Божественная комедия - Данте Алигьери

Песнь двадцать пятая

Восьмое, звездное небо (продолжение) 1

Коль в некий день поэмою священной,Отмеченной и небом и землей,Так что я долго чах, в трудах согбенный,

4

Смирится гнев, пресекший доступ мойК родной овчарне,[1622] где я спал ягненком,Немил волкам, смутившим в ней покой, —

7

В ином руне, в ином величьи звонкомВернусь, поэт, и осенюсь венцом[1623]Там, где крещенье принимал ребенком;[1624]

10

Затем что в веру, души пред ТворцомЯвляющую, там я облачилсяИ за нее благословлен Петром.[1625]

13

И вот огонь, к нам движась, отделилсяОт тех огней, откуда старшина[1626]Наместников Христовых появился;

16

И Беатриче, радости полна:«Смотри! Смотри! Вот витязь, чьим заслугамТакая честь в Галисьи воздана!»[1627]

19

Как если голубь сядет рядом с другом,И, нежностью взаимною делясь,Они воркуют и порхают кругом,

22

Так, видел я, один высокий князьВстречал другого ласковым приветомИ брашна горние хвалил, дивясь.

25

Приветствия закончились на этом,И каждый coram me,[1628] недвижен, нем,Так пламенел, что взгляд сражен был светом.

28

И Беатриче молвила затемС улыбкой: «Славный дух и возвестительТого, как щедр небесный храм ко всем,[1629]

31

Надеждой эту огласи обитель.Ведь ею ты бывал в людских глазах,Когда троих из вас почтил спаситель».[1630]

34

«Вздыми чело, превозмоги свой страх;Из смертного предела вознесенныйЗдесь должен в наших созревать лучах».

37

Так говорил душе моей смущеннойВторой огонь; и я возвел к горам[1631]Взгляд, гнетом их чрезмерным преклоненный.

40

«Раз наш властитель изволяет сам,Чтоб ты среди чертога потайного,Еще живой, предстал его князьям

43

И, видев правду царства неземного,Надежду, что к благой любви ведет,В себе и в остальных упрочил снова,

46

Поведай, что? — она, и как цвететВ твоей душе, и как в нее вступила».Так молвил снова тот огонь высот.

49

И та, что перья крыл моих стремилаВ их воспаренье до таких вершин,Меня в ответе так предупредила:

52

«В воинствующей церкви ни одинНадеждой не богаче, — как то зримоВ пресветлом Солнце неземных дружин;

55

За то увидеть свет Ерусалима[1632]Он из Египта[1633] этот путь свершил,Еще воинствуя неутомимо.

58

Другие два вопроса (ты спросилНе чтоб узнать, а с тем, что он изложит,Как эту добродетель ты почтил)

61

Ему оставлю я; на оба можетЛегко и не хвалясь ответить он;И божья милость пусть ему поможет».

64

Как школьник, на уроке вопрошен,Свое желая обнаружить знанье,Рад отвечать про то, в чем искушен:

67

«Надежда, — я сказал, — есть ожиданьеГрядущей славы; ценность прежних делИ благодать — его обоснованье.

70

От многих звезд я этот свет узрел;Но первый мне его пролил волноюТот, кто всех выше вышнего воспел.[1634]

73

«Да уповают на тебя душою, —Он пел, — кто имя ведает твое!»И как не ведать, веруя со мною?

76

Ты ею сердце оросил моеВ твоем посланьи; полн росы блаженной,Я и других кроплю дождем ее».

79

Пока я говорил, в груди нетленнойТого пожара — колебался свет,Как вспышки молний, частый и мгновенный.

82

«Любовь, которой я досель согрет, —Дохнул он, — к добродетели,[1635] до краяБорьбы за пальму шедшей мне вослед,[1636]

85

Велит мне вновь дохнуть тебе, взирая,Как ты ей рад, дабы ты мне сказал,Чего ты ожидаешь, уповая».

88

«Я это понял, — так я отвечал, —Из Нового и Ветхого завета,Цель душ познав, тех, что господь избрал.

91

В две ризы[1637] будет каждая одетаВ земле своей, — Исайя возвестил.А их земля — жизнь сладостная эта.

94

Еще ясней, по мере наших сил,Твой брат,[1638] сказав про белые уборы,Нам откровенье это изложил»,

97

Когда я кончил, — огласив просторы,«Sperent in te»[1639] раздалось в вышине;На что, кружа, откликнулись все хоры.

100

И так разросся свет в одном огне,[1640]Что, будь у Рака сходный перл, зимоюБывал бы месяц о едином дне.[1641]

103

Как девушка встает, идет и, к роюПлясуний примыкая, воздаетЧесть новобрачной, не кичась собою,

106

Так, видел я, вспылавший пламень тотПримкнул к двоим, которых, с нами рядом,Любви горящей мчал круговорот.

109

Он слился с песнопением и ладом;Недвижна и безмолвна, госпожаИх, как невеста, озирала взглядом.

112

«Он, с Пеликаном нашим возлежа,К его груди приник;[1642] и с выси крестнойПриял великий долг, ему служа».

115

Так Беатриче; взор ее чудесныйЕе словами не был отвлеченОт созерцанья красоты небесной.

118

Как тот, чей взгляд с усильем устремлен,Чтоб видеть солнце затемненным частно,И он, взирая, зрения лишен,

121

Таков был я пред вспыхнувшим столь ясноИ услыхал: «Зачем слепишь ты взор,Чтоб видеть то, чего искать напрасно?[1643]

124

Я телом — прах во прахе до тех пор,Пока число не завершится наше,Как требует предвечный приговор.

127

В двух ризах здесь,[1644] и всех блаженных краше,Лишь два сиянья, взнесшиеся вдруг;И с этим ты вернешься в царство ваше».

130

При этом слове огнезарный кругЗатих, и с ним — рождавшийся в пречистомСмешенье трех дыханий нежный звук;

133

Так, на шабаш иль в месте каменистом,Строй весел, только что взрезавших вал,Враз замирает, остановлен свистом.

136

О, что за трепет душу мне объял,Когда я обернулся к БеатричеИ ничего не видел, хоть стоял

139

Вблизи нее и в мире всех величий!

Песнь двадцать шестая

Восьмое, звездное небо (продолжение) 1

Пока я был смущен угасшим взором,Осиливший его костер лучей[1645]Повеял дуновением, в котором

4

Послышалось: «Доколе свет очей,Затменный мной, к тебе не возвратится,Да возместит утрату звук речей.

7

Итак, начни; скажи, куда стремитсяТвоя душа,[1646] и отстрани испуг:Взор у тебя не умер, а мутится.

10

В очах у той, что ввысь из круга в кругТебя стезею дивной возносила,Таится мощь Ананииных рук».[1647]

13

«С терпеньем жду, — моим ответом было, —Целенья глаз, куда, как в недра врат,Она с огнем сжигающим вступила.

16

Святое Благо неземных палатЕсть альфа и омега книг, чьи строкиУста любви мне шепчут и гласят».[1648]

19

И голос тот, которым я, безокий,Утешился в нежданной слепоте,Вновь налагая на меня уроки,

22

Сказал: «Тебя на частом решетеПроверю я. Какие побужденьяТвой лук направили к такой мете?»[1649]

25

И я: «Чрез философские ученьяИ через то, что свыше внушено,Я той любви приял напечатленья;

28

Затем что благо, чуть оценено,Дает вспылать любви, тем боле властной,Чем больше в нем добра заключено.

31

Поэтому к Прасути, столь прекрасной,Что все блага, которые не в ней, —Ее луча всего лишь свет неясный,

34

Должна с любовью льнуть всего сильнейДуша того, кто правду постигает,Проникшую мой довод до корней.

37

Ту правду предо мною расстилаетМне показавший первую Любовь[1650]Всего, что вековечно пребывает;

40

Правдивый голос расстилает вновь,Сам о себе сказавший Моисею:«Узреть всю славу дух твой приготовь»;[1651]

43

И расстилаешь ты, когда твоеюВысокой речью миру оглашенСмысл вышних тайн так громко, как ничьею».

46

«Земным рассудком, — вновь повеял он, —И подтверждающими голосами[1652]Жарчайший пыл твой к богу обращен.

49

Но и другими, может быть, ремнямиК нему влеком ты. Сколькими, открой,Твоя любовь язвит тебя зубами?»

52

Не утаился умысел святойОрла Христова,[1653] так что я заметил,Куда ответ он направляет мой.

55

«Все те укусы, — я ему ответил, —Что нас стремят к владыке бытия,Крепят любовь, которой дух мой светел.

58

Жизнь мирозданья, как и жизнь моя,Смерть, что он принял, жить мне завещая,Все, в чем надежда верящих, как я,

61

И сказанная истина живая[1654] —Меня из волн дурной любви спасли,На берегу неложной утверждая.

64

И все те листья,[1655] что в саду взрослиУ вечного садовника, люблю я,Поскольку к ним его дары сошли».

67

Едва я смолк, раздался, торжествуя,Напев сладчайший в небе: «Свят, свят, свят!»И Беатриче вторила, ликуя.

70

Как при колючем свете сон разъятТем, что стремится зрительная силаНа луч, пронзающий за платом плат,[1656]

73

И зренье пробужденному немило,Настолько смутен он, вернувшись в быль,Пока сознанье ум не укрепило, —

76

Так Беатриче с глаз моих всю пыльПрочь согнала очей своих лучами,Сиявшими на много тысяч миль;

79

Я даже стал еще острей глазами;И вопросил, смущенный, про того,Кто как четвертый свет возник пред нами.

82

И Беатриче мне: «В лучах егоДуша, всех прежде созданная,[1657] славитСоздателя и бога своего».

85

Как сень ветвей, когда ее придавитИдущий ветер, никнет, тяжела,Потом, вознесшись, вновь листву расправит, —

88

Таков был я, пока та речь текла,Дивясь; потом, отвагу вновь обретшиВ той жажде молвить, что мне душу жгла,

91

Я начал: «Плод, единый, что, не цветши,Был создан зрелым, праотец людей,Дочь и сноху в любой жене нашедший,[1658]

94

Внемли мольбе усерднейшей моей,Ответь! Вопрос ты ведаешь заране,И я молчу, чтоб внять тебе скорей».

97

Когда зверек накрыт обрывком ткани,То, оболочку эту полоша,Он выдает всю явь своих желаний;

100

И точно так же первая душаСвою мне радость сквозь лучи покроваИзобличала, благостью дыша.

103

Потом дохнула: «В нем[1659] я и без словаУверенней, чем ты уверен в том,Что несомненнее всего иного.

106

Его я вижу в Зеркале святом,Которое, все отражая строго,Само не отражается ни в чем.

109

Ты хочешь знать, давно ль я, волей бога,Вступил в высокий сад, где в должный мигТебе открылась горняя дорога,[1660]

112

Надолго ль он в глазах моих возник,И настоящую причину гнева,И мною изобретенный язык.

115

Знай, сын мой: не вкушение от древа,А нарушенье воли божестваЯ искупал, и искупала Ева.

118

Четыре тысячи и триста дваВозврата солнца твердь меня манилаТам, где Вергилий свыше внял слова;[1661]

121

Оно же все попутные светилаПовторно девятьсот и тридцать раз,Пока я жил на свете, посетило.[1662]

124

Язык, который создал я, угасЗадолго до немыслимого делаТех, кто Немвродов исполнял приказ;[1663]

127

Плоды ума зависимы всецелоОт склоннностей, а эти — от светил,И потому не длятся без предела.

130

Естественно, чтоб смертный говорил;Но — так иль по-другому, это надо,Чтоб не природа, а он сам решил.

133

Пока я не сошел к томленью Ада,«И» в дольном мире звался Всеблагой,В котором вечная моя отрада;

136

Потом он звался «Эль»; и так любойОбычай смертных сам себя сменяет,Как и листва сменяется листвой.

139

На той горе, что выше всех всплывает,Я пробыл и святым, и несвятымОт утра и до часа, что вступает,

142

Чуть солнце сменит четверть, за шестым».[1664]

Песнь двадцать седьмая