История Смотрителя Маяка и одного мира - Анна Удьярова

помочь Коре. Точнее, ей, конечно, не нужна помощь, поскольку она под надёжной защитой города, но нужно ведь показать птичникам и королю, кто здесь хозяин.

Принц приподнялся и кивнул. Слова растягивались в его голове, как резина. «Ко-ора», – услышал он.

– Что ты задумал? – с тревогой проворчал Пойз, почувствовав, что спокойная жизнь заканчивается.

Дитрикс изящно облокотился о печную трубу и махнул рукой вниз.

– Там, – произнёс он, – я заметил троих птичников, которые расклеивают по городу объявления о розыске с портретами Коры. Утром горожане проснутся – и вот пожалуйста, разыскивается Кора Лапис – беглая преступница! Позор для Тар-Кахола. И кто-нибудь, какой-нибудь алчный старикашка или тщеславная тари, наверняка захотят продать свою душу за королевское вознаграждение.

– Что же делать? – в отчаянии спросил принц. Он почти не понимал, о чём говорит ему Дитрикс, но чувствовал, что нужно что-то предпринять («Что-то-пред-при-нять»).

– Идти вслед за птичниками и срывать эти листовки, что же ещё? – пожал плечами уличный король, шагнув к водосточной трубе. У края крыши он обернулся и сказал с усмешкой: – Никогда этим не занимался? Тебе повезло, что сможешь учиться сразу у маэстро в этом деле.

А потом – исчез. Принц шагнул за ним к краю крыши, слушая ворчание Пойза за спиной. Потом это ворчание переросло в рёв раненого зверя.

– Совсем сдурел что ли?! – Пойз схватил принца за рукав куртки – и так сильно сжал, что наверняка остались синяки.

Таэлир видел всё это, как картинку со стороны – даже боль в руке была как будто нарисованная. Он видел, что стоял на самом краю крыши и собирался шагнуть за Дитриксом, что казалось единственно правильным и необходимым, когда его бесцеремонно схватили за рукав.

– Ну Дитрикс, ну шутник, – сквозь зубы ворчал Пойз.

Он несколько раз сильно встряхнул принца, потом указал на водосточную трубу. Принц закивал: ну конечно, именно так, по трубе, спустился Дитрикс Первый, а вовсе не шагнул вниз, как сначала показалось. Таэлир ухватился за холодные жестяные бока трубы и стал спускаться, осторожно наступая на скобы. Хорошо, что он был в этом деле настоящий мастер – наверное, что-то новое далось бы ему тяжело с тем туманом, который стоял у него в голове. Но уж спускаться по водосточным трубам в старом городе он мог бы и с закрытыми глазами.

Уже внизу, на покачивающихся камнях мостовой, принц увидел Дитрикса, со скучающим видом прислонившегося к стене дома. Через некоторое время послышалось пыхтение Пойза, который с трудом одолел расстояние четырёх этажей. Если бы Таэлир был в состоянии удивляться, он удивился бы, что вообще такой человек, как Пойз, может спуститься с крыши по водосточной трубе.

– Если бы не реальнейшее, я бы умер, изверг ты, – не в силах отдышаться, прохрипел Пойз.

– Разумеется, – бросил Дитрикс через плечо и, как всегда без предупреждения, развернулся и зашагал куда-то в единственно возможном направлении.

На площади Рыцарей Защитника догорали ночные фонари, но никого из прохожих, кто мог бы воспользоваться их светом, не было. Таэлир пытался не отстать и не потерять из виду высокую чёрную фигуру Дитрикса.

– Итак, наша тактика такова, – остановившись, сказал тот, когда его спутники поравнялись со своим предводителем. Он держал в руках свежесорванную листовку, с которой сквозь потёки клея грустно и упрямо смотрела Кора Лапис, – вон там за углом трое птичников, которые только что расклеили здесь свои пасквили. Думаю, чтобы не тратить время и не срывать всё, что они успели расклеить, нам нужно убедить их самих убрать следы своей зловредной деятельности.

Слова с трудом пробивались через туман в голове Таэлира, хотя он изо всех сил старался понять, что делать. Но как можно заставить птичников что-то сделать, если ты не король и не Малум, он придумать не мог.

– Тебе, Аэл, – сказал Дитрикс, смотря в упор на принца, – нужно только одно: думать о том, как сильно ты хочешь спасти Кору. Справишься?

Таэлир неуверенно кивнул. Потом ещё раз, и ещё.

– Я побуду Рыцарем Защитника и наставлю эти заблудшие души на путь истинный, а Пойз будет мне ассистировать, – театрально объявил Дитрикс Первый. И добавил, снова взглянув на принца: – Но если ты не справишься, то всех нас схватят и отправят на птичий корм.

Принц ещё раз кивнул. Он медленно думал о том, что многие птичники за то время, пока он сбегал из дворца, успели узнать его в лицо. Но ничего сделать не мог: отступать было уже поздно, говорить своим уличным приятелям, кто он на самом деле, – тоже. Поэтому Таэлир послушно отправился вслед за Дитриксом, который тенью скользнул за угол.

Ну улице Весенних Ветров, действительно, трое птичников клеили листовки с портретом Коры. Точнее, один клеил, а двое смотрели по сторонам со страшно деловым и сосредоточенным видом. Как будто прямо сейчас они ожидали нападения как минимум шайки разбойников из Лесной стороны. Тем не менее принц знал, что недооценивать Королевских Птицеловов нельзя: они были куда сообразительней обычных офицеров, да и шестилетнее обучение почти любого человека превращало в какого-никакого профессионала. Все Королевские Птицеловы были напоказ вооружены шпагами, но у каждого в одежде было припрятано ещё несколько ножей, игл с ядом и других хитрых приспособлений «на всякий случай». Поэтому Таэлир с удивлением смотрел, как Дитрикс открыто подходит к птичникам, широко улыбаясь и спрятав руки в карманы. Двое из офицеров тут же выхватили шпаги и направили их в горло отставному королю. Таэлир и Пойз стояли чуть в отдалении, и на них не обращали никакого внимания. Принц вспомнил, что он должен думать о спасении Коры, почему-то это казалось важным, и он старался не отвлекаться, но всё равно с тревогой следил за сценой на улице Весенних Ветров.

Блеск шпаг в свете луны. Какие-то красные цветы на окне первого этажа.

Дитрикс удивлённо приподнял угольные, резко очерченные брови и примирительно вынул руки из карманов, всем своим видом показывая, что он отдаёт должное бдительности королевских слуг, но не имеет в виду ничего плохого. Не опуская шпаги, птичники резко спросили что-то – как будто вороны прокаркали. Дитрикс негромко ответил им и стал говорить, постепенно добавляя всё больше жестов. Принц не мог расслышать, что именно он говорил, но видел, как его приятель указывает на стену, на которой белела только что наклеенная листовка, показывает куда-то в сторону площади Рыцарей Защитника, взмахивает руками, как трагический актёр уличного театра. Сколько времени прошло, принц не мог сказать: каждая секунда растягивалась, поскольку он одновременно старался думать о Коре и с беспокойством следил за безумным представлением Дитрикса. Пойз стоял рядом, на удивление хмурый и сосредоточенный.

Королевские офицеры между тем вели себя на редкость странно. Они постепенно опустили шпаги, вложили их в ножны