Говорящий состихиями - Екатерина Журавлева

С`Нивелл изменился в лице, кулаки его сжались, он дернулся, будто хотел вскочить, невзирая на приставленное к шее острие ножа.

– Тихо! – прошептал наш убийца, одной рукой прижимая готового наделать глупостей пленника к земле, а другой сильнее прижимая нож к шее. – Мне не хотелось бы убить тебя прямо сейчас.

Я опомнился и быстро подскочил с браслетами наготове. C`Нивелл покосился на меня, скривился, будто его затошнило, скрипнул в бессильной ярости зубами и с отвращением посмотрел на держащего его Ворта.

– Забавно, какой ужас внушает один лежащий на земле человек, банде вооруженных головорезов! – его голос был полон такого ядовитого сарказма, что если бы яд мог материализоваться из слов, нас бы смыло его потоком.

Чтобы защелкнуть браслеты, мне понадобилось пара секунд. Стоило драгоценному металлу коснуться запястий, Темный издал мучительный полувскрик-полустон, выгнулся дугой и конвульсивно задергался. Из носа и изо рта у него потекла кровь. Ворт едва успел убрать нож от его шеи, как С`Нивелл потерял сознание.

Вортус, слегка опешив, оглянулся на нас, легонько похлопал его по щекам – никакой реакции. С`Нивелл был мертвенно бледен, глаза ввалились, черты лица заострились. Он был похож на мертвого.

Подскочивший Алькон живо склонился над бесчувственным пленником.

– Жив, но похоже лечение Кристобаля отняло у него слишком много сил, а у магов это сильно завязано на физическом здоровье. Отрезание доступа к магии – это уже сильное потрясение для волшебника. А в его состоянии это привело к шоку, – вынес свой вердикт Алькон. И немного поколебавшись добавил. – Лучшим лечением для него было бы снять браслеты. Он бы уже через несколько минут пришел в норму. А так… думаю, что он все же оклемается, нужно только дать ему время восстановить силы. И лучше пусть он пока побудет без сознания. Сейчас я ему руку только перевяжу.

И он обмотал чистой тряпицей вымазанную в крови и золе ладонь С`Нивелла.

Пока мы дрались, лечили Кристобаля не заметили, как ночная тьма отступила унося с собой ужас чуть не ставшей для нас последней ночи. Стало уже почти совсем светло. Лес оживал, отовсюду слышался птичий гомон, шорохи и скрипы, которых ночью не услышишь.

Мы, не желали оставаться рядом с трупами мокранов дольше, чем это необходимо. Поэтому аккуратно, стараясь не коснуться омерзительных трупов, разбросанных повсюду, а также мерзких, вонючих луж вокруг, собрали лагерь, перетащили пожитки, спящего мертвым сном кота и все еще бесчувственного пленника ярдов на четыреста. Дальше решили пока не идти, так как все были без сил после бурной ночи, которая чуть не стоила нам жизни, да и тащить С`Нивелла на себе удовольствие ниже среднего.

Он был без сознания довольно долго. Мы успели отмыться от липкой слизи и вычистить оружие. Ворт варил варево, которое он называл завтраком. Алькон сходил в лес и, пошуровав в окрестных кустах, вернулся неся в одной руке небольшой букетик нежно розовых цветков, длинные стебельки которых были усеяны узкими тонкими листочками. В другой руке у него была зажата небольшая веточка, похожая на бруснику, с мелкими листьями и красными ягодками.

Часть ягод Алькон выдавил в кружку, зачерпнув предварительно в нее немного воды. Трижды обмакнул в воде кончики пальцев и подсев к бесчувственному пленнику влил несколько капель тому в рот. С`Нивелл застонал и начал подавать признаки жизни. Он со стоном открыл глаза и, увидев склонившегося над ним Алькона, скривился.

– Я так и знал, что умер и попал во тьму, – прошептал он.

– Я тоже рад тебя видеть в добром здравии, – усмехнулся Алькон. – С возвращением! Как ощущения?

– Тьма! – он попытался подняться, но без сил упал обратно на траву. – Если бы я умер, мне было бы намного лучше.

Алькон поднес к его губам стакан с размешанными в воде ягодами.

– Выпей.

С`Нивелл скривился еще сильнее, но выпил. Результат не замедлил сказаться, щеки у него слегка порозовели. Он зашевелился, с трудом встал на колени. Помотал головой, постояв так пару секунд, покачнулся и едва не упал, его успел подхватить Алькон.

– Пойдем к реке, вымоем наконец твои руки и посмотрим что там у тебя, – вздохнув, произнес Алькон. – Эвор, помоги.

Поддерживая едва стоящего на ногах пленника, мы дотащили его до реки. Алькон размотал окровавленную тряпку с покалеченной руки. Я содрогнулся. Ладонь выглядела ужасно, будто с нее содрали кожу, а находящиеся под ней мышцы изрезали острым ножом.

– Первый раз такое вижу. – Алькон удивленно покачал головой. – Но как бы там ни было, надо промыть хорошенько, потерпи.

С этими словами он опустил руку в воду и тщательно смыл золу, грязь, кровь, не обращая внимания на кусающего губя от боли пациента.

После этого он еще раз внимательно осмотрел руку.

– Странно… я бы еще понял, если бы у тебя был ожог. Но такое…

Он еще раз удивленно повертел головой, вытащил из кармана изрядно помятый букетик с ягодами, отложил одну веточку и энергично размял в руках оставшийся букет вместе с листьями. Осмотрев получившуюся из цветков и ягод кашу, удовлетворенно кивнул.

– Сейчас придется еще немного потерпеть, – обратился он к пленнику. И аккуратно начал втирать получившуюся цветочную массу в покалеченную ладонь. Хоть он и старался действовать осторожно, но при первом же касании тот мучительно сморщился, вскрикнул и дернул рукой.

– Не дергайся! – не глядя на него произнес Алькон.

– Тьма, – прошептал С`Нивелл, до крови кусая губы и одновременно пытаясь растянуть их в усмешке. – Я не понял, это лечение или пытка

Алькон бросил на него весьма недружелюбный взгляд, но ничего не сказал. С`Нивелл довольно ухмыльнулся между двумя гримасами боли. Закончив с рукой, Алькон поколебавшись, растер остатки травяной каши на следах, оставленных на запястьях пленника веревками. Затем, вложив израненную руку в свои ладони, наклонился и едва слышно прошептал коротенькое заклинание.

– Теперь у тебя не начнется заражение, – сухо сказал он, глядя в сторону. – И, надеюсь, заживет к завтрашнему дню. А сейчас ложись на спину.

– Зачем это? – С`Нивелл с подозрением покосился на него.

– Делай, что тебе говорят! – Алькон начал выходить из себя.

– Ладно! Как скажешь! – больше не споря, он откинулся на влажную от росы траву.

Теперь Алькон взял отложенную ветку, аккуратно оборвал с нее ягоды, и начал втирать их ему в виски. Потом еще несколько ягод размазал по лбу и переносице. Губы его при этом шевелились, он шептал заклинание. Ягоды, в отличие от брусники оказались весьма сочными. Лопаясь под пальцами Алькона, исходили ярко красным густым соком, поэтому через минуту С`Нивелл стал похож на шамана древнего культа Аллу-ту-ет, который был распространен на юге Рагнорка, и на существование которого Церковь Единого Творца почему-то закрывала глаза.