабль" вертелся, как ему вздумается, натыкался, кажется, на все камни и пороги. В результате чего, и плот, и нас вместе с ним, постоянно заливало ледяной водой. Через пять минут водного путешествия мы были мокрые насквозь.

На всякий случай мы привязали к поясу по веревке и закрепили их в центре плота, там, где крепились наши вещи. Эта предосторожность была совсем не лишней. Стоя на краях качающегося и вращающегося плота, мы балансировали на скользких двигающихся между собой бревнах, хватались за веревки, в любой момент рискуя свалиться за борт.

За первые же четверть часа путешествия я пару раз успел поскользнуться и со всего маху приложиться к мокрому дереву. Если бы не веревка как пить дать улетел бы в воду. В конце концов, наплевав на идею управления этой грудой связанных бревен, мы отползли подальше от краев и, встав на колени, держали шесты наготове, чтобы делать неуклюжие попытки оттолкнуть плот от особо крупных валунов. Через полчаса после того, как мы перешли к так называемому пассивному способу управления нашим транспортным средством, река изменилась. Она стала значительно уже, петляла как змея, удирающая от мангуста, течение стало быстрее, появилось намного больше порогов. Теперь нас несло и мотыляло во все стороны просто с угрожающей скоростью. Плот заливало водой едва ли не каждую секунду. Он то подскакивал, то накренялся на бок, то задирал нос. Удержаться на месте было очень сложно. Нас то и дело кидало по всему плоту и лишь хорошо закрепленные веревки спасали от выпадения за борт.

– Эй ты, не пора ли причаливать? – стараясь перекричать шум волн, заорал Ворт, обращаясь к нашему пленнику.

– А я предупреждал, что это была плохая идея! – заорал он в ответ злорадно скалясь. – Когда нужно будет причалить я скажу! А пока похлебайте водички, вам полезно!

На одном из особо бурных порогов плот резко вздыбился, как горячий конь, я едва успел прильнуть к мокрому дереву и вцепился в него ногтями не хуже Кристобаля. Краем глаза заметил, как что-то большое пролетело мимо меня. В шуме воды не услышал звука падения. Зато в голове раздался испуганный вопль Кристобаля "человек за бортом!".

Чуть только плот успел выровняться, я оглянулся, проверяя наличие друзей. Все были на месте. Что же это было? Взгляд скользнул по нашим вещам, в которые мертвой хваткой вцепился мокрющий и от этого похожий на большую серую крысу Кристобаль.

Тьма! На плоту не было С`Нивелла! Все-таки зря мы пошли у него на поводу и не привязали его! Надо было наплевать на его истерические выкрики. Был бы сейчас на месте! Какая беспечность. Но там, на берегу мы и подумать не могли, что в середине плота, возле вещей ему может угрожать опасность. Да и кто мог подумать, что относительно спокойная речка превратится в стремительно несущийся поток. А потом было уже не до него.

Я быстро обернулся, ну конечно, вон его голова еще виднеется! Барахтается в воде, пытается удержаться на поверхности со связанными руками. А он ведь еще и не умеет плавать! Удивительно как ему вообще удалось выплыть в этих страшных водоворотах? Но это ненадолго.

Времени на раздумья не было ни секунды. Все что пришло мне на ум, это воспоминание о солнечных днях моего дикого детства, веселые заплывы с дворовыми мальчишками наперегонки через реку. Эх, счастливое было время! Когда же я последний раз был в отцовской летней резиденции? Лет в тринадцать? Вот примерно с тех пор я и не плавал толком. В этот момент я уже доставал из-за голенища нож и перерезал веревку, привязывающую меня к плоту. Мне даже прыгать не пришлось. Один скачок плота на камне и набежавшая волна просто смыла меня. Мгновение, и я уже за бортом. Уж на что я уже был мокрый и замерзший, но ледяная вода, в которой я оказался, мгновенно привела меня в чувство и я тут же пожалел о совершенном идиотском поступке. Геройским его назвать ну никак нельзя. Совершить самоубийство ради Грега С`Нивелла – сомнительной полезности поступок! И что меня подвигло сигануть в воду?

Сожаление сожалением, но я умудрился в несколько гребков добраться до нашего пленника, вернее до того места, где только что виднелась его голова. Я успел ухватить за его волосы, прежде чем его унесло течением, затянуло в водоворот или размазало по камням. Перехватив его одной рукой за грудь, другой рукой я отчаянно пытался удержаться на поверхности. С`Нивелл все-таки умный сукин сын, почувствовав, что его держат, враз перестал дергаться, немного облегчая мне жизнь. Ишь, какой молодец, прямо идеальный утопленник.

Но мне и без этого было очень неудобно, его связанные руки жутко мешали его держать. Я, усиленно двигая ногами и свободной рукой, пытался оттянуть неизбежный момент, когда мы оба пойдем ко дну. И даже делал попытки грести в сторону берега. Куда там! Течение кружило и несло нас вслед за плотом, почти не приближая к берегу. Мокрая одежда и особенно сапоги немилосердно тянули вниз. Скинуть их не было никакой возможности. Несколько раз меня хорошо приложило боком и спиной о подводные камни. Если такой силы удар придется по голове, то этот мир будет спасать кто-то другой. Вдобавок ко всему я почувствовал, что судорога начинает сводить левую ногу. Так, похоже, все действительно зря. Еще чуть-чуть и мы, сказав, последнее "буль" отправимся на дно.

Хрясь! Удар пришелся точно по голове. Сознание рассыпалось мириадами искрящихся брызг. Все, привет! Я полностью погрузился в воду, понимая, что возврата наверх уже не будет. В затухающем сознании возник образ теплой спокойной реки, тихий плеск волн. Как же она, тьма ее дери, называлась? Не помню! Это ведь было в другой жизни. И теперь уже не важно. Ах, как хорошо было бы, покачаться сейчас в теплых волнах на нагретой солнцем доске. А потом тихая река сама, плавно колыхаясь, вынесла бы меня на берег.

Видение было таким отчетливым, что мне показалось, что все это происходит на самом деле. Будто я действительно опять вернулся в детство, качаюсь на мягких соленых волнах, выталкивающих человека на поверхность, словно пробку. И, кажется, что нет вокруг бурлящих, кипящих водоворотов и камней, несущих смерть. А умирать-то оказывается совсем не страшно. Приятно даже. Я с наслаждением втянул носом наполненный сладким ароматом трав теплый воздух. Странно, как же я дышу, если утонул? Мне казалось, что я слышу вдалеке крики чаек. И вода как мне показалось значительно потеплела. Плавное покачивание волн убаюкивало, вгоняло в дремоту. Казалось, река и, правда, несет меня куда-то. Я блаженно закрыл глаза, престал барахтаться и покорно расслабив избитое и измученное тело, отдался на волю волн.