Инженер страны Советов - Евгений Владимирович Панов

отчетливо разглядеть. Отовсюду раздавались крики и стоны. Сталина мы нашли придавленным тяжелым столом. Левая сторона груди у него была вся в крови, но он был жив.

Мы с Буденным с трудом отодвинули стол и потащили его на улицу. По пути я вытащил из кобуры у лежащего без движения человека в форме НКВД пистолет и засунул его себе за пояс под пиджак. Кто его знает, вдруг те, кто все это организовал, решат произвести контроль.

Как оказалось, пистолет я брал не зря. Пока Буденный пытался определиться с ранением Сталина и хоть как-то остановить кровотечение, я увидел бегущих по тротуару в нашу сторону двух военных. Поначалу я подумал, что это помощь, но эти двое почти одновременно выхватили пистолеты-пулеметы «Скорпион» и открыли по нам огонь. Рядом вскрикнул Буденный, и на его левом рукаве расплылось кровавое пятно. Ждать, когда нас пристрелят, я не стал и открыл ответный огонь, благо практики у меня в стрельбе было хоть отбавляй, так что я не промахнулся. Оба нападавших упали замертво.

Только сейчас я смог осмотреться, держа пистолет наготове. Вокруг лежали трупы охранников. Водитель сталинского «Паккарда», выскочивший из-за руля, чтобы помочь нам, получил пулю в голову и лежал рядом с открытой дверью. Еще трое охранников погибли, не успев даже выхватить оружие.

Откуда-то сзади раздался топот бегущих людей. Резко повернувшись, я присел на колено, вытянув руку с пистолетом в сторону опасности. Ложная тревога. К нам бежали мои охранники, по инструкции проехавшие и припарковавшиеся чуть дальше.

– Помогайте! – скомандовал я. – Один – за руль, остальные – в свою машину и сопровождать! Едем в Центральный госпиталь!

– Михайло, не довезем, – сквозь слезы, качая головой и зажимая рукой рану на груди Сталина, произнес Буденный. Про свою простреленную руку он, казалось, забыл.

– Здесь рядом районная поликлиника есть, – скороговоркой заговорил один из охранников. – Там точно есть хирург. Соседу там глубокий порез зашивали.

– Так, ты за руль! – мотнул я головой бойцу. – Остальные – за ними! И быстро!!!

Сталина, так и не пришедшего в сознание, загрузили на заднее сиденье и рванули с места. Машина сопровождения тут же пристроилась следом. Все это заняло буквально пару минут, и никто в Генштабе среагировать не успел. А вот Сталин был плох. Когда его перекладывали в машину, Буденному пришлось оторвать свои руки от раны, и кровь хлынула с новой силой.

Поликлиника представляла собой небольшое одноэтажное деревянное здание довольно старой постройки. Наверное, из-за его более чем скромных размеров тут не разместили какой-нибудь госпиталь. Ворвавшись внутрь, я заорал что было сил:

– Носилки! Врача! Быстро!

Может, и не нужно было так, но я реально испугался: смерть Сталина в такой ответственный момент вполне могла привести к катастрофе. Вбежавшие следом за мной двое бойцов охраны с автоматами явно не добавили здешнему персоналу спокойствия. Никого не спрашивая, они схватили стоящие в углу потрепанные носилки и выскочили обратно.

– Где хирург? – чуть хриплым голосом спросил я у подошедшей женщины средних лет.

– Я хирург и главврач, – спокойно ответила она. – Не нужно здесь размахивать оружием, и, наконец, объясните, что происходит, что у вас случилось.

– Товарищ Сталин ранен. Нужна срочная операция.

От моих слов врач побледнела, и ее лицо стало практически одного цвета с белым халатом.

– Ка-ка-как ранен? – почти шепотом, заикаясь спросила она. – И почему к нам? Его надо в Центральный везти.

– Не довезем. Сильная кровопотеря. Так что вся надежда на вас, доктор.

В этот момент двери резко раскрылись, и в них, держа носилки с лежащим на них Сталиным, вбежали бойцы. Буденный так и зажимал раны на его груди рукой.

– Так, бегом за мной! – В докторше включился профессионал. – Катя, срочно в операционную! Готовь инструменты!

Носилки со Сталиным унесли по коридору, а я рукой вытер пот со лба. Рука была вся в крови. Не моей, Сталина.

– Ты, – я ткнул пальцем в оставшегося здесь охранника, – сидишь здесь и никого не впускаешь и не выпускаешь. Огонь открывать без предупреждения по любому, кроме меня и товарища Берии. Задача ясна? Исполнять! Где здесь телефон? – спросил я у пробегавшей мимо санитарки.

– Так в кабинете у Людмилы Васильевны, нашего главврача.

В первую очередь связался с Берией. Судя по голосу, тот был в состоянии, близком к панике. Ну еще бы: покушение на Сталина, взрыв в здании Генштаба, исчезновение Сталина в неизвестном направлении. Тут, пожалуй, запаникуешь.

– Михаил?! Что происходит?! Где Сталин?! Ты же там был?! – В голосе всесильного главы НКВД проскакивали визгливые нотки.

– А ну тихо!!! – рявкнул я.

Ой, чую, не простит мне такого Лаврентий Павлович. Ну и черт с ним. Сейчас все висит буквально на волоске. Нет той фигуры, которая в случае чего, хотя об этом думать не хотелось, смогла бы заменить Сталина.

– Товарищ Сталин тяжело ранен. Мы с Буденным вывезли его…

И тут я осекся. Блин! А что, если все произошедшее – дело рук Берии? Вдруг он решил, что первым ему быть гораздо привлекательнее, чем вечно вторым? Хотя если это он, то нам в любом случае крышка, найдут через пару часов, а уехать мы не можем.

Ай, была не была:

– Мы сейчас в тринадцатой районной поликлинике (прочитал название на табличке на входной двери). Иосифу Виссарионовичу делают операцию. Постараюсь связаться с бригадой и вызвать их сюда. И нужно всеми силами не допустить паники.

– Так! – Берия сделал паузу. Было слышно, как он судорожно вздохнул, словно с его шеи сняли душившую его удавку. – Я сейчас срочно свяжусь с Бурденко и отправлю его к вам. Также отправлю для охраны комендантский батальон и БТР. А ты связывайся с бригадой. В сложившейся ситуации они тебя быстрее послушают. Передай полковнику Кирсанову, чтобы вскрыл конверт с красной диагональной полосой. Он поймет.

– Лаврентий Павлович! С комендантскими пришлите Сазонова. По незнакомым мы сразу откроем огонь.

– Ясно, понял! Жди! – Берия отключился.

Следующим через коммутатор вызвал штаб бригады в Подольске и попросил к аппарату командира бригады.

– Олег Геннадьевич, это Шершнев. Слушай боевой приказ. Вскрыть пакет с красной диагональной полосой. Поднять личный состав бригады по боевой тревоге. Выдвинуться со всей своей техникой в Москву в распоряжение наркома внутренних дел Берии. Один батальон со средствами усиления отправить к поликлинике номер тринадцать по адресу… – Тут я замолчал. А черт его знает, какой здесь адрес. – Короче, она находится неподалеку от здания Генерального штаба на Арбате во дворах, так что найдете. Боекомплект берите столько, сколько упрете, и еще столько же сверху. Как поняли, товарищ полковник?

– Все понял, товарищ командующий! – четко ответил Кирсанов.

Фишка вся в том, что бригада не подчинялась, как говорится, ни богу, ни черту, а лишь исключительно товарищу Сталину. И полковнику Кирсанову были глубоко по барабану любые приказы, если они не исходили от его прямого начальника, то