Условия соглашения - Мари Секстон

Уоррен нахмурился.

- Нет. Дело совсем не в этом.

- А в чем?

Уоррен нахмурил брови, раздумывая. Наконец, он наклонился вперед, упершись локтями в колени.

- У тебя есть привычка держать людей на расстоянии вытянутой руки. Ты ведь знаешь это, верно?

Филу не понравилось, как это прозвучало.

- Я думаю, что, возможно, я исключение, - сказал Уоррен без смущения. - Мы всегда понимали друг друга. Но даже с Греем и Чарли ты, как правило, сохраняешь дистанцию. И со своими партнерами ты тоже всегда так поступал.

Фил закрыл глаза, наконец-то поняв, к чему клонит Уоррен.

- Эмоциональная импотенция.

- Верно, - сказал Уоррен. - И, наверное, мне никогда не было ясно, нравилось ли тебе домашнее рабство потому, что оно позволяло тебе держаться особняком, или же возможность держаться особняком была просто приятным побочным продуктом домашнего рабства.

Фил моргнул, пытаясь осмыслить это предложение.

- Что?

- Я имею в виду, может быть, тебе нравится рабство именно потому, что оно позволяет тебе сдерживать все эмоции. Или, может быть, рабство и эмоциональная импотенция, это просто два замечательных вкуса, которые прекрасно сочетаются друг с другом. Я не знаю. Я думаю, только ты можешь понять это наверняка. Но, возможно, когда ты в походе с Ривером все по-другому, потому что перестаешь быть таким отстраненным. Возможно, по какой-то причине, находясь вдали от дома, ты чувствуешь себя в достаточной безопасности, чтобы перестать сдерживать себя.

Предложение было простым, но в то же время каким-то потрясающим. Действительно ли это было так просто, как позволить себе проявлять привязанность? Позволить себе чувствовать привязанность? Возможно. Но он был не единственным, кто менялся, когда они уезжали из Денвера.

- Дело не только во мне, - сказал он Уоррену, размышляя о неспособности Ривера быть снизу дома. - Что-то в том, что Ривер находится вдали от всего, тоже позволяет ему расслабиться больше, чем обычно.

Уоррен развел руками, как бы говоря: «Ну, вот и все».

- Ну, хорошо. Похоже, вопрос не в том, правильно это или нет. Вопрос в том, почему? Это просто за вне больницы? Или за этим кроется что-то еще?

Это имело смысл. Проблема была в том, что это выдвинуло на первый план другую его дилемму.

- Ты когда-нибудь задумывался, а если это неправильно?

- Неправильно что?

- Что мы делаем. Что нам нравится.

- Образ жизни, ты имеешь в виду?

- Наверное, да.

Уоррен издал хриплый звук, который, возможно, был сдавленным смешком.

- Что смешного? - Спросил Фил.

- Просто у нас с Греем не так давно был похожий разговор.

- И что вы решили?

Уоррен поджал губы.

- Мы всегда знали, что пока все взрослые люди соглашаются, все в порядке. Обычно, во всяком случае.

- Но не всегда?

Уоррен нахмурился, его взгляд скользнул в сторону кухни, и у Фила сложилось впечатление, что он пытается решить, насколько откровенным быть. Он понизил голос.

- В то время мы с Греем говорили о Тейлоре. О том, что он иногда использует секс как средство самоуничижения. - Он пожал плечами. - Это сложно. Тейлор часто говорит об этом со своим психоаналитиком. Но я не думаю, что именно поэтому у тебя вдруг возникли сомнения.

- Нет.

- Ну? Тогда в чем же дело?

Фил помолчал, обдумывая свои слова. Дело было не в том, что он беспокоился о неправильности образа жизни, а в том, что он беспокоился о том, что ошибся в выборе своего места в нем.

- Когда мы там, в кемпинге... Я просто как-то забываю о том, что я Дом. Как будто у нас по умолчанию обычные отношения.

- И что в этом плохого?

Фил заерзал на стуле.

- Если мое желание все контролировать - всего лишь симптом моего эмоционального бессилия, значит, это было как-то нездорово, верно? Это именно то, на что мы всегда жаловались, идея о том, что такой образ жизни, это то, из чего ты вырастаешь, или то, от чего тебя нужно излечить. Например, как только у тебя налаживаются здоровые отношения, ты перестаешь это делать. - Он покачал головой. - Это меня беспокоит.

Уоррен склонил голову набок, размышляя.

- Я не думаю, что дело в том, вылечился ли ты, или в том, здоровы ли ваши отношения. Не похоже, что у вас сложные отношения дома, и вам хорошо вместе, только когда вы далеко. Вы оба достаточно счастливы в любом случае, верно?

Фил кивнул.

- Верно.

- Итак, что тебя действительно беспокоит, так это то, что ты осознаешь, что уже не так сильно заботишься о том, чтобы придерживаться своей роли, как раньше.

- Думаю, да.

Уоррен пожал плечами.

- Возможно, проблема не в том, что твои предпочтения изменились. Возможно, проблема в том, что по какой-то причине ты считаешь, что они должны оставаться неизменными, начиная с двадцати с небольшим лет и до тех пор, пока ты не умрешь от старости.

Фил хотел возразить. Разве признание того, что его предпочтения могли измениться, не равносильно признанию того, что он все это время был неправ?

- Послушай, - сказал Уоррен, - мы занимаемся этим уже много лет, верно? На днях я рылся в шкафу в игровой комнате. У меня там было четыре пары кожаных штанов. Ты можешь в это поверить? Четыре пары! Тейлор уговорил меня надеть их. Я стоял там, выставив вперед свою большую белую задницу. Я никогда не чувствовал себя таким дураком. Тейлор не мог удержаться от смеха.

- Честно говоря, - крикнул Тейлор из кухни, - я смеялся не над штанами. Я рассмеялся, увидев выражение его лица. Можно было подумать, что я попросил его переодеться в женское платье и станцевать танец цыпленка.

Фил усмехнулся при этой мысли. Он подозревал, что Уоррену очень идут эти брюки, но он легко мог представить, как бы нахмурился Уоррен, когда его попросили их надеть.

- Дело в том, - продолжил Уоррен, понизив голос и наклонившись ближе, - что мне по-прежнему нравится то, что мне всегда нравилось. Знаешь, мне все еще нравятся такие вещи... - Он махнул рукой, по какой-то причине не желая говорить о своих желаниях.

- Тебе нравится, когда все грубо, - сказал Фил.

Щеки Уоррена слегка покраснели, но он кивнул. Его взгляд снова скользнул в сторону кухни, где Тейлор радостно напевал себе под нос, играя