Ветер и море - Марша Кэнхем

Улыбаясь свирепой улыбкой и дыша обжигающе, как дракон, Шо решил, что пора расправиться с лейтенантом: лицо Адриана покраснело от удушья, а ноги дрожали от усилия нанести ответный удар.

Эндрю Раунтри вытащил саблю из живота корсара, упавшего к его ногам, и окинул быстрым взглядом кровавую бойню. Повсюду были тела, кровь, дым, пепел... Увидев лейтенанта, он чуть не задохнулся от гнева. Эндрю выхватил из ножен на поясе нож как раз в тот момент, когда Гаррет Шо убрал одну руку с горла Адриана, сжал ее в кулак и отвел назад, чтобы нанести последний удар, который сломает лейтенанту спину или свернет шею – или и то и другое. Эндрю метнул нож, лезвие пронзило сжатый кулак, и Гаррет издал удивленный возглас.

Почувствовав, что давление на горло неожиданно ослабло, Адриан набрал в легкие воздуха, ударил Шо кулаком в челюсть, оттолкнул и неуверенными шагами побрел туда, где лежала его сабля. Услышав слабый гул, исходивший из-под ног, Баллантайн тяжело оперся о поручни, а затем услышал всплески и увидел, как люди спасаются от падающих мачт и снастей. Словно сквозь туман он наблюдал, что деревья движутся – нет, это двигался «Ястреб»! Кто-то перерезал якорные канаты, и судно дрейфовало к выходу из бухты.

Но это было все, что он успел рассмотреть. Еще один неимоверной силы взрыв разорвал воздух рядом с ним, и Баллантайн почувствовал, как от страшного ожога все вокруг него закружилось в адском вихре. Он не видел, кто выстрелил из мушкета; он не видел вообще ничего, кроме застывшей картины сражающихся и умирающих людей и величественно горящего «Орла» за их спиной. Фолуорт мертв, Кортни спасена... Адриан закрыл глаза, и ему показалось, что он падает и падает, проносится сквозь пространство и погружается в холодную, безмолвную пустоту. Его губы даже, кажется, простонали чье-то имя, но он не был в этом уверен.

Глава 20

Кортни услышала щелчок спусковой пружины, освободившей стальной боек. Потом прошло немного времени, пока кремень высек искру, поджег порох и разрыв вытолкнул из ствола свинцовый шарик, который поставил свою отметку точно в середине нахмуренного лба корсара. Выстрел остановил его на середине шага, и пират умер, даже не успев понять, что произошло.

У Кортни от отдачи заболела рука, а глаза защипало от едкого дыма. Не веря себе, она оцепенело смотрела на мертвого корсара, а затем отыскала взглядом сжавшегося от страха Малыша Дики.

– Все в порядке, – сказала Кортни. – Он больше не сможет тебя обидеть.

Нос и глаза у мальчика были мокрые, он поднялся на дрожащие ноги и, всхлипывая, бросился в объятия Кортни. Опустив тяжелый револьвер, она прижала его к груди, понимая, как он должен быть напуган, изолированный в своем мире тишины. Она вспомнила, как Мэтью Рутгер рассказывал ей, что мальчик потерял слух, когда взорвался корабль, на котором он плыл вместе с семьей. Нет сомнения, он переживал тот страшный момент с каждой новой вспышкой, поднимавшей и разрывавшей палубу «Орла».

Кортни взглянула в сторону бухты и вздрогнула. Недавно установленные временные мачты и реи рушились в фонтане пламени и искр, канаты, вырванные из держателей, взвивались в воздухе как горящие змеи, люди прыгали за борт, а их крики заглушал громоподобный гул. Моряки плыли к «Ястребу» и обнаруживали, что второй корабль тоже горит, а на верхних палубах идет сражение.

По пенящейся воде, освещенные пламенем, плыли и американцы, и корсары. Кому-то удалось перерубить якорный канат «Ястреба», и отлив относил корабль к выходу из бухты, оставляя позади себя барахтающихся людей, слишком слабых, чтобы вплавь догнать его.

Кортни понимала, что отсвет пламени будет виден с расстояния нескольких миль и привлечет к себе все патрульные суда – и американские, и любые другие. Шо не мог допустить, чтобы «Ястреб» пошел ко дну, он должен, несмотря ни на что, восстановить управление кораблем и вывести его в открытое море. Даже при беспорядке на палубе кто-то заметил, что корабль дрейфует, и приказал матросам на реях ослабить парус и направить судно подальше от полуострова. Оставшиеся на борту янки сражались у поручней, нанося последние удары, а затем поворачивались и прыгали вниз, ища спасения в воде.

У Кортни оставалось всего несколько секунд, чтобы принять решение: остаться на берегу или уходить с Гарретом и «Ястребом». Она была хорошим пловцом и вполне могла преодолеть расстояние до корабля, прежде чем он пройдет через устье бухты.

– Дики, – она взяла мальчика за плечо и отодвинула от себя на вытянутую руку, – Дики, теперь мне нужно идти. А ты должен остаться и убежать как можно быстрее и как можно дальше. Гаррет сейчас взбешен. Он будет разыскивать тебя, если только сможет это сделать.

– А к-как же доктор?

Была ли это проказа ветра или бледные губы шевельнулись и.прошептали эти слова?

– Дики? Дики, ты услышал то, что я сказала?

– Д-да, мисс. – Мальчик моргнул и грязной рукой размазал по щекам слезы.

Кортни была потрясена.

– Дики, я... я рада за тебя, но... ты должен покинуть это место. Тебе нужно уйти отсюда, и поскорее.

Мальчик упрямо покачал головой и вздрогнул, когда следующий взрыв раздался в ночи. Кортни раскрыла ему объятия, и он, крепко прижавшись к ней, прятал лицо у нее на плече, пока не стих шум и не погасло пламя. Со склона послышались голоса – сердитые, злобные, победно звучавшие голоса.

Кортни попыталась разглядеть неясные очертания «Ястреба», но корабль был почти полностью скрыт стеной черного дыма.

– Дики, теперь я должна уйти и оставить тебя. Мне нельзя снова попасть в плен. Ты понимаешь меня?

– Да, мисс. – Бледное личико поднялось к лицу Кортни. – Я понимаю.

– Тогда беги на холм. Ты должен идти с нашими моряками. С ними ты будешь в безопасности.

– Доктор...

– Доктор Рутгер, вероятно, где-то недалеко. Он тебя разыщет, я уверена. И я также уверена, что он хотел бы, чтобы ты не пострадал.

– Прошу вас, мисс, – взмолился мальчик, дрожащей ручонкой теребя ее рукав, – останьтесь со мной. Останьтесь с нами.

– Ах, Дики, я не могу. Я не принадлежу к твоему миру, к их миру. Я не... – Кортни оборвала себя на полуслове. Какой смысл в этих объяснениях? Янки подберут ребенка и доставят в Гибралтар, а оттуда вернутся домой, где их встретят как героев. А она так и останется Кортни Фарроу, дочерью Дункана Фарроу. И если ее не повесят прямо в Гибралтаре, то ее неминуемо ожидает тюрьма в какой-нибудь адской дыре, которую они для нее выберут. – Я не могу, – тихо повторила она и, наклонившись, неожиданно поцеловала мальчика в щеку, а потом вырвалась из его объятий и, не останавливаясь, побежала вниз по склону туда,-где были самые густые заросли тростника и водорослей.