Ветер и море - Марша Кэнхем

– Я жду, лейтенант!

– Долги! – с трудом выдавил Фолуорт. – У меня были долги, которые я не мог вернуть. Долги, которые я не надеялся когда-нибудь заплатить.

– И поэтому вы продали свою страну и свою команду?

– Нет! – Нож врезался глубже, и кровь потекла тонкой струйкой. – Во всяком случае... не сразу. Прошу вас... Я расскажу вам все... все! Только не убивайте меня – здесь и вот так.

– Ваш кузен в морском министерстве – это он был вашим информатором?

– Да, но...

– Имя! – потребовал Адриан, глядя на него холодными как сталь глазами.

– У-уинтроп. Чарльз Уинтроп. Но клянусь, он ничего об этом не знал. Его единственное преступление в том, что он любит похвастаться. Он думал... он думал, что меня интересует только его положение.

– Продолжайте.

– Ч-что еще вы хотите знать?

– Как вы осуществляли контакт с врагами?

– В таверне. Я... я встречался там с Англичанином...

– С Англичанином? Вы хотите сказать, что никогда не имели дел непосредственно с Фарроу?

– Позвольте мне объяснить, – пролепетал Фолуорт сквозь зубы, не решаясь открыть рот под угрожавшим ему ножом.

Немного отодвинув стальное лезвие, Адриан изменил положение, и Фолуорт оказался плотно прижатым к стене. Теперь ему ничего не оставалось, кроме как читать свою судьбу в ледяных глубинах глаз Адриана.

– Объясняйте, – приказал Баллантайн.

– Я имел дело только с Англичанином. Он так называл себя – Англичанин. Я не знаю, кто он. Я не знаю, как он выглядит. Я всегда только слышал его голос. Он был очень бдителен и никогда не позволял мне увидеть его. По тому, что я знаю, это могли быть и вы.

– Как вы познакомились с этим... Англичанином?

– Я... из-за долга старшему лейтенанту «Орла». Я не мог заплатить, и он пригрозил опозорить меня как мошенника и лжеца. В то время мы были в Гибралтаре, и... я заплатил шайке бандитов несколько монет, указав им время и место, где они смогут захватить лейтенанта. – Фолуорт с трудом проглотил слюну, сопротивляясь давлению на горло.

– Вы негодяй!..

– В следующий раз, когда мы были в порту, я встретился еще с одним человеком. С тем, кто... кто...

– С тем, кто предложил вам большие деньги за пустяковую информацию?

– Д-да, – согласился Фолуорт, глядя на Адриана сквозь заливавший глаза пот. – Как вы узнали?

– Я не знал, – презрительно ответил Баллантайн. – Но это нетрудно предположить. Обычно так это и начинается: сначала легкий шантаж, потом больше, потом вы оказываетесь у них в руках и отказаться уже нельзя.

– Да. Да, все так и было. Оказалось слишком поздно...

– Как информация попадала в руки Дункана Фарроу?

– Я не знаю. Клянусь, я вообще не знал, что она попадала к нему. Понимаете... я бы не продал им ничего, если бы думал, что это выйдет за границы Гибралтара. Я хочу сказать... мы шпионили за ними, они шпионили за нами. Господи, он же был англичанином! У него был акцент!

– Болван, любой человек может при желании изобразить акцент! – зло бросил Адриан.

Руки Фолуорта скользнули по стене, и он в отчаянии ухватился за что-то твердое и круглое, что нащупали его пальцы.

– Вы собираетесь убить меня?

– Вы только что признались в предательстве. Можете вы придумать какой-нибудь довод, почему мне не следует вас убивать?

– Я могу помочь вам убежать с этого корабля, – прошептал Фолуорт с истерическими нотками в голосе. – Я убедил Шо, что могу беспрепятственно провести его через пролив в открытое море. Конечно, у меня не было и мысли дать ему возможность улизнуть. Я бы отдал его военным, как только мы прибыли бы в Гибралтар... – Фолуорт вытер с глаз пот, который стекал у него по лбу и вискам и потоком струился между лопатками.

– Разумеется, вы так и сделали бы, – холодно согласился Адриан и, наклонившись к нему, понизил голос: – Расскажите мне об Алане.

– Об Алане?

– Вы намекали, что знаете что-то о его смерти... что это был не просто несчастный случай.

– Я лгал! – У Фолуорта глаза вылезли из орбит. – Я сказал это только для того, чтобы завоевать ваше доверие, чтобы вы поверили, что в этом замешан Дженнингс. Я... я клянусь! – Его рука крепче сжала ручной гарпун. – Мне известно о смерти вашего брата не больше того, что знаете вы. Это был несчастный случай! Крепежная планка выскользнула и...

– И разбила ему череп, да? А после этого она же нанесла моему брату четкие колотые раны в грудь и в сердце.

– Раны? – изумился Фолуорт. – Вы хотите сказать, что его убили?

– Это вы мне скажете.

– Я не знаю! Клянусь, не знаю! Я к этому не причастен! – Фолуорт занес гарпун, но опоздал.

Увидев блеск в глазах Адриана, он понял, что Баллантайн ждал его признания и в этом смертном грехе. Адриан ногой ударил Фолуорта по руке с такой силой, что треснула кость и гарпун упал на пол. И в этот момент нож вошел в его горло и, без труда скользнув сквозь хрящи, сухожилия и мышцы, перерезал яремную вену, и Фолуорт не успел даже вскрикнуть от удивления и боли. Свист воздуха и тошнотворное бульканье были единственными звуками в маленькой комнате.

Губы Фолуорта судорожно задвигались, а выпученные глаза смотрели на Адриана с ужасом и неверием, но тот уже отошел от него. Без поддержки руки Баллантайна тело предателя медленно сползло по стене, голова резко дергалась при мощных выбросах крови.

Лицо Адриана оставалось бесстрастным, но его сжатые кулаки дрожали, а мускулы на животе напряглись от ярости. Он испытывал жгучее желание снова и снова наносить удары ножом, пока от Фолуорта не останется ничего, кроме кровавой массы, но несколько глубоких вдохов помогли ему овладеть собой. Адриан не представлял себе, как долго они с Фолуортом пробыли в хранилище парусов, но надеялся, что к этому времени почти все люди уже добрались до берега, и, зная Раунтри, не сомневался, что молодой сержант отправится искать его, несмотря на распоряжение не делать этого.

Баллантайн бросил взгляд на огарок свечи, а затем на тело корсара, лежавшее на полу. От него исходил сильный запах рома; пират, очевидно, попал сюда, когда, пошатываясь, брел по коридору, чтобы найти девушку, которая разделила бы с ним уют хранилища – эта комната для свиданий вполне подходила. А к тому же она находилась – если конструкции «Ястреба» и «Орла» были в основном одинаковыми – прямо над пороховым складом.

Взяв кувшин с ромом, стоявший рядом с импровизированной постелью из парусов, Адриан плеснул его содержимое на сложенные паруса, на одежду мертвого корсара и Фолуорта, а затем снял с полки свечной огарок. Не обращая внимания на горячий воск, капавший ему на пальцы, он осторожно выглянул в коридор, а потом бросил свечу на мокрые паруса. Ром с тихим свистом мгновенно вспыхнул, и жадные желто-оранжевые языки пламени побежали с парусины на рукава рубашки пирата, а затем потянулись к бриджам Фолуорта.