Ярость ацтека - Гэри Дженнингс

В этом районе находились также Кафедральный собор и Большой королевский дворец, в котором некогда Колумб предстал пред августейшей четой.

Когда мы проходили мимо королевского дворца, Роза (вообще-то она мне до сих пор не представилась, но со слов Карлоса я знал, как зовут его сестру) вперила в меня многозначительный взгляд и промолвила:

– В этом дворце есть помещение, где вершит свой суд инквизиция. Говорят, если люди там лгут, стены дрожат.

Интересно, что она пыталась мне этим сказать?

Вскоре мы оказались на улице под названием Дагуэриа и вошли в заведение точильщика ножей. Двое молодых подмастерьев, затачивавших лезвия, даже не взглянули в нашу сторону, когда мы прошли через рабочее помещение и стали спускаться по лестнице в подвал. Я покорно, как агнец на заклание, следовал за Розой, ибо выбора у меня не было. Когда мы достигли подножия лестницы, из сумрака внезапно выступили двое мужчин, а еще двое материализовались на ступенях позади меня. В руках все четверо держали кинжалы.

– Это тот самый ублюдок, который убил моего брата, – заявила Роза.

62

Подняв руки, дабы присутствующие убедились, что у меня нет оружия, я сказал:

– Я был другом Карлоса и не убивал его.

– Негодяй заслужил смерть! – прошипела Роза. – Он французский шпион.

– Да не слушайте вы ее, – попытался оправдаться я. – Меня прислал сюда из Кадиса полковник Рамирес для выполнения важного задания. Я должен связаться с партизанами, борющимися против французов.

– Убийца! – завопила Роза, задрала юбку и выхватила из-за подвязки кинжал.

– Прекрати! – приказал один из мужчин.

– Но, Касио...

– Помолчи, кому сказано. Убить его мы всегда успеем. Сначала надо выяснить все, что ему известно.

– Клянусь, что меня прислал полковник Рамирес, – промолвил я, улыбаясь. – Допросите меня, а если уличите во лжи, пусть Роза меня убьет.

Человек, звавшийся Касио, подступил ко мне ближе. Подозреваю, что он был всего несколькими годами старше меня, от силы лет тридцати, но уже порядком уставший от жизни. Кинжал он держал в больших мозолистых, явно привычных к какой-то грубой физической работе – может быть, у кузнечного горна – руках. Коренастый, крепкий, этот Касио выглядел грозно и производил впечатление.

– Я прибыл сюда, чтобы помочь сопротивлению, а не погибнуть от рук его бойцов, – гнул свое я.

– Допустим. А что случилось с братом Розы? Почему ты выдавал себя за него?

В который раз уже за последнее время моя жизнь висела на волоске. Я так устал изворачиваться, что сейчас сделал нечто, совершенно для меня не характерное.

Сказал правду.

– Меня зовут Хуан де Завала, я прибыл из колоний, из города Гуанахуато, что в Бахио, в Новой Испании. На моей совести немало грехов: я частенько лгал, а иной раз, в силу необходимости, и воровал, но я не убийца. Вернее, мне доводилось лишать жизни людей, но только защищаясь, и Карлоса я не убивал. Он был моим другом. Я пытался спасти его, когда на Юкатане на нас напали индейцы, но Карлос умер от ран у меня на руках, оставив мне медальон и кольцо, которые наказал передать своим близким.

Касио хмыкнул, но как-то невесело.

– И ты, стало быть, явился сюда, почитай, через полмира, чтобы выполнить последнюю волю покойного друга.

Похоже, этот парень мне не поверил.

– Сейчас я объясню вам, каким образом попал в Испанию. Видите ли, после того как я спасся от дикарей, меня приняли за Карлоса. Когда меня нашли, при мне были его бумаги. И я рассудил, что будет лучше назваться чужим именем, поскольку в Новой Испании меня разыскивали. Но поверьте, вовсе не потому, что я злодей и преступник, просто сеньора Фортуна отвернулась от меня, сделав изгоем.

И я поведал присутствующим свою печальную историю: рассказал, как в один «прекрасный» день беззаботный кабальеро, проснувшись, узнал, что он не знатный богатый гачупино, а сын ацтекской шлюхи, а также о том, как, скрываясь от альгвазилов, я повстречал в Теотиуакане Карлоса, поступил к нему на службу и оставался при нем до самой смерти молодого ученого на Юкатане. Я опустил лишь несколько деталей, касающихся красавицы графини и убийства священника-инквизитора в Кадисе.

Когда я закончил, в помещении повисло молчание, которое явно не сулило мне ничего хорошего. Касио смотрел на меня так, будто я был одним из тех людей, которые, если верить Карлосу, обитали на других планетах. Он медленно покачал головой и заключил:

– Прямо не знаю, как теперь и поступить: лить слезы над этой печальной историей... или перерезать тебе глотку как величайшему вруну в христианском мире.

– Подобную историю никому не придумать, – заметил человек, стоявший рядом с Касио. – Право же, этакого и самому Сервантесу не сочинить.

– А вот мы сейчас проверим, – отозвался Касио. – Доставь-ка сюда indiano.

Это слово я слышал впервые: оказывается, людей, которые отправились в американские колонии в поисках удачи, а потом вернулись домой, в Испании именовали americanos или indianоs. А мы у себя дома называли их гачупинос. Пока мы ждали этого indiano, я попытался объясниться с Розой.

– Послушай, ты напрасно на меня сердишься. Я по мере своих сил пытался спасти Карлоса. Я и правда любил его как родного брата. Я отдал бы за него жизнь... да, кстати, чуть и не отдал.

Но Роза упорно молчала. И непонятно было, по-прежнему ли она готова убить меня, или мой рассказ немного смягчил ее сердце. Одно было очевидно: это бескомпромиссная особа. Если Карлос был разумным человеком, который всегда прислушивался к доводам рассудка, то его сестрица, похоже, была склонна выносить поспешные суждения и вдобавок отличалась редким упрямством.

Примерно через час человек, которого послал Касио, вернулся с так называемым indiano. В отличие от всех остальных присутствовавших в комнате, которым едва ли исполнилось тридцать, ему, судя по седине в волосах, было уже за пятьдесят.

– А теперь расскажи этому человеку свою байку, – велел Касио.

Я начал повторять свою историю, медленно и внятно, но Касио прервал меня, не дав закончить.

– Ну, что думаешь? – поинтересовался он у indiano.

– Как зовут губернатора Гуанахуато? – спросил меня тот.

– Сеньор Риано.

– Ну, такие вещи может знать кто угодно, – буркнул Касио.

– Как зовут его старшего сына? – задал следующий вопрос indiano.

– Гильберто.

Он спрашивал меня про достопримечательности города и где что находится по отношению к площади и собору. Я отвечал бойко и не задумываясь, но, когда проверяющий осведомился, где можно купить лучшие украшения, мне пришлось признаться в своем невежестве.

– Спроси лучше, у кого заказать хорошее седло.